Покореженное эхо - Март Михаил - Страница 3

• Предыдущая
• 3/73
• Следующая

Она дозвонилась до старого приятеля Марецкого. Степан работал на Петровке и считался одним из самых продвинутых оперов.

— Степа, дорогуша, прости мою бесконечную назойливость, но мне нужно одного мужичка прощупать. Уверена, он где-то уже мелькал в ваших архивах. Печенкой чувствую.

— Ладно, давай данные.

Настя добросовестно продиктовала все, что о нем знает, Кроме рода деятельности.

— Узнаю, позвоню. Но не сразу. Извини, дел полно.

— Жду ответа, как соловей лета.

— Лучше жди Журавлева из Сочи. Он опять там чего-нибудь натворил. Уже четыре запроса на Петровку пришло. Видать, здорово он им там нагадил.

— Дождусь. Журавли всегда на зиму домой возвращаются. И этот прилетит.

— Все, отбой.

Настя собрала все необходимое, включая пистолет, и отправилась на автостоянку, где ожидала ее новенькая «шкода-фелиция».

Детектив без машины, как дятел без клюва.

Тая все еще выглядела взволнованной. Сев на переднее сиденье «фелиции», она вопрошающе посмотрела на Настю.

— Не стоит так нервничать, Тая. Главное мы выяснили, ваша сестра жива и здорова, если портье ничего не перепутал.

— Он мне ее описал. Это Ляля. Когда он меня увидел, то сразу сказал: «Вас ждала ваша сестра». Какие могут быть сомнения? И потом, в Москве у меня нет знакомых, и я никому не давала адрес гостиницы. Просто некому.

— Отлично. А теперь попытаемся найти того типа, который ее увез. Вряд ли они поехали обедать в ресторан, учитывая ее нежелание общаться с ним. На Патриарших прудах слишком людно.

— Но как же, Настя, вы же сами говорили, что найти иголку в стоге сена…

— Я знаю его имя и адреса. Номер машины, на которой увезли Лялю, и есть тот самый трамплин, от которого можно оттолкнуться. Вот только бы не брякнуться брюхом об воду. Зовут этого типа Евдоким Сергеевич Вяткин. Вам что-нибудь говорит это имя?

Тая на мгновенье задумалась.

— Нет, о нем я от Ляли ничего не слышала.

— Богатый дяденька, судя по всему. Деньги вкладывает в недвижимость. У него три квартиры. Две пустуют. Это я уже проверила. В третьей живет сам. Но у меня такое предчувствие, что он повез Лялю на дачу. В Москве слишком много глаз и ушей, а для выяснения отношений свидетели нежелательны.

— И что вы предлагаете?

— Поехать к нему на дачу и проверить обстановку. Уверена, что ваша сестра там.

Настя завела двигатель и тронула машину с места.

— Что вы думаете об этом типе? — спросила Таисия.

— Ничего. Я не знаю, чем он занимается. Он может быть банкиром или карточным шулером, крупным чиновником или бандитом. Я даже не знаю, женат он или нет. Мы знаем имя, адрес и идем по горячим следам. Судя по вашему описанию сестры, она по натуре своей авантюристка, искательница приключений, попавшая в конце концов в неприятности. Вот почему мы вправе предположить, что ее похититель может быть кем угодно.

— Ляля очень добрая и доверчивая. Просто мечтательница. Вечно витала в облаках. В отличие от нее, я всегда твердо стояла на ногах и очень взвешенно и трезво смотрела на жизнь. Ее просто закрутило.

Настя ухмыльнулась.

— Я так не думаю. Мужчины нужны ей для достижения своих целей, и она очень ловко ими манипулировала. Другой вопрос, хватало ли ей ума, тонкости и выдержки, но практика имелась.

— Не торопитесь осуждать. Годы меняют людей. Каждый раз, когда я с ней виделась, она была совсем не похожа на ту, с кем я общалась годом или двумя ранее. Но я бы не стала утверждать, будто ее образ жизни отражался на ней отрицательно. Она не становилась хуже или лучше, просто менялась. Но я чувствовала ее отчужденность и скрытность. А когда мы бегали с ней на пляж и бултыхались в морских волнах, она словно преображалась, становясь прежней, веселой, беззаботной, озорной, как в детстве. Стоило ей надеть свой богатый дорогой наряд, как он накрывал ее панцирем, и она отгораживалась непроницаемой маской. И на меня уже смотрела не как сестра на сестру, а как строгая мать на нерадивую дочь.

— И все же в минуту отчаяния, письмо с просьбой о помощи она направила вам.

