Украденные сердца - Мартин Мишель - Страница 2
- Предыдущая
- 2/74
- Следующая
Некогда густая темно-русая шевелюра Берта порядком поредела, у него появились залысины.
Теперь Берт отдавал предпочтение итальянской одежде и обуви. На его запястье тускло поблескивал «Ролекс». Шелковая рубашка, расстегнутая до живота, не скрывала широкой волосатой груди, на которой висела массивная золотая цепочка. Глядя на него и слушая его хвастливый рассказ, Тесс подумала, что в Южной Америке удача явно ему сопутствовала. Торговля кокаином — грязный бизнес. Но она знала, что Берт плевать хотел на мораль — его интересовали только деньги.
— Если твои дела так хорошо шли в Южной Америке, то я не понимаю, почему ты вернулся в Штаты? — спросила Тесс, воспользовавшись паузой, возникшей, когда Берт надолго приложился к бокалу с пивом.
— Там я был всего лишь мелкой сошкой, детка. Мне доставались какие-то жалкие крохи, — грустно вздохнув, посетовал Берт.
— А когда ты захотел развернуться, на тебя «наехали» местные воротилы?
— Да еще как! Зажали меня со всех сторон. Ну да это давняя история. — Берт небрежно махнул огромной ручищей, отгоняя неприятные воспоминания, словно назойливого комара. — Я решил вернуться домой, чтобы вместе с самой ловкой и способной моей ученицей провернуть последнее дельце, которое нас обогатит на всю жизнь. Ты сейчас работаешь?
Тесс хитро улыбнулась:
— Да так, кое-что наклевывается. Я тут подумываю о кое-каких изумрудах. Но это может и подождать. А что предлагаешь ты?
— Сказочное Эльдорадо, детка. Как только ко мне в руки попала эта информация, я сразу же подумал о тебе и о том, чтобы взять тебя в дело. Мы станем богатыми и будем купаться в роскоши. О таких деньгах я и мечтать не мог, а ты ведь знаешь, я люблю размах.
Берт даже не спросил, как она жила все эти годы. «Он все тот же, — подумала Тесс. — Думает только о деньгах и наверняка уверен, что раз предлагает с ним работать, то я, ни секунды не раздумывая, стану его сообщницей и со слезами благодарности брошусь к нему на шею».
Ну что же, было бы крайне глупо разочаровывать Берта, и Тесс, сделав вид, что заинтригована, попросила его продолжить.
— Ты когда-нибудь слышала об Элизабет Кушман? — полюбопытствовал он. Тесс отрицательно покачала головой, хотя это имя ей показалось знакомым. Берт недовольно хмыкнул и начал объяснять:
— Она была похищена ребенком лет двадцать тому назад. Ее так и не нашли. Так вот, Элизабет была единственной прямой наследницей в семействе Кушманов. Они владеют обширной сетью аукционов. Ну об этом ты хоть слышала?
Тесс вытянула ноги, положив их одну на другую. Она вспомнила, что не раз читала в газетах об этом известном семействе. Теперь она знала, что от нее ждет Берт, что ему надо ответить и как повести себя в разговоре с ним. Тесс вновь почувствовала себя в своей стихии, словно вернулась в прошлое.
— Да об этом, наверное, каждый знает. Их аукционный дом считается одним из лучших. Это влиятельная аристократическая семья. Они ворочают астрономическими суммами, обладают огромным престижем и у них большая власть.
Берт одобрительно хмыкнул:
— Ха! Молодец, все верно. Однако ты забыла об одном: им принадлежит уникальное изумрудное ожерелье работы Фарли — просто чудесная вещица!
Тесс недоверчиво уставилась на него.
— Неужели оно у них? А я и не знала.
— Вижу, тебя это заинтересовало, не так ли? — Берт хитро посмотрел на нее. — Старик Кушман умер восемь месяцев назад. Его сын, отец Элизабет, покончил с собой год спустя после исчезновения дочери. Думаю, что ему не давало покоя чувство собственной вины, вот он и наложил на себя руки. Ты же знаешь, какие слабаки эти богатей. Мать девочки погибла несколько лет назад. Несчастный случай — ее сбросила лошадь. Так что не осталось ни одного прямого наследника многомиллионного состояния. Все вокруг только и судачат, кому оно теперь достанется?
— Вместе с изумрудным ожерельем?
