Обманчивый блеск мишуры - Марш Найо - Страница 29

• Предыдущая
• 29/51
• Следующая

— Спасибо, но нам нельзя терять времени.

— Это невероятно! — подала голос Крессида. — Вы не можете умереть с голоду! Хилли, не позволяй ему умирать с голоду! Разве так можно? — воззвала она уже к Трой. — Неужели можно?

Прежде чем Трой успела ответить, Хилари затараторил, что мистер Аллен, разумеется, присоединится к ним, когда сможет, а затем заговорил о пирожках или, по крайней мере, сэндвичах, нервно позвонил и успокоился только при появлении Казберта.

Казберт застыл у двери, устремив взгляд в пространство над головами присутствующих.

— О, Казберт! Мистер Аллен любезно согласился помочь нам. Он станет руководить расследованием, а мы все будем оказывать посильную помощь. Я знаю, что вы лично и остальные слуги не откажутся содействовать. Мистер Аллен, возможно, пропустит ужин. Пожалуйста, подайте холодные блюда. Что-нибудь не требующее специального подогрева. Чтобы перекусить, когда будет время. В столовой.

— Очень хорошо, сэр.

— Да, Казберт… Мистер Аллен захочет попозже услышать от вас и остальных то, что вы уже рассказали мне. На тот случай, если я что-нибудь упустил или перепутал. Предупредите всех, ладно?

— Хорошо, сэр.

— Вы свободны.

— Благодарю вас, сэр.

Стоило Казберту уйти, как Крессида тут же спросила:

— Хилли, мне показалось, или этот человек в самом деле держался натянуто?

— Надеюсь, что нет, дорогая. Они, конечно, все нервничают, но никто ведь не собирается делать из этого ложных выводов, верно? Конечно, нет. А все потому, мистер Аллен, