Игра не ради игры - Васильев Андрей - Страница 39

• Предыдущая
• 39/68
• Следующая

— Извините, дружище, но я как раз из Фладриджа. Дело у меня образовалось. Ведьма покоя местным жителям не дает, вот я и подрядился ее пришибить.

— Ведьма? — Рыцарь подобрался, как терьер, почуявший лису.

— Ну да. Она где-то тут неподалеку обитает.

— Вы не будете против, если я к вам присоединюсь? Обет, давно произнесенный мной, вменяет мне в обязанность изничтожать ведьм, где бы я их ни увидел.

— Против? Да вы шутите. Почту за честь и величайшую радость.

Еще бы. Заполучить рыцаря-НПС в спутники. Хоть и с тараканами в голове, но ведь и с мечом. Пусть на себя первый удар примет, а там видно будет.

— Далеко ли отсюда эта нечестивая тварь? — сурово и деловито спросил Рихтер.

— Да нет, — ответил я. — Версты три, но лесом.

— Версты? — поднял брови Рихтер.

— Ну в общем, нет, недалеко. Минут пятнадцать ходу.

— Так чего же мы время тратим?

Рыцарь вдел копье в специальный крепеж на сбруе коня, снял щит, висящий на крюке, приделанном к седлу, и закинул его за спину.

— А лошадка? Не украдут? Не убежит?

— Не-э-эт. — Гунтер потрепал коня по холке. — Он умный и в обиду себя не даст. И уж точно не убежит. Пошли?

— Кхе-кхе, — раздалось у меня за спиной.

Это было неожиданно. Я подпрыгнул и в развороте поднял палицу. А затем опустил ее и открыл рот.

Передо мной стоял долговязый человек в черном костюме, белой сорочке и черном галстуке. И с чемоданчиком.

— Гордона Фримена я не видел. И вообще я не при делах, — на автомате вырвалось у меня.

А вы чего ждали? Увидеть такой типаж в игре. Тем более фэнтезийной.

— Позвольте представиться. Игровой администратор Номер Девятнадцать.

— А имя? — спросил я.

— Номер Девятнадцать. Это имя.

— Милсдарь Хейген, вы с кем говорите? — немного обеспокоенно спросил меня Гунтер.

— Неигровой персонаж нас не слышит, — пояснил Номер Девятнадцать.

— Не слышит, — согласился я. — Но волнуется. Вы сейчас со мной поговорите и уйдете. Он же так меня за душевнобольного примет, а мне с ним еще ведьму бить, между прочим.

— Для вашего спокойствия. — Девятнадцатый щелкнул пальцами, и Гунтер фон Рихтер застыл на месте.

— Итак, уведомляю вас, — бесстрастным голосом сообщил Номер Девятнадцать, — что игроком под ником "Эуыых" была подана жалоба, входящий номер четырнадцать тысяч триста сорок семь, о несанкционированном вмешательстве в его игровой процесс неигрового персонажа класса "рыцарь", что повлекло его игровую смерть, смерть его соратников и проигрыш в поединке. Вы что-то можете сообщить администрации игры в моем лице?

— Конечно могу, — ответил я. — И много. Во-первых, выигрыш в поединке был, конечно, несомненный — втроем-то на одного.

— Несущественно. Убийство игрока игроком заложено в игровой процесс. К тому же жалоба не на вас, а на неигровой персонаж. Вы являетесь свидетелем. Если не желаете давать свидетельские показания, можете отказаться от дальнейшей беседы, в этом случае неигровой персонаж будет дезактивирован, а ситуация возвращена в первоначальное состояние. В случае доказательства вины неигрового персонажа будет произведена та же процедура.

Ого! То есть если я промолчу, то окажусь в компании трех злых до чертиков орков, жаждущих моей смерти. И угроблю этого славного и полезного мне рыцаря.

— Желаю дать показания, — резво сообщил я. — Немедленно причем. Неигровой персонаж Гунтер фон Рихтер действовал абсолютно правильно, и в игровом, и в человеческом (Что за бред! Какой человеческий? Он программа!) смысле!

— Доказательства?

