Смерть в театре «Дельфин» - Марш Найо - Страница 55
- Предыдущая
- 55/55
Тут Аллен обратился к мистеру Кондукису:
— Вчера из-за появления Грава я не успел спросить вас: был ли он слугой на борту «Каллиопы»? Все присутствующие отвели глаза.
— Да, — сказал мистер Кондукис.
— Каким образом это произошло?
— Он обратился ко мне сам. Его отец состоял со мной в отдалённом и нежелательном родстве. Я не считал данное обстоятельство достаточной причиной, чтобы давать работу Граву, однако он сумел убедить меня в своей полезности.
— И он продал вам перчатку и документы?
— Да.
— За тридцать фунтов?
— Я уже говорил.
Маркус Найт, который держался по отношению к мистеру Кондукису довольно натянуто, — великолепная смесь надменности и смущения — громко возгласил:
— Я не верю!
— Чему вы не верите, мистер Найт? — поинтересовался Аллен.
— Что он был на борту того… судна.
— Вы едва ли пробыли там достаточно, чтобы заметить это, — холодно парировал Кондукис.
— Я пробыл там вполне достаточно, чтобы… — начал было Маркус на повышенных тонах, но тут же увял. — Впрочем, неважно. Неважно.
Аллен поднялся. Так же поступили и все остальные, за исключением мистера Кондукиса.
— Больше не смею вас задерживать, — сказал Аллен. — Мне искренне жаль, что у вас произошли такие события, и хочется надеяться, что спектакль да и сам театр успешно выдержат шторм. Я уверен в этом. Поскольку Грав признал все основные обвинения, хотя и утверждает, что не имел намерения убивать и действовал в порядке самозащиты, судебное разбирательство не займёт много времени и не потребует значительного числа свидетелей. Думаю также, что обойдётся без особого шума в прессе.
— Почему он так поступил? — удивлённо спросил Моррис. — Почему не стал отрицать?
— Он сказал, что крайне устал от всего этого, и добавил, — произнёс Аллен со странной дрожью в голосе, — что так будет лучше для Шекспира, мистера Перигрина и «Дельфина».
В глазах актёров блеснули слезы.
Когда все ушли, Аллен спросил мистера Кондукиса:
— Вы хотите мне о чем-то сообщить, сэр?
— Точнее, я хочу задать вам один вопрос. Он говорил что-либо обо мне?
— Очень мало. Он сказал, что не имеет к вам претензий.
— Я оплачу его защиту. Сообщите ещё.
— Хорошо.
— Что-нибудь ещё?
— Он сказал, что собирался присвоить перчатку и хочет, чтобы вы это знали. А также просил передать вам вот это.
Аллен вручил мистеру Кондукису конверт. Тот собрался было сунуть его в карман, затем передумал, открыл, прочёл короткую записку и протянул её Аллену.
"Похоже, — прочёл Аллен, — что мы оба стали жертвами обстоятельств. Это наводит меня на довольно забавную мысль, что вы, как, говорится, "поймёте ". Можете не беспокоиться. Я устал».
Внизу кто-то, насвистывая, пересёк фойе и хлопнул дверью. В театре было тихо.
— Он вцепился в плот, — сказал мистер Кондукис, — и попытался взобраться. Он перевернул бы его. Я ударил по его пальцам шкатулкой. Его руки были в перчатках. От моего удара пальцы разжались и соскользнули. Никто этого не видел. С тех пор он шантажировал меня.
— Продажа билетов не сократилась, — отметил Уинтер Моррис, хлопнув по бумаге. — Да и пресса шумит очень мало. Не понимаю.
— Может быть, тут действует рука Кондукиса?
— Все может быть, но нам это очень кстати.
Моррис, насвистывая, помчался вверх по лестнице в кабинет.
— И все-таки я надеюсь, что это не рука Кондукиса, — сказал Перигрин Эмилии. — Мне хочется верить, что это сам «Дельфин». И мы. Знаешь, мне кажется, он остался в фойе, чтобы исповедаться перед Алленом.
— В чем?
— Кто знает! У меня ощущение, что это как-то связано с той яхтой. Он очень странно держится всякий раз, когда о ней заходит речь.
Не исключено, что в то утро ты напомнил ему об этом, — невзначай предположила Эмилия.
— Я? О чем?
— Ну, например, кто-то утонул или мог утонуть. Возможно, он был рад спасти тебя.
— Все может быть, — повторил Перигрин слова Морриса и обнял девушку.
Они обвели глазами театр: пухленьких купидонов, услужливых кариатид, портрет мистера Адольфуса Руби, красивый изгиб лестниц. Бронзовые дельфины исчезли. Место сейфа занял портрет Графтона.
— Если ты принадлежишь театру, то принадлежишь ему полностью, — сказал Перигрин.
Они вышли на улицу.
Перед портиком стоял огромный «даймлер» с шофёром. Перигрину на миг показалось, что сейчас из машины раздастся приглашение мистера Кондукиса ещё раз съездить на Друри Плэйс.
— Это автомобиль Десси? — поинтересовалась Эмилия.
Однако на заднем сиденье была вовсе не Дестини Мейд, а крупная некрасивая леди, сверкающая бриллиантами, норковым мехом и перьями.
Она постучала в стекло, подзывая к себе Перигрина.
Когда мистер Джей подошёл, леди через окно осведомилась низким голосом:
— Быть может, вы сумеете мне помочь? Я приехала из Америки по поводу шекспировских реликвий. Меня зовут миссис Констанция Гузман.
- Предыдущая
- 55/55
