Дикие земли - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/85
• Следующая

— Ага. Особенно после того, как набьют друг другу морды, — усмехнулся я. — А где Алдан и Каран?

— Они пошли к ручью — все перемазались в крови. Моются и отстирываются. А чего не спрашиваешь, где Бабакан?

— Да знаю я. Небось к бабе какой-то завалился.

— Точно. Вразнос пошел — дорвался, понимаешь… Сказал, что ночует у одной вдовушки.

— Да пусть себе… Ему тоже надо расслабиться.

Незаметно подкрался вечер. На краю деревни — хорошо хоть не рядом с нами — разожгли костер, там шел пир по случаю ухода Сарка в мир иной. Я боялся и представить, что там происходит. И уж тем более не хотел участвовать в этом «торжестве».

Крики пытаемых жертв доносились даже сюда, Аранна вздрагивала, прислушиваясь, остальные женщины сидели у себя на половине, несмотря на то что Сарк раньше был их мужем, — нынешний муж не пошел на торжество, а значит, и им сидеть дома. Вероятно, они расстроились, что не участвовали в таком знаменательном событии, а может, им было все равно.

Их понятия о жизни и смерти сильно отличались от понятий людей, эльфов и гномов, для них это был переход в более радостный мир, где будет вдоволь еды, удовольствий и развлечений, — чего плакать? Что-то подобное, вспомнилось мне, я видел как-то раз по телевизору: племя индейцев хоронило своих умерших с песнями, плясками, весельем — чего расстраивать покойника своим грустным видом?

Спали мы с Аранной отдельно от всех, в «спальне» за занавесями. Впервые за много времени мы занялись любовью спокойно, с расстановкой, без оглядки на лежащих неподалеку друзей — хотя, впрочем, и тут уединение было чисто иллюзорным, каждый звук доносился в тишине ночи как из громкоговорителя. Но что поделаешь, природа берет свое… Друзья спали в «гостиной» и демонстративно похрапывали, чтобы не смущать нас. А может, и правда так устали, что дрыхли как мертвые.

Ночью мне снились какие-то кошмары: я от кого-то убегал, то на кого-то нападал, то какие-то странные фигуры преследовали меня. Потом мне приснился Амалон — он положил мне руку на голову и сказал: «Твое время еще не пришло, не бойся. Ты победишь этого шамана!» Я успокоился… и проснулся посреди ночи, рядом с сопящей удовлетворенной Аранной. Я вспомнил весь сон, мне стало хорошо на душе — даже с той стороны друзья поддерживают меня, — и я снова уснул.

Утро встретило кудахтаньем кур, криками женщин, гоняющих развлекающихся пацанят. Я так и не познакомился с ними, как-то было не до того. Да еще казалось странным — ну как я подойду и скажу: я новый муж твоей мамы, после того как убил твоего отца. Мне это было дико, и я отодвинул проблему на далекое будущее — все равно скоро уходить, а оно как-нибудь само и рассосется. Может быть.

Мы уселись завтракать, и Каран спросил меня:

— Какие планы, командир? Надолго мы тут задержимся?

— Да, хотелось бы знать, что нам предстоит? — поддакнул Алдан, прожевывая кусочек лепешки со сливками. — Так-то тут неплохо, но неизвестность беспокоит.

— Планы? План такой — сегодня убить шамана этого племени, оставшись при этом в живых.

Каран закашлялся, подавившись куском мяса:

— Умеешь ты удивить. Я тебе это уже говорил?

— Раз десять. А может, больше. В общем, дела, ребята, такие…

Я обрисовал друзьям, как обстоят дела, они нахмурились, а потом Каран спросил:

— А что с нами будет, если ты проиграешь бой?

— Зря хоронишь раньше времени, — усмехнулся я, — но вопрос закономерный. Плохо будет. Скорее всего, вас принесут в жертву кому-нибудь из богов — их тут до хрена, и все любят свежие сердца. Ваши пойдут вне конкуренции — белых людей тут мало, так что… вы деликатесы. Ну а Аранна будет услаждать шамана изысканными сексуальными игрищами. Или его сынка.

— Тьфу, как гадко сказал! — сплюнула эльфийка. — Я ему услажу — отрежу все, что ему мешает жить спокойно. Впрочем, ты же не захочешь, чтобы твои жены услаждали старого шамана?

— Хм, да как-то нет желания.

— А может, его просто подстрелить? — практично осведомился Алдан. — Всадить ему стрелу в глаз, и нет проблемы?