— Обратите внимание на принадлежность неигрового персонажа к ордену Плачущей Богини, на мой личный статус друга вышеупомянутого ордена и вытекающие из данного статуса обязательства персонажа Гунтера фон Рихтера передо мной.

Номер Девятнадцать пару секунд помолчал, видимо, считывая информацию.

— Жалоба четырнадцать тысяч триста сорок семь рассмотрена. Игровой персонаж действовал в рамках заложенной в него программы. Отказать игроку под ником "Эуыых" в удовлетворении его требований.

— Это он, гад, специально так! — тут же наябедничал я. — Сознательно вводил в заблуждение администрацию.

Он такой!

Номер Девятнадцать покачал головой:

— Любой игрок имеет право подать жалобу, и мы обязаны быстро и беспристрастно рассмотреть ее. Игрок Хейген, за добровольную и объективную помощь в рассмотрении жалобы вы заслуживаете поощрения со стороны администрации. Желаете получить награду?

У меня чуть не сорвалось саркастическое: "Нет, конечно", — но я удержался. Номер Девятнадцать запросто мог расценить это как ответ.

— Разумеется!

Девятнадцатый щелкнул пальцами.

— Ух ты! — восхитился я. — И это только "Левая длань". Чего ж там в "Правой"-то тогда?

— Если у вас нет вопросов по существу, я удаляюсь, — сообщил мне Номер Девятнадцать.

— Спасибо. И это, Гунтера разморозьте. Мне еще ведьму с ним бить.

— Как только я уйду, он придет в себя. Желаю хорошей игры.

И исчез. Ну знаете, как исчезает изображение в телевизоре. Хоп — и нет. Темнота и жар.

Гунтер встрепенулся:

— Я заснул, что ли?

— Да нет, просто моргнул так. Долго. Идем, что ли?

И мы пошли.

Все-таки мне очень нравится местный лес. Никаких буреломов, сухостоев, буераков и партизан. Идешь, птички поют, травка шелковистая, и пахнет приятно.

— Скажите, милсдарь Хейген, а что еще есть в той книге, что написал воин с востока?

— Ну там много чего есть, — ответил я. Если я ему сейчас все процитирую, придется объяснять, кто такой сегун, что такое какэмоно и почему самурай не должен ложиться ногами в сторону резиденции сюзерена. Долго будет.

— Ну поведайте еще хоть одну их мудрость, — попросил Гунтер.

— Если на войне самураю случится проиграть бой и он должен будет сложить голову, ему следует гордо назвать свое имя и умереть с улыбкой без унизительной поспешности.

— Да, это так. Мы с вами об этом и говорили. Непременно совершу паломничество на восток. Вы туда не собираетесь, кстати?

Опять восток. Такое ощущение, что меня сегодня просто подталкивают туда. А может, это и не ощущение? Может, так и есть?

За деревьями показался премиленький домик. Весь такой аккуратненький, с красной крышей, зелеными ставенками и белыми стенами. Стоял он на очаровательнейшей полянке, освещенной солнечным светом и покрытой цветами.

— Это логово ведьмы? — уставился я на Гунтера. — Ну ни фига себе!

— Ведьмы хитры, — качнул головой Гунтер. — И глаза могут отвести, и вообще. Не верьте ничему, милсдарь Хейген.

Я еще раз глянул на него и сверился с картой. Мы находились в самом центре красного пятна.

— Ну да, мы на месте, — сказал я рыцарю.

Мы вышли на полянку и увидели очаровательную старушку с седыми, даже белыми, кудряшками, румяным морщинистым личиком, в белом переднике и с вязанием в руках, словно сошедшую с рождественских открыток. Она сидела на скамеечке около домика и вязала что-то, напоминавшее большой носок. Услышав наши шаги, она подняла голову.

— Здравствуйте, благородные рыцари, — сказала она приятным голосом. — Что привело вас сюда?

— Не, я не рыцарь, — ответил я старушке. — Вот он — да. А я так, воин просто.

— И что привело сюда одного рыцаря и одного просто воина? — Старушка задала вопрос, не переставая вязать. На момент мне показалось, что кончики спиц мигнули красным светом.

— Да ищем кое-кого, — не стал скрывать я. — Ведьму, страшную и ужасную.

• Предыдущая
• 39/68
• Следующая