Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света) - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 38
- Предыдущая
- 38/228
- Следующая
Но Книга подождет, пока не закончится его бдение, открыта на его странице немым упреком. — «Прежде я изрублю эту проклятую книгу на куски, чем испишу ее лживыми записями». — Но… если он не станет лгать… что ему остается написать, как не чистую правду?
Перед ним стояла женщина.
«Снова пошел дождь», — подумал он, увидев, что она промокла до нитки. Вода стекала с ее плаща ей под ноги. — «Как она тут очутилась? Я даже не слышал, как она вошла». — Она была одета как служанка в таверне в тяжелый груботканый плащ, плохо выкрашенный в бурый цвет и обтрепанный внизу. Ее лицо было скрыто под капюшоном, но он заметил как свет играет в зеленых озерах ее глаз, и когда она шагнула навстречу, он уже знал, кто перед ним.
— Серсея. — Медленно выговорил он, как человек, просыпающийся от сна, и недоумевающий, где он очутился. — Который час?
— Час волка. — Сестра опустила капюшон и показала лицо. — Или возможно, утонувшего волка. — Она ему улыбнулась, очень нежно. — Ты помнишь, как я впервые пришла к тебе такой? В переулке Ласки была какая-то жуткая гостиница, и я переодевалась служанкой, чтобы прошмыгнуть мимо отцовской стражи.
— Я помню. Это был Угревый переулок. — «Ей что-то от меня надо». — Почему ты здесь в такой поздний час? Чего ты хочешь от меня? — Последнее слово эхом разлетелось по всей септе: Меня-ня-ня-ня-ня-ня! Наконец, исчезнув в шепоте. Какую-то секунду он еще надеялся, что все, что ей нужно это его объятия.
— Говори тише. — Ее голос звучал странно… беззвучно, даже испуганно. — Джейме, Киван отказался. Он не станет Десницей. Он… он знает о нас. Он это открыто показал.
— Отказал? — Это его удивило. — Откуда ему знать? Он наверняка прочел писанину Станниса, но в ней ни слова…
— Тирион тоже знал. — Напомнила она ему. — Кто поручится, какие еще сказки мог наплести этот извращенный карлик, а также кому? Дядя Киван лишь меньшая часть этого. Верховный септон… Это Тирион его возвысил, когда погиб толстяк. Он тоже может знать. — Она пододвинулась ближе. — Ты должен стать Десницей Томмена. Я не доверяю Мейсу Тиреллу. Что если он замешан в убийстве отца? Он мог сговориться с Тирионом. Бес уже может быть на полпути в Хайгарден…
— Не может.
— Стань моей Десницей. — Взмолилась она. — И мы будем вместе править Семью Королевствами, как король и королева.
— Ты была королевой Роберта. И не хотела быть моей.
— Я могла бы, если б посмела. Но наши сыновья…
— Томмен не мой сын, как и не был им Джоффри. — Его голос стал тверже. — Ты и его сделала сыном Роберта.
Сестра вздрогнула. — Ты клялся, что будешь любить меня вечно. Но заставлять меня умолять тебя, не похоже на любовь.
Джейме почти чувствовал ее страх, даже несмотря на зловоние от трупа. Он хотел взять ее ладони в свои и поцеловать ее, зарыться лицом в ее золотые волосы и пообещать, что никто на свете не посмеет ей угрожать… — «… но не здесь», — решил он. — «Не здесь, перед лицом богов и отца».
— Нет, — сказал он. — Не могу. И не буду.
— Но ты нужен мне. Мне нужна моя вторая половинка. — Он слышал как дождь барабанит по окнам высоко над головой. — Ты это я. А я — ты. Мне нужен ты рядом. Во мне. Пожалуйста, Джейме. Пожалуйста.
Джейме оглянулся, чтобы убедиться, что лорд Тайвин в гневе не восстал из гроба, но его отец все так же лежал тихий и холодный, разлагался. — Я создан для боя, не для совещаний. А сейчас, я может, даже и для этого не гожусь.
Серсея вытерла слезы коричневой полой своего плаща.
— Отлично. Хочешь сражений, у меня есть для тебя и сражения. — Она яростно натянула капюшон обратно. — Какой я была дурой, что пришла. И еще глупее было тебя любить. — Ее шаги громко раздались в тишине септы. После нее осталось только мокрое пятно на полу.