— Вот поэтому я так взволнована. Никто меня не может понять. Особенно мужчины. Если Лялька прислала мне такое, по ее меркам унизительное письмо, значит, дела идут очень плохо. Разве может такое понять мужик, хоть бы он был гением сыска.

— Сыск — это прежде всего психология. Расчет и технологии стоят на ступень ниже. Но мы, кажется, приехали. Сейчас проверим еще один немаловажный фактор, которым должен обладать сыщик — чутье!

Машина свернула на проселочную дорогу, проехала через пролесок и остановилась на опушке.

— Моя первая промашка налицо, — заявила Настя.

— О чем это вы?

— Ожидала увидеть дворцы, а здесь лачуги.

— Ничего себе лачуги.

— Нетронутый уголок сталинских дач. По нынешним временам такие не котируются. Двухэтажные срубы, обшитые вагонкой, огромные террасы, лесные участки с гамаками, беседками, вместо кирпичных заборов низкий штакетник, который можно перепрыгнуть. Только бы собак не было.

— А какой дом?

— Их тут не так много. Разберемся. Тут еще с древних времен на калитках висят почтовые ящики.

— Ну что, пойдем? Правда, мне почему-то страшновато.

— Ты, Тая, пока посиди в машине, а я схожу на разведку. Гаражей тут ни у кого нет, так что синюю «вольво» я не прогляжу.

— А вдруг…

— Да тут даже ворон нет. Гробовая тишина. Кругом лес и кустарник.

— Эти дачи напоминают мертвый город из сказки.

— По выходным здесь весело.

— Только ты недолго, пожалуйста. Уже темнеет.

— У меня фонарь есть, а ты можешь включить приемник, но только тихо.

Так незаметно они перешли на «ты». Смешно, когда молодые ровесницы разговаривают на «вы».

Настя взяла с заднего сиденья свою сумочку и вышла из машины.

Оказавшись на тропинке, ведущей вдоль забора, она осмотрелась. Дома стояли в ряд на очень приличном расстоянии друг от друга, участки заполняли высоченные сосны и ели, сквозь которые жилище соседа увидеть непросто. При ближайшем рассмотрении дачи выглядели неплохо, все крашенные, с черепичными крышами и не однотипные. Судя по трубам дома, отапливались печами или каминами, у каждого на территории свой колодец, но никаких излишеств, разве что небольшие баньки для экзотики и множество беседок. Поселок хранил тишину, покой и казался абсолютно безлюдным.

Из леса послышался крик кукушки. Трава под ногами все еще сохраняла первозданную зелень и покрылась капельками росы. К вечеру заметно холодало, напоминая, что осень уже вступила в свои права.

Машину она увидела у третьей калитки за забором. Чутье ее не подвело.

Синяя «вольво» стояла на участке, и номер был тот же, что запомнил портье гостиницы.

Дом стоял в глубине, метрах в двадцати от калитки. Два этажа, веранды по обеим сторонам, солярий и еще чердак с окошком. Не царские палаты, но все же надежная крыша над головой.

На почтовом ящике, поржавевшем от времени, с трудом проглядывала потускневшая, полуободранная надпись: «Вяткин С.В.»

Хозяина машины звали Евдоким Сергеевич. Очевидно, дача досталась ему в наследство от отца. По возрасту совпадает.

Калитка запиралась на примитивную вертушку. Настя просунула руку сквозь штакетник и повернула деревяшку в вертикальное положение. Калитка скрипнула и отворилась.

Настя зашла на участок. Тихо, никаких признаков жизни. Из дома видеть ее не могли, если только не с веранды или крыльца, да и то вряд ли — слишком много деревьев и темнело быстро.

Настя подошла к машине и положила руку на капот. Мотор все еще теплый, а значит, приехали не очень-то давно. Странно другое: почему в доме не зажигают свет? Спят? Вряд ли. Секс в качестве примирения? Возможно. В любом случае они там. Из трубы шел дым.

Настя приблизилась к крыльцу и поднялась по скрипучим ступенькам к двери, обитой кожей.

Сверху, возле ручки имелась задвижка с петлями, она была открыта, а рядом, на перилах, крыльца лежал тяжелый висячий замок с торчащим ключом. Перед дверью — коврик. Она предположила, что ключ от замка хранят под ним. Ключ с налетом ржавчины выглядел одиноко. Если человек беспокоится о своем добре и часто ездит на дачу, то носит ключ на общей связке. Ее при этом смутили решетки на окнах первого этажа. Добро он все же бережет, значит, это запасной ключ, оставленный для третьего лица намеренно.

• Предыдущая
• 3/73
• Следующая