— Естественно, — кивнул Берт, теребя золотую цепочку на груди. — Жива бабка девочки, и неизвестно, сколько лет еще протянет. По моим сведениям, она еще та старушенция, себе на уме и отличается крутым нравом. Именно она сейчас управляет всеми делами, она и назначит наследника. Теперь о том, какова будет твоя роль. По сложившейся из поколения в поколение традиции, старшей дочери в семействе в день, когда ей исполняется двадцать один год, передается изумрудное ожерелье, которое хранится у нее до конца жизни. Мы разыграем маленький спектакль: я представлю тебя старой Кушман как ее внучку, которая была похищена много лет тому назад. Я расскажу старухе, как я познакомился с тобой, то есть с Элизабет. У меня есть правдоподобная версия, но о ней мы поговорим чуть позже. Если ты хорошо сыграешь роль Элизабет, то старая Кушман ничего не заподозрит и отдаст тебе ожерелье Фарли.
Тесс удивленно разинула рот, а затем, не совладав с собой, громко расхохоталась. Ну и дела! Берт мог бы придумать что-нибудь получше. Да это же нелепо, просто абсурдно — она в роли Элизабет!
— Ты что, хочешь заснять все это на скрытую видеокамеру, а затем отослать пленку на телевидение в передачу «Самые смешные истории», да? — сквозь смех произнесла она.
— Я пришел к тебе с деловым предложением, Тесс, и говорю совершенно серьезно. Мне не до шуток!
В его голосе зазвучал металл, и у Тесс мгновенно пропало всякое желание смеяться. Она слишком хорошо помнила этот ледяной тон. Однажды, давным-давно, она вот так же пренебрежительно отнеслась к его словам, и Берт ее жестоко избил. Шрам, оставшийся у нее на виске, иногда начинал ныть, напоминая о прошлом.
— Извини, Берт, просто все так неожиданно, — произнесла Тесс, виновато опустив глаза. — Твое предложение застало меня врасплох. Я и вправду не понимаю, как мы разыграем этот спектакль. Старуха нам ни за что не поверит. Кроме того, ты прекрасно знаешь, что я рано осталась без родителей, можно сказать — сирота без роду и племени, во мне нет крови благородных предков-аристократов.
Берт подался вперед и критическим взглядом медленно осмотрел ее с ног до головы. От такого бесцеремонного разглядывания Тесс чуть было не вспылила, но вовремя одумалась. Берт откинулся назад и сказал:
— Люди, не знающие своих корней, — хорошие актеры, потому что им всю жизнь приходится себя за кого-то выдавать. Я поработаю над тобой, научу кое-чему, и ты прекрасно справишься со своей ролью. А актриса из тебя великолепная — уж я-то это знаю. Мне удалось достать фотографии Элизабет и ее родителей. Ты и внешне на них похожа, хотя, по правде говоря, внешнее сходство в этом деле не имеет особого значения. Главное — это правильно, то есть с умом и натурально, разыграть спектакль. Я привык работать наверняка и уверен, что проколов в этом деле не будет. Тебе не придется накладывать грим, перекрашивать волосы или пользоваться контактными линзами; весь этот маскарад не потребуется. Ты и так идеально подходишь на роль Элизабет.
— Не так-то легко будет обвести вокруг пальца старуху, — с сомнением покачала головой Тесс. Берт отмахнулся от нее.
— Да брось ты — дело верное. Я собрал довольно полную информацию об этом семействе и пропавшей девочке. Если умело использовать ее, то успех нам обеспечен. Как только ожерелье будет в наших руках, мы мгновенно испаримся, исчезнем без следа, словно нас поглотил Бермудский треугольник. У меня есть знакомый коллекционер, который нам отвалит за ожерелье изрядный куш. Кстати, ты знаешь, сколько оно стоит? Ни много ни мало сорок четыре миллиона долларов. Мы поделим денежки и расстанемся, каждый пойдет своей дорожкой. Ну как?
— Не знаю, Берт, — с сомнением протянула Тесс.
— Я тебе больше скажу: у старухи уже побывало десятка три самозванок, претендующих на наследство. И что? Старуха, естественно, в считанные часы их раскусила и выставила за дверь. А почему? Да потому, что все они были дилетантками. Пошли на серьезное дело, толком не подготовившись, практически ничего не зная ни об Элизабет, ни о ее родителях. Так, что-то и где-то услышали и решили попытать счастья. У меня же самая подробная информация: кто, когда и чем в этом семействе занимался, вкусы, характеры, привычки… даже известно, кто и когда чихнул. Ну как, согласна?
- Предыдущая
- 2/74
- Следующая
