Смерть в театре «Дельфин» - Марш Найо - Страница 38

• Предыдущая
• 38/55
• Следующая

— Нет, — ухмыльнулся Гарри. — Уверяю вас, существуют и другие, более крепкие, хотя и менее бросающиеся в глаза связи между уроженцами доброй старой Англии, которые способны придушить любого чужака. А я как раз патентованный чужак. Извините. Вы, наверное, тоже итонец?

— Получается, вы из числа сердитых? Не так ли?

— Временами. Я нашёл выход. Они побаиваются моего языка. Во всяком случае, хочу на это надеяться. Грав помолчал немного и добавил:

— Кстати, ничто из сказанного не относится к Перигрину Джею. На него я не жалуюсь. Он ни разу не задевал меня как представителя среднего класса, а я не пытался обидеть его. Перри — даровитый драматург, хороший постановщик и весьма достойный гражданин.

— Хорошо. Тогда вернёмся к остальным. Итак, им не нравился ваш пиджак?

— О, комедия шла без всяких антрактов. Чарльз делал вид, что ослеплён и потрясён. Милашка Гертруда содрогалась, и даже владычица моего сердца умоляла избавиться от шофёрской клетки. Что я и сделал. Генри Джоббинс кряхтел у служебной двери, жалуясь на хронические боли в пояснице, вот я и изобразил доброго самаритянина, — хотите верьте, хотите нет, но мне это неплохо удалось. Я просто снял с себя пиджак и вручил ему. И ничего забавного в этом жесте не было. Я избавился от причинявшей неудобства вещи, отдав её туда, где она никого не раздражала. Джоббинс был хорошим парнем. Очень хорошим.

— Кто-нибудь знал о вашем спонтанном даре?

— Нет. Хотя, наверное, его сменщик точно знал. Ну, этот, Хокинс. Генри Джоббинс сказал мне, что он был просто потрясён.

— Итак, по-вашему, больше никто не знал о том, что пиджак сменил хозяина?

— Я просил Джоббинса никому не говорить. Честное слово, продолжения комедии по этому поводу я бы просто не переварил. — Тут Гарри искоса поглядел на Аллена. — Вы опасный человек, суперинтендант. Вы ошиблись при выборе профессии. Вы бы пользовались колоссальным успехом, сидя в исповедальне.

— Без комментариев, — сказал Аллен. Оба рассмеялись.

— Послушайте, — спросил Аллен. — Мог ли кто-нибудь думать, что вы после представления окажетесь в фойе? Именно вы, а не Джоббинс.

— Наверное, — пожал плечами Грав. — Во всяком случае, сразу после спектакля. И прежде всего — Уинтер Моррис. Я занят в телешоу, это не обходится без уймы телефонных звонков. На всякий случай я дал номер театра и всякий раз заглядываю в кабинет, чтобы узнать, нет ли каких-нибудь сообщений.

— Понятно.

— Однако прошлым вечером я не заходил, поскольку шоу кончилось, да вдобавок Десси Мейд ангажировала меня на вечер. Вы уже слышали, что она велела мне лететь за гитарой. Я подчинился.

— Вы приехали в Челси до или после того, как мисс Мейд с гостями появилась в своей квартире?

— Почти одновременно. Они прибыли как раз тогда, когда я припарковывал машину. Насколько я понял, они заглянули в «Молодой Дельфин».

— Кто-нибудь видел или слышал, что вы побывали в своей квартире в Кэнонбери?

— Мог слышать сосед сверху. Он ворчит, что я бужу его каждую ночь. Как только я вошёл, зазвонил телефон. А было это около одиннадцати. Ошиблись номером. Думаю, он проснулся от звонка, однако не уверен. Я задержался, чтобы сделать глоток виски, ополоснуться под душем, а потом сразу подхватил гитару и вылетел из квартиры.

— Как зовут вашего соседа сверху? Гарри назвал имя и выразил надежду, что все-таки разбудил бедолагу.

— Сейчас проверим. Фоке?

Мистер Фоке позвонил соседу Гарри под видом оператора телефонной станции, проверяющего неисправную линию, и выяснил, что телефон Грава действительно зазвонил в одиннадцать часов, как только сосед выключил свет.

— Ну, слава Богу, — сказал Гарри.

— Возвращаясь к вашему пиджаку… Был ли в кармане жёлтый шёлковый шарф?

— Действительно был. С элегантной буквой «Г», которую вышила прекрасная ручка чертовки. По крайней мере, её не пришлось спарывать. Бедный старый Генри Дж, был доволен, как сытый осел.

— Он вам нравился, не так ли?

— Хороший парень. Мы, бывало, пропускали с ним по пинте в пабе, и он рассказывал о своих днях на реке. Мне всегда казалось странным, что я вызываю у него добрые чувства.

— Почему же?

— О… видите ли, я чудовищно непопулярен. Я неприятен. У меня настоящий талант вызывать всплески антипатии, ручаюсь вам. Уверяю, что даже мистер Кондукис, — добавил Гарри, широко раскрыв глаза, — на дух меня не переносит, хоть и чувствует себя обязанным.