— Тогда будет проблема со всем племенем. Мне не улыбается бегать по континенту, ожидая, когда эльфы или орки воткнут стрелу в мой нежный зад. Да ладно вам — я тоже как бы не дитя, обломается этот урод!

— Надеюсь… — угрюмо сказал Каран. — Мне мое сердце дорого, как-то не хочется, чтобы его трогал мерзкий старик немытыми руками.

— В общем, ждем, готовимся ко всему. Наверное, меня пригласят на бой… не знаю, как у них тут все это обставляется — процедура вызова и так далее. Бабакана, жаль, нет, его предупредить надо.

— О чем предупредить? — прогудел сзади знакомый голос. — Я и так все знаю. Сегодня ты надерешь зад шаману. Чего ты так распереживался? Я в тебя верю.

Гном уселся у очага:

— Уф-ф, ночка была. Эх, знойная вдовушка попалась! А сильная! Почти как я. Славно покувыркались. Есть что-нибудь пожрать?

— А чего, тебя вдовушка не покормила, что ли? — фыркнула Аранна. — Плохо старался, видать.

— Да я еле убежал — не до еды было! Она бы меня до смерти заездила! Чудом ушел!

Гном радостно заухал, его смех подхватили остальные друзья, а я задумался: смех смехом, но чего предстоит? Хуже всего, когда от тебя зависит судьба, да и сама жизнь остальных людей. А что, я разве не привык к этому в армии? Ну да… Но там по-другому все. Впрочем, какого черта я занимаюсь самокопанием и расслабляюсь — ну нет у меня права на гибель! А значит, должен выиграть. Аминь.

Мы еще посидели, поговорили о том о сем, я собрался сходить в гости к сыну вождя, когда он явился ко мне сам. Поприветствовав меня и остальных, Крант сказал:

— Там шаман вызывает тебя. Стоит на том месте, где вчера развлекались по поводу похорон Сарка, у погребального костра, и завывает. Кричит, что ты побоишься идти к нему, так как ты жалкий белый лгун. Все попрятались — боятся проклятия. Вдруг промахнется в тебя и попадет в них. Ну что, пойдешь? Он ведь не успокоится.

— Сейчас приду — куда деваться-то. И чего это я всем покоя не даю? Где я их всех хоронить буду?

Я усмехнулся и вышел из хижины, сопровождаемый взглядами друзей. Идти надо было через всю деревню. Из хижин выглядывали жители, с ужасом рассматривая белого, идущего на верную смерть. Мне все это напоминало какой-то вестерн: вот он идет, главный герой, глаза с прищуром — на злого жгучего брюнета с щегольскими усиками над пухлой порочной губой! Мне стало смешно — как-то уж очень отличался маленький кривоногий старикашка, грязный и засаленный, от жгучего брюнета-злодея.

Впрочем, усмешка соскользнула у меня с губ, когда я представил, насколько отличается по мощи этот «смешной» старикашка от мифического злодея. Мысленно я уже составил себе план действий, но еще раз прошелся по всем пунктам — как защищаться, как нападать. Немного успокоился, хотя на душе было тревожно — никогда не бывает, чтобы пошло так, как ты задумал. Хотя почти никогда. Редко, но бывает.

Я миновал все дома и уже слышал, как беснуется шаман, вызывая меня на бой. Это напоминало старый фильм «Дети капитана Гранта»: «Мганга идет! Великий Мганга идет!»

Вот и ситуация была серьезная, но я не смог удержаться от улыбки, настолько потешно выглядел потный шаман, приплясывающий на месте и крутящийся волчком. По его морщинистому лицу текли ручейки пота — жарко, в самом деле, при температуре не менее тридцати градусов выше ноля скакать в лисьей шубе! Да-да, этот придурок напялил на себя накидку из лисьих шкур, и их рыжие хвосты развевались при вращениях как пропеллер или как флаги.

Скакал он вокруг остатков вчерашнего торжества — еще дымил костер, унесший на небо несчастного Сарка, а возле него лежали в рядок два трупа, обезображенные, с содранной местами кожей и вспоротой грудной клеткой. Меня непроизвольно передернуло от отвращения, а шаман радостно захихикал:

— Что, белый, не нравится? И ты такой будешь! Я принесу тебя в жертву богу Сангри-Ка, повелителю загробного мира. Готов отправиться к нему?

— А ты, придурок, готов?

• Предыдущая
• 16/85
• Следующая