Самая красивая - Ливайн Гейл Карсон - Страница 10

Осмелившись взглянуть на принца, я увидела, что он улыбается.

Воодушевленная, я пропела «шестнадцать методов», широко открыла рот, изображая зевоту, и следующее слово «засыпание» прозвучало на ниспадающей высоте тона. Раздался смех.

То, что надо!

Я повторила «засыпание», и Учу начал подвывать. Мне еще ни разу не доводилось петь вместе с собакой, но я поймала гармонию. Так и закончила свой отрывок под аккомпанемент Учу и оглушительный хохот собравшихся.

Настал черед принца Айори. Теперь, после удачного выступления, я уже могла смотреть ему в лицо. Он нервничал! Я сразу догадалась об этом и улыбнулась, чтобы подбодрить его, словно это было возможно.

– «Некоторые кровати…» – пропел он красивым баритоном без намека на хрипотцу.

Но в мелодии, которую он выбрал, не было ничего необычного – простая лирическая песенка, совершенно не смешная. Принц отличался остроумием в речи, но не в музыке.

К счастью, публика продолжала смеяться после моего выступления. Я смогла посмотреть на зрителей только сейчас, когда их внимание было обращено на другого. Они радостно взирали на принца, готовые отреагировать на любую шутку.

– «…Изготовлены из…»

Принц икнул – чудесная находка.

Все рассмеялись.

– «…Ик-ик-ик…»

Он повернулся ко мне, и я поняла, что он не знает, когда остановиться.

Хорошо бы ему еще поикать немного. Я кивнула и продолжала кивать, а принц продолжал икать.

Я прислушивалась к хохоту и, заметив, когда он достиг наивысшей точки, перестала кивать и показала глазами, что пора продолжить.

Принц схватывал на лету:

– «…Орешника, в особенности-ти-ти…»

Он чихнул – то ли случайно, то ли нарочно, – и раздались раскаты хохота.

Еще несколько слов, и снова настал мой черед. Я позаимствовала у него чих и добавила новый элемент – храп.

Когда мы исполняли наши отрывки вместе, по всему залу разносились икота, чихание, храп и зевки. Учу стоял и лаял. Это был триумф. Мы упивались успехом.

Потом выступление закончилось. Учу перестал лаять. Я сбежала со сцены и плюхнулась в кресло.

Принц Айори сел рядом со мной.

– Мы победим, – прошептал он. – Я никогда раньше не выходил победителем.

Граф Амоза выбрал книгу для следующего участника.

А принц Айори продолжил:

– Впрочем, я никогда раньше не играл в паре с леди Эзой.

Ого! Я почувствовала, что снова краснею.

– Благодарю вас.

– Это я вас благодарю!

Я улыбнулась и поднялась с места. Я больше не могла здесь оставаться, притворяясь знатной дамой.

– Мне нужно идти. – Я сумела выговорить это, не заикаясь. – Герцогиня ждет меня. – Присела в поклоне и ушла.

Голова у меня кружилась от невероятного счастья. Так и должно быть в королевских замках. Воспоминание о том, как я пела с принцем, как мы с ним смеялись, я пронесу через всю жизнь.

Сворачивая в коридор, я услышала, как кто-то из придворных сказал:

– Чудесный голос! Жаль только, что в матери леди Эзе досталась бегемотиха.

Все мое счастье улетучилось. Раздался смех. Придворные такие же жестокие, как все прочие люди.

Неужели и принц смеялся вместе с ними?

Я надеялась, что нет. Я думала, что нет. Он не станет насмехаться над кем-то.

Возможно, мое место окажется рядом с ним на сегодняшней вечерней спевке. Если он по-прежнему будет дружелюбен, то я спрошу его, кто победил в состязании. И тогда мы поздравим друг друга, если победили, или посокрушаемся, если проиграли.

Жаль, что платья дамы Этель совсем мне не идут. В них я выгляжу гораздо хуже, чем на самом деле!

В дальнем конце коридора посветлело. Я поспешила на свет и ступила во внутренний двор, куда выходили, помимо моего коридора, еще три других. Вокруг фонтана с мраморными певцами стояли скамейки.

Во дворе никого не оказалось. Я опустилась на скамейку. Живи я в этом замке, то приходила бы сюда, чтобы скрыться от людских насмешек.

