Грёзы Февра - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 20

• Предыдущая
• 20/103
• Следующая

— Умоляю тебя, — беззвучно прошептала она. — Мой господин.

Темные глаза Деймона Джулиана слегка прищурились, и улыбка сошла с губ.

— Раз ты так настаиваешь на своем уходе, возможно, будет лучше, если я тебе дам то, о чем ты просишь.

Оба, Валерия и Жан, посмотрели на него с надеждой.

— Очень может быть, что я и отошлю вас, — задумчиво произнес Джулиан. — Но не вместе, нет. Ты так прекрасна, Валерия. Ты заслуживаешь лучшего избранника, чем Жан. Что скажешь, Билли?

Мрачный Билли самодовольно усмехнулся.

— Отошлите их всех, мистер Джулиан. Вам никто из них не нужен. У вас есть я. Отправьте их всех, и вскоре они сами увидят, как им хорошо.

— Интересно, — сказал Деймон Джулиан. — Я подумаю над этим. А теперь оставьте меня. Билли, отправляйся с лошадьми и продай их. И переговори с Невиллем относительно земли.

— Никакого обеда? — с облегчением спросил Мрачный Билли.

— Никакого, — подтвердил Джулиан.

Последним из двери выходил Мрачный Билли. Сразу за его спиной Джулиан потушил свет, и комнату поглотила тьма. На пороге Мрачный Билли немного помешкал, потом снова обернулся.

— Мистер Джулиан, — сказал он, — ваше обещание… уже прошло несколько лет. Когда?

— Когда я перестану в тебе нуждаться. Билли. Днем ты — мои глаза. Ты делаешь вещи, которые не могу делать я. Как я могу пожертвовать тобой сейчас? Не бойся, осталось недолго. Когда присоединишься к нам, время перестанет для тебя существовать. Годы или дни — все равно для тех, чья жизнь бесконечна.

Обещание наполнило Мрачного Билли надеждой, и он отправился выполнять поручение Деймона Джулиана.

В ту ночь ему снился сон. Он видел себя таким же темноволосым и грациозным, как Джулиан, элегантным и кровожадным. Действие в его сне происходило ночью. Он бродил по улицам Нового Орлеана. С небес светила бледная полная луна.

Люди наблюдали за ним из своих окон, со своих ажурных балконов. Он чувствовал на себе их взгляды. Мужчины боялись его, а женщин влекла к нему какая-то непреодолимая темная сила. Скользя беззвучно по каменному тротуару, он преследовал их в темноте, слышал лихорадочный стук, топот их шагов, тяжелое дыхание. Под неверным светом уличного масляного фонаря он поймал щеголеватого молодого человека и со смехом разорвал ему горло. Издали за ним наблюдала креолка знойной красоты. Он начал преследовать ее. Она бежала по темным аллеям и тесным дворикам. Наконец на одном дворе, освещенном факелом в изящной оправе, креолка остановилась и повернулась к нему лицом. Она немного походила на Валерию. Ее фиалковые глаза были полны огня. Он приблизился к ней, опрокинул навзничь и взял ее. Кровь креолки была такой же горячей и сытной, как и их пища. Ночь принадлежала ему, и все другие ночи в его вечной жизни. Отныне им владела жажда крови.

Когда Мрачный Билли пробудился, то почувствовал, что горит, как в огне. Он дрожал, и простыни его были мокрыми.

Пароход «Грёзы Февра» оставался пришвартованным в Сент-Луисе на протяжении двадцати дней.

Для всей команды, за исключением Джошуа Йорка и его странных спутников, наступило горячее время. С самого раннего утра Эбнер Марш был на ногах и занимался делами. В десять часов он уже шагал по улицам города, заходил к грузоотправителям и владельцам отелей и рекламировал свое судно, стараясь заключить сделку: Он получил пачку рекламных листовок, отпечатанных специально для «Грез Февра», и нанял мальчишек, чтобы те расклеили их по всему городу. Посещая лучшие закусочные и рестораны, Марш повсюду рассказывал историю о том, как «Грёзы Февра» обставил «Южанина». Делал он это намеренно, чтобы заставить горожан говорить о себе. В трех местных газетах капитан даже поместил рекламные объявления.

Новые лоцманы, которых Эбнер Марш нанял для проведения судна по нижнему участку реки, прибыли на «Грёзы Февра», как только пароход пришвартовался в Сент-Луисе. Они потребовали, чтобы с ними рассчитались за то время, пока они сидели сложа руки в ожидании его прихода. Рулевые всегда стоили недешево, особенно если речь шла о профессионалах такого класса, какими были эти двое.

Но Эбнер Марш не пожалел на них денег, поскольку для своего нового судна хотел самого лучшего. Получив жалованье, новые рулевые продолжали бить баклуши; на реке существовал такой закон: рулевые получали полный заработок в течение всего срока найма, хотя пальцем не шевелили до тех пор, пока судно не отправлялось в плавание. Выполнять какую-либо другую работу они считали ниже своего достоинства.

Однако те два рулевых, которых нанял Марш, отличались собственным стилем бить баклуши. Щеголеватого вида Дэн Олбрайт, чопорный и молчаливый, поднялся на борт в первый же день, когда «Грёзы Февра» вошел в порт. Он осмотрел судно, ознакомился с машинным отделением, рулевой рубкой. Удовлетворенно кивнув, Олбрайт тотчас удалился в предназначенную для него каюту и принялся там обустраиваться. Дни он проводил, читая книги из хорошо укомплектованной библиотеки парохода. Иногда в кают-компании на пару с Джонатаном Джефферсом он развлекался игрой в шахматы, хотя последний неизменно обыгрывал Олбрайта.

Карла Фрамма, напротив, всегда можно было отыскать в биллиардной где-нибудь на берегу реки. В широкополой фетровой шляпе, рулевой широко улыбался своей кривозубой улыбкой и хвастался, что он и его новый корабль обставят на реке всех и каждого. Репутация у Фрамма была скандальная. Он любил шутить, что в Сент-Луисе у него одна жена, вторая — в Новом Орлеане и третья — в Натчезе-под-холмом.

Времяпрепровождение рулевых не очень занимало Эбнера Марша, он был слишком занят то одним делом, то другим, чтобы волноваться на этот счет. Марш почти не виделся ни с Джошуа Йорком, ни с его друзьями, хотя знал, что тот часто предпринимает долгие ночные прогулки в город, беря с собой Саймона, молчаливого своего спутника. Саймон также учился смешивать напитки, поскольку Йорк поделился с Маршем соображением, что по пути в Новый Орлеан намерен использовать его в качестве ночного бармена.

С партнером Марш регулярно встречался за ужином в большой кают-компании, где собирались и остальные офицеры. После этого Йорк удалялся к себе или отправлялся в судовую библиотеку, где его ждали газеты, ежедневно доставляемые увесистыми кипами с приходящих в порт пароходов. Однажды Йорк объявил, что собирается пойти в город, чтобы послушать группу исполнителей. С собой он пригласил Эбнера Марша и других офицеров, но Марш от столь любезного предложения отказался, и Йорку пришлось идти с Джонатаном Джефферсом. Отклонив предложение, Марш пробормотал Волосатому Майку Данну:

— Стихи, пьесы… а потом начинаешь гадать: куда течет эта проклятая река?

Позже Джефферс начал учить Йорка играть в шахматы.

— У него незаурядный ум, Эбнер, — через несколько дней сообщил Джефферс Маршу. Было утро их восьмого дня в Сент-Луисе.

— У кого?

— Как у кого? У Джошуа Йорка, конечно. Два дня назад я объяснил ему правила. Вчера вечером я застал его в салоне за разбором одной из партий Морфи, которую он нашел в одной из своих нью-йоркских газет. Странный человек. Что тебе известно о нем?

Марш нахмурился. Ему не хотелось, чтобы команда проявляла излишний интерес к персоне Джошуа Йорка; в этом состояла часть заключенной сделки.

— Джошуа не слишком любит говорить о себе, да я и не расспрашиваю его. Я придерживаюсь мнения, что прошлое человека — не мое дело. Вам нужно относиться к этому так же, мистер Джефферс.

Клерк удивленно приподнял тонкие темные брови.

— Как скажете, капитан. — Но на его губах появилась холодная усмешка, которая обеспокоила Эбнера Марша.

Джефферс был не единственный, кто задавал вопросы. Как-то к нему подошел Волосатый Майк и сказал, что подсобные рабочие и кочегары распространяют о Йорке и его гостях всякие сплетни. Он поинтересовался у Марша, не нужно ли принять какие пресекающие меры.

— Какие сплетни?

Волосатый Майк многозначительно пожал плечами.

• Предыдущая
• 20/103
• Следующая