— Когда вы с ним виделись в последний раз?

— Вечером в пятницу, — моментально ответил Грав.

— Вот как?

— Да. Я из чувства благодарности звоню ему иногда с тех пор, как он обеспечил меня этой ролью. Кстати, я не упоминал, что мы с ним состоим в отдалённом родстве? Повторяю: отдалённом.

— Нет.

— Я предпочитаю об этом не говорить. Видите ли, даже мне известно, что существуют некоторые границы, которые лучше не переступать.

— Ну, Братец Лис, что ты об этом думаешь?

— О «душе общества»? С нами он держался совершенно иначе, чем когда дразнил своих коллег. Комплекс неполноценности, не иначе. Вы, правда, заставили его высказаться.

— Как по-твоему, он действительно снизошёл до очевидных выводов?

— Вы о пиджаке? Не могу поверить, мистер Аллен, что его заботил именно пиджак. Честно говоря, мне сразу показалось, что предлог притянут за уши. С тем же успехом вы можете сказать… точнее, — решил подколоть Фоке, — подозревать кого угодно. Мистера Найта, эту остроносую леди мисс Брейс и даже мистера Кондукиса.

— Да, Фоке, все они действительно попадают под подозрение, даже если оставить пиджак в стороне.

— Попадают, попадают, — с тяжким вздохом согласился Фоке, помолчал немного и медленно проговорил:

— Думаете, он нас разыгрывал, вешая лапшу на уши?

— Я бы не удивился. И все-таки определённый смысл в этом есть. На площадке было действительно темно, даже при условии, что на неё падал свет из витрины.

— Кстати, а как она освещалась? Я так и не удосужился взглянуть.

— В нише есть выключатель. Вор не мог открыть стальные двери, не включив света.

— Как в холодильнике.

— Да. Мне кажется, произошло примерно следующее. Двери из яруса в верхнее фойе заперли, зрительный зал погрузился в темноту. Вор притаился на ярусе. Он слышал, как ушли Джей с мисс Дюн, как хлопнула служебная дверь… Подождал до полуночи и подкрался к ближайшей двери, откуда услышал, как Джоббинс звонит пожарникам и в полицию. А мы знаем точно, что рапорт им был сделан вовремя.

— Дежурный пожарный, которому он звонил после полицейского отделения, утверждает, что трубка была повешена как-то слишком резко.

— Верно. Дальше пойдут сплошные предположения. Думаю, неизвестный воспользовался этим моментом, чтобы открыть панель в стене — она не запирается — и набрать комбинацию. Сигнализацию он уже отключил. У него наверняка был фонарик, однако могу поспорить, что — намеренно или случайно — он задел выключатель и привёл в движение стальные двери, одновременно включив освещение. Если это произошло случайно, он не знал, что натворил, пока не открыл сейф. Вынув подставку со всем её содержимым, он обнаружил, что смотрит через стекло в верхнее фойе и на площадку лестницы.

— А световое пятно отражалось на противоположной стене.

— Причём достаточно ярко, чтобы привлечь внимание Джоббинса.

— Звучит несколько натянуто.

— Будто я сам не знаю.

— Что же дальше? Парень прикидывает, что пора уходить. Но зачем ему лезть в фойе? Это вопрос, — сказал Фоке, безмятежно рассматривая своего шефа. — Поступок исключительно глупый. Ему ведь известно, что там Джоббинс.

— У меня есть только один ответ, Фоке. Он схватил добычу и собирался вернуть подставку на место, запереть сейф — в общем, привести все в прежний вид. Он уже снимал вещи с подставки, но тут ему помешали. Он услышал голос, мяуканье, шорох — не важно, что именно. Оглянулся. Обнаружил следящего за ним Тревора Вере. Джоббинс, по его мнению, был внизу у телефона. Вор выскакивает на ярус, мчится по нему и выбегает на другую сторону фойе, надеясь нырнуть в туалет прежде, чем Джоббинс поднимется. Он рассчитывает, что Джоббинс обнаружит на ярусе Тревора и сочтёт его виновным. Только он опоздал. Джоббинс заметил свет от сейфа и рванул вверх по ступенькам. Вор увернулся от него, схватил дельфина и размозжил сторожу голову. Тревор, который тоже выскочил в фойе, все это видел. Убийца двинулся к нему. Мальчик юркнул обратно за дверь и побежал по центральному проходу. Преследователь за ним. Он настиг его в каком-то футе от лестницы. Завязалась борьба, во время которой мальчик схватился за подставку. Полиэтиленовая плёнка соскочила, реликвии перелетели через барьер вместе с ней. Мальчик получает удар в челюсть и тоже падает с яруса. Его ногти прочерчивают диагональные полосы по вельветовой обивке. Хокинс в этот момент идёт по переулку к служебной двери.

• Предыдущая
• 38/55
• Следующая