Рассвет подкрался к Джейме неожиданно. Едва стеклянный купол начал светлеть, как внезапно на стенах, полу и колоннах возникли радуги, окутав тело лорда Тайвина многоцветным светом. Королевский Десница уже откровенно разлагался. Его лицо приобрело землистый оттенок, глаза глубоко запали, превратившись в два черных колодца. На щеке появился разрыв, и сквозь сочленения позолоченных красных доспехов стала просачиваться грязно-белая жидкость, собираясь в лужу возле тела.
Первыми явились септоны, начав утреннюю службу. Они пели свои гимны, молились богам и морщили свои носы, а один особо отмеченный богом настолько побледнел, что ему потребовалась помощь септы. Спустя некоторое время внутри появились послушники с множеством кадил, и воздух внутри стал настолько насыщенным, что казалось катафалк плавает в дыму. В тумане все радуги исчезли, но зловоние никуда не делось, от сладкого запаха гниения Джейме даже захотелось завязать себе нос и рот.
Когда открылись двери, едва ли не первыми внутрь вошли Тиреллы, в качестве отличия их высокого положения. Маргери принесла огромный букет золотых роз. Она положила его в ноги катафалка, но оставила у себя одну, и поднеся к носу, отправилась на свое место на скамье. — «Умненькая девочка, и такая же красивая. Томмен мог бы получить королеву намного хуже. Как например другие». — Дамы Маргери последовали ее примеру.
Серсея дождалась пока внутрь не войдет последний человек, только после этого она вошла бок о бок с Томменом. За ней следом шел Сир Осмунд Кеттлблэк в белом шерстяном плаще и в белых покрытых эмалью доспехах.
«…она спала с Ланселем, с Осмундом Кеттлблэком, а может и с Лунатиком, почем мне знать…»
Джейме видел Кеттлблэка в банном доме, видел черные волосы, покрывавшие его грудь и грубую поросль у того между ног. Он представил себе как эта грудь сдавливает грудную клетку его сестры, эти волосы царапают нежную кожу на груди. — «Она бы не сделала этого. Бес солгал». — Клубок черных и золотистых волос перепутался, намок от пота. На худых щеках Кеттлблэка с каждым ударом проявляются желваки. Джейме услышал стон сестры. — «Нет. Ложь».
Побледневшая, с покрасневшими глазами, Серсея взошла по ступеням чтобы преклонить колени у тела их отца, потащив Томмена следом. Было очевидно, что мальчику не по себе, но его мать сжала его руку до того, как он успел вырваться: — Молись, прошептала она, и Томмен попытался. Но ему было всего лишь восемь, а лорд Тайвин был воплощением ужаса. Всего один отчаянный вдох и король зарыдал. — Прекрати! — приказала Серсея. — Томмен повернул голову и тут его вырвало. Его корона упала и покатилась по мраморному полу. Его мать отшатнулась, и король тут же убежал к дверям, как только могли бежать ноги восьмилетнего мальчишку.
— Сир Осмунд, подмените меня. — Хрипло приказал Джейме, едва Кеттлблэк повернулся чтобы найти укатившуюся корону. Он передал ему позолоченный меч и отправился за королем. Зале Свечей он его догнал на глазах у двух престарелых септ.
— Простите, — Расплакался Томмен. — Завтра я правда сумею. Мама говорит король должен показывать пример, но от этого запаха меня тошнит.
«Это надо прекратить. Слишком много глаз и ушей».
— Лучше, если мы выйдем на воздух, Ваше Величество. — Джейме вывел мальчика на свежий воздух, насколько он мог быть свежим в Королевской Гавани. Два кольца золотых плащей были выставлены вокруг площади чтобы охранять лошадей и носилки. Он отвел короля в сторонку, подальше от всех и усадил его на мраморную ступеньку.
— Я не испугался. — Настойчиво повторял мальчик. — Меня затошнило от запаха. Разве тебя не тошнит? Как ты выдержал, дядя, сир?
«Я чувствовал, как гниет моя собственная рука, когда Варго Хоат заставил меня носить ее вместо кулона».
— Человек может выдержать почти все, что угодно, если он должен. — Сказал Джейме своему сыну. — «Я чувствовал запах горелой человеческой плоти, когда король Эйерис поджаривал его в его собственных доспехах». — В мире множество ужасных вещей, Томмен. Ты можешь бороться с ними, или смеяться над ними, или смотреть на них, не видя… уйдя в себя.
Томмен понял. — Я… Я умею иногда уходить в себя, — признался он. — Когда Джоффи…
— Джоффри. — Серсея стояла на ступенях выше, ветер обмотал ее юбку вокруг ног. — Твоего брата звали Джоффри. И он бы никогда меня так не опозорил.
- Предыдущая
- 38/228
- Следующая
