Поэтический космос - Кедров Константин Александрович "brenko" - Страница 32

Модель внутренне-внешнего пространства вселенной как бы соединяет в нашем сознании микро- и макроустройства в более всеобъемлющую картину мира.

Риманова геометрия, рассматривающая модели мира с положительной кривизной, и геометрия Лобачевского, отражающая ту же реальность с кривизной отрицательной, естественно совмещаются в пространстве внутренне-внешнем. По аналогии с нашим трехмерным миром это будет глобус снаружи (сфера) и он же изнутри (гиперсфера). В этом случае мы получаем две модели мира: открытую и замкнутую.

Современная космология располагает двумя такими моделями. Если бы захотели соединить сферу и гиперсферу в единый узор, совместить пространство внутреннее и внешнее, то лучшей моделью оказалась бы двойная спираль.

Вряд ли надо объяснять, насколько такие модели характерны для строения человеческого тела.

Познавая себя, выходя за пределы обыденного или данного природой зрения, мы должны смелее применять такие перспективы для более точной координации своего места в мироздании. Нас не должно смущать, что это возможно проделать лишь мысленно. Ведь только мысленно мы определяем свое местоположение не на плоской, а на круглой земле; пребывание в системе Коперника опять же осуществляем мысленно; но при этом мысль приближает нас к реальности, недоступной обычному восприятию.

Округлость Земли стала для человечества географической истиной после путешествия Магеллана вокруг света.

Копернику поверили до полетов в космическое пространство, где можно теперь воочию увидеть, как Земля вращается вокруг Солнца.

Внутренне-внешнее пространство космоса пока что далеко от человека в областях черных дыр и релятивистских скоростей, и все же в нашей повседневной жизни это должно присутствовать как постоянное напоминание человеку о его космической роли.

«Тысячеликий, тысячеглазый Пуруша», вмещающий в себя небо, звезды и всю вселенную; Андрей Белый, обнимающий себя Зодиаком, как мякоть персика объемлет косточку; Велимир Хлебников — «тать небесных прав для человека», отслаивающий Большую Медведицу от подошв сапог; Сергей Есенин, называвший человека «чашей космических обособленностей», где «человек, шествующий по земле, попадает головой в голову своему двойнику, шествующему по небу»; Афанасий Фет, несущий в своей груди «огонь сильней и ярче всей вселенной»; Тютчев, узнающий в звездной бездне «свое наследье родовое», воскликнувший в момент полного внутренне-внешнего проникновения: «Все во мне, и я во всем», — вот далеко не полный перечень — «парад» людей-планет, увидевших человека полновластным обитателем и вместителем всего макро- и микрокосмоса.

Наше отношение к таким художественным прозрениям должно измениться. Здесь фантазия ведет нас к реальности.

Старая истина о том, что человек есть частица космоса, ныне нуждается в пересмотре. Есть механическая часть целого, скажем, деталь машины или обрывок фотографии, а есть часть, зеркально вмещающая все целое, например, осколок голограммы.

«Вообразим себе, что какой-то участок земли в Англии идеально выровняли и картограф начертал на нем карту Англии. Его создание совершенно — нет такой детали на английской земле, даже самой мелкой, которая не отражена в карте, здесь повторено все. В этом случае подобная карта должна включать в себя карту карты, и так до бесконечности» (Борхес).

Если разорвать фотоснимок, все обрывки будут лишь фрагментами изображения. Если разбить голографический портрет, в каждом осколке останется все изображение, только несколько потускневшей.

Человек именно такая голографическая часть космоса. Хотя и в потускневшем виде, но мироздание отражено в нас все целиком. Космологическое выворачивание восстанавливает яркость изображения. Нас не должно смущать, что глаз не видит человека и космос в перспективе внутренне-внешней. Глаз не видит и многое другое, например, пространство-время и кривизну вселенной. Эйнштейн даже сравнивал человека с клопом, ползущим по шару и не подозревающим о шарообразности своего мира:

«Представьте себе совершенно сплющенного клопа, живущего на поверхности шара. Этот клоп может быть наделен аналитическим умом, может изучать физику и даже писать книги. Его мир будет двухмерным. Мысленно или математически он даже сможет понять, что такое третье измерение, но представить себе это измерение наглядно он не сможет. Человек находится точно в таком же положении, как и этот несчастный клоп, с той лишь разницей, что человек трехмерен. Математически человек может вообразить себе четвертое измерение, но представить его человек не может. Для него четвертое измерение существует лишь математически. Разум его не может постичь четырехмерия» (Эйнштейн А. Собр. науч. тр. в 4-х тт., т. 4. М., 1967).

Я позволю себе поспорить с этим утверждением великого ученого. Человек все же способен «видеть четырехмерие», но для этого нужно творческое усилие. Более того» человек может воспринять все п измерений.

Есть общее свойство зрения и восприятия: при переходе от одного измерения к любому другому осуществляется выворачивание.

Так, одномерной точке для восприятия плоскости нужно вывернуться наизнанку во все стороны.

Таким же образом воображаемое плоское двухмерное существо могло бы воспринять объем, вывернувшись сквозь себя наружу.

Вывернуть наружу трехмерный объем мы уже зрительно не можем — не видим, куда выворачивать, где оно, четвертое измерение.

Вот здесь нам и помогла бы ретроспекция выворачивания. В момент выворачивания и точка, и плоскость охватывают не только объем, но и все внешние пространства любых измерений. Таким образом, при выворачивании во внешнее пространство объект охватывает все измерения пространства-времени, от 10 до n.

Вспомним, что современная космология знает такую модель частицы-вселенной, вывернутой вовне и внутрь. Она носит названия: планкион, максимон, фридмон.

Во внешней перспективе это первоатом — частица, вывернутая во внешнее пространство, это наша расширяющаяся вселенная от момента взрыва 19 миллиардов лет назад и до сего времени.

Во внутренней перспективе это наша вселенная, сжатая до частицы, из которой она возникла.

Так наша вселенная может во внутренней перспективе быть элементарной частицей другой вселенной, а элементарные частицы нашей вселенной могут быть внешними проекциями других миров.

Нечто подобное видел своим поэтическим зрением Beлимир Хлебников:

Получается, что внутренне-внешним выворачиванием мы в состоянии охватить все миры сразу. Правда, здесь кроется одно «если»: если космологическое выворачивание возможно для человека на физическом уровне. Это «если» связано со множеством физических условий:

Именно это «выворачивание», связанное с полетом, близким к скорости света, я назову выворачиванием внешним, или антропным метасингулированием, — это космическое выворачивание и антропная инверсия при подлете к черной дыре.