Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания (СИ) - Семенова Вера Валерьевна - Страница 13

Логан чуть пожал плечами, поднимая голову.

— Ну уж извини мою неточность. В следующий раз, когда они придут, я непременно сообщу, что один раз за пиво ты заплатил сам.

Выражение перепуганного мальчишки, расплакавшегося от боли и унижения, моментально стерлось с его лица, будто он снял маску.

— Сейчас бы тоже неплохо чего-нибудь запихнуть, — мечтательно сказал Дагадд и некоторое время возился, пытаясь устроиться так, чтобы веревки меньше врезались в его солидный живот. — Зря я вчера не до конца упаковал того поросенка.

— Ты имеешь в виду, третьего? — слегка язвительно спросил Логан. Но Дагадд не ответил — он некоторое время смотрел в сторону окна, и на его лице, перемазанном кровью, возникло любопытствующее выражение, глаза совсем сузились и хитро заблестели.

— Она опять там? — спросил Логан, быстро проследив за его взглядом, прежде чем Гвендолен отшатнулась от портьеры. Впрочем, она была уверена, что ткань надежно ее скрывает. Энгинн и его подручный несколько раз поворачивались к окну, но не заметили ничего подозрительного. А эти двое смотрели прямо на нее, каждый со своим выражением, но оба вполне дружелюбно, и у Гвендолен не возникало сомнения в том, что они прекрасно ее видят.

— Хромай сюда, пташка, — сказал наконец Дагадд, широко ухмыльнувшись.

— Какая я тебе пташка?

Если бы разговор начал Логан с его холодной учтивостью, Гвен давно бы сорвалась с карниза, и только бы темная тень взметнулась над переулком. Но теперь она стояла на подоконнике, уперев руки в бедра, вернее, положив их на скрытые потайными карманами кинжалы. Крылья развернулись, хоть и не полностью, и угрожающе вздрагивали за ее спиной, напоминая своим цветом пламя в камине.

— Потрясающе, — произнес Логан, внимательно ее разглядывая. — В Валлене я видел крылатых только два раза, и оба издали. Никогда не думал, что это так… интересно. Позвольте вам выразить величайшую благодарность, сударыня, не имею чести знать, как ваше имя.

Вспоминая впоследствии эту сцену, Гвендолен начинала понимать, почему она не улетела в ночь — во взглядах, которые не сводили с нее эти двое, не было ни капли отвращения или презрения, которое она почти всегда видела в глазах других людей. Конечно, им было далеко до глаз Баллантайна — у Логана был холодный зеленоватый взгляд, и в нем читалось любопытство и восхищение ученого, который также восхищался бы любым непонятным, но красивым явлением природы. Что касается маленьких карих глаз Дагадда, то в них светилось хитрое веселье, словно он знал про нее что-то полезное, чем собирался воспользоваться.

Но они смотрели на нее открыто, считая если не равной, то настолько же достойной внимания, как любую часть огромного мира, который лежал перед ними. Только избитые лица и связанные руки напоминали о том, что дело происходит в другом месте — в остальном они снова выглядели точно так же, как у камина в кабинете Баллантайна, когда с горящими глазами говорили о тайной силе, которая существует в мире и которую они хотят отыскать.

— Мы редко бываем в Валлене, — буркнула Гвендолен, спрыгивая с подоконника. — Слишком далеко от наших гор, и там для нас гораздо меньше работы.

— Однако, мне кажется, горожане Тарра относятся к вашему… — Логан чуть замялся, — народу с гораздо меньшей терпимостью, если не сказать, с неприязнью. Тем не менее вы здесь, да еще в одном из самых опасных мест.

Гвендолен наконец настолько овладела собой, чтобы стать прежней и приподнять верхнюю губу в презрительном оскале:

— Судя по вашим лицам, с вами тоже обошлись без должной терпимости. А вы отчего-то здесь торчите.

— Разве мы по своей воле… — Логан хотел развести руками, забыв, что они связаны за спиной. Тут в разговор вступил Дагадд:

— Втыкаешь, малыш, она второй раз на нас щурится. Неспроста это, чтоб мне засохнуть! Нам тут полоскали, будто мы нюхачи из Валлены, а вот на кого она нюхает, хотелось бы мне откопать.

— Ты, ходячая бочка, можешь подбирать более понятные слова — Гвендолен медленно стиснула рукоять кинжала через ткань, — или они все утонули в пиве, которое вместо желудка плещется у тебя в голове?

Дагадд совершенно не расстроился — видимо, пиво было для него настолько священным напитком, что упреки в его чрезмерном потреблении воспринимались как комплимент.

— Я всегда так леплю, между прочим. А если кто не втыкает, тому Логан может развесить.

— Мой коллега действительно всегда так выражается, — вмешался Логан. — Это следствие его напряженных умственных занятий над многими языками — некоторые слова сдвинулись у него в голове и встали не совсем на свое место. Вам не следует на него обижаться, сударыня, опять-таки не имею чести знать, как вас зовут — но ваше поведение на самом деле может вызвать определенные подозрения. Вначале вы следите за нами, когда мы в кабинете вице-губернатора Баллантайна ведем важные для нас разговоры о вещах, не предназначенных для ушей широкой публики. Потом…

— А у вас, уж не знаю от каких занятий, сдвинулась самооценка, — перебила его Гвендолен. — Будто вы представляете такую ценность, что я всю сознательную жизнь мечтала за вами следить.

Как всегда при упоминании имени Баллантайна, у нее изнутри поднялась теплая волна. Она не могла видеть, как изменилось, пусть на секунду, выражение ее лица, но Дагадд неожиданно громко фыркнул.

— Потом вы появляетесь у Дома провидения, — невозмутимо продолжал Логан, — к которому избегают подходить даже добропорядочные горожане, не говоря уже о ваших соплеменниках, и появляетесь именно в тот момент, когда в нем находимся мы. Вы назовете это совпадением?

Дагадд гулко захохотал, сотрясаясь на стуле, насколько могли позволить веревки.

— Разверни уши, малыш, а вдруг она с тобой склеилась? Ты давно расшибался про этих книжку написать. Теперь точно наскребешь, без мусора — будет чего пощупать.

— За мою жизнь достаточное количество человеческих особей пыталось до меня дотронуться, — сквозь зубы произнесла Гвендолен, но все-таки с менее уверенной интонацией, потому что в распахнутых на нее глазах она по-прежнему не видела обычного людского выражения, и это несколько выбивало ее из колеи. Она даже вытянула из ножен один из кинжалов, но повертела его между пальцами скорее по обязанности. — Но каждый в этом искренне раскаивался.

— Мой коллега не совсем это имел в виду, — слегка извиняющимся, но совершенно не испуганным голосом сказал Логан. — Прошу не обижаться на него, сударыня… мне все-таки хотелось бы знать ваше имя, чтобы обращаться к вам подобающим образом.

— Я Гвен…. - она закашлялась, слегка сбившись, — Гвендолен Антарей.

— Я счастлив, что мои глаза видят вас. Гвендолен из рода Антарей, — несколько церемонно проговорил юноша со связанными руками и распухшей щекой. — Меня называют Логан, сын Дарста. Я хранитель арбалетного склада в Валлене.

— Разве ты не книжник?

На секунду на лицо Логана набежала легкая тень.

— Видите ли, милая Гвендолен… когда человек предлагает свои услуги валленскому протекторату, из всех умений, которыми он владеет одинаково хорошо, почему-то выбирается наиболее воинственное и вредное для здоровья окружающих.

— По-моему, оно как раз очень полезное, — сквозь зубы произнесла Гвендолен, и ее глаза чуть сузились. — Я вот умею только метать ножи. Арбалет бьет дальше.

— Прихлопнуться можно! — с восхищенной интонацией произнес Дагадд, вытаращив глаза, но хитрое выражение в них не изменилось. Логан с легкой печалью посмотрел на пальцы Гвендолен, с привычной легкостью крутившие кинжал с тонким лезвием.

— Чем же вы занимаетесь в Тарре, Гвендолен из рода Антарей? Неужели чистите губернаторскую коллекцию холодного оружия?

Гвендолен неожиданно вспыхнула. Ее крылья сложились, резко хлопнув за спиной. Их народ сам отказывался от крылатых женщин, ушедших вслед за своей страстью — но многие знали, что зачастую, выброшенные своими любовниками, они подсчитывали оставшиеся дни в дорогих или низкопробных борделях, кому как повезет.