Вернусь домой и скажу отцу, что нам следует завести в гостинице мраморный фонтан. Отец, конечно, посмеется. Я проиллюзировала его голос, который прозвучал из статуи:

– Да, и по золотому ночному горшку в каждый номер!

Другая статуя, женская, запела голосом Арейды. Моя сестра поменяла предмет разговора:

– Кто тебе больше понравился – принц или его пес?

Следующим был Ярри, он пробасил:

– Неважно. А ты принцу понравилась?

Я зарделась. Ярри всегда заставлял меня краснеть.

Мамин голос прозвучал из другой статуи:

– А мне не понравилась Сковорода. Мы не стали бы держать ее у себя.

Мама чуть не довела меня до слез, как часто делала своим сочувствием. Я перестала иллюзировать.

За моей спиной кто-то зааплодировал. Внутри у меня все сжалось. Я ведь не хотела, чтобы кто-то услышал, как я иллюзирую. И потом, айортийцы никогда не хлопают в ладоши. Я обернулась.

Передо мной была королева!

Иви стояла в тени коридора, сразу за порогом.

– Я очень надеялась снова вас увидеть. Всем сердцем желала.

Как такое возможно? Я поспешно поклонилась.

Королева шагнула ко мне.

– Я искала вас за завтраком, – она надула губки, – но вас там не было.

Сегодня ее голос звучал сильнее. Однако легкая гнусавость не способствует хорошему пению.

– Я бы послала за вами, но… – Щеки ее покраснели.

Хотела бы я, чтобы мне так шел румянец!

– Никак не могу припомнить ваше имя, леди… леди?

– Эза, ваше высочество. И я не…

– Я так рада, что нашла вас, леди Эза. – Королева улыбнулась своей ослепительной улыбкой.

В коридоре, из которого она вышла, раздался звук шагов.

Я начала заново:

– Я не…

Королева метнулась за фонтан. Я последовала за ней.

– Леди Эза! – прошептала она, глядя на меня испуганно и в то же время весело. – Посмотрите, кто там. Быстренько!

Я обогнула фонтан и увидела вдалеке фигуру сэра Уэллу.

– Это хормейстер, ваше…

– О нет! Он не должен меня видеть. Сделайте что-нибудь!

Я взяла королеву за руку, и мы вместе бросились со двора. Она бежала, как газель, я с трудом за ней поспевала. Королева тряхнула волосами и рассмеялась, потом повернула голову, и наши взгляды встретились. Ее глаза говорили: «Разве не весело?» – и я тоже невольно рассмеялась.

Однако мы убежали недалеко: вскоре у нее сбилось дыхание. Ноги у королевы начали заплетаться, и мне пришлось тянуть ее за собой. Не зная, что еще можно сделать, я подхватила ее на руки и понесла.

Поначалу она напряглась у меня в руках. Потом расслабилась и даже улыбнулась. Я чувствовала, что она восхищена мною, и наслаждалась этим новым для себя ощущением.

Мы добрались до конца коридора. Я свернула в другой коридор, потом еще раз. Меня тревожило, не пошли ли мы по кругу, а то ведь можно в конце концов снова наткнуться на хормейстера.

– Мы оторвались достаточно далеко. Можете меня поставить.

Я так и сделала и встала рядом с ней, пытаясь отдышаться.

– Он идет? – прошептала королева. – Он что, преследует нас?

Я прислушалась, но услышала лишь собственное затрудненное дыхание.

– Мы в безопасности, ваше величество, – заверила я ее. И, не удержавшись, выпалила: – А почему мы от него убегали?

Королева захихикала, сползла по стенке и уселась на пол, как трехлетний ребенок. Не могла же я маячить над королевской особой, пришлось тоже присесть рядом. Где-то поблизости запели.

– Это хормейстер?

Я слышала его голос на свадьбе, поэтому сказала «нет».

– Можно, я буду с вами откровенной? Сумеете сохранить королевский секрет?

– Д-да. – Я бы никогда не злоупотребила чьим-то доверием.

– Как только я увидела вас вчера вечером, сразу поняла, что вам можно доверять. Я подумала: «Вот та, которая могла бы стать мне подругой». У вас такое честное лицо.

Не потому ли я ей приглянулась, что так уродлива? Раньше со мной такого не случалось.

– Я объясню, почему мы убегали. Но для начала вам следует знать, что мой господин велел мне брать уроки пения, потому что прежде я ни разу не пела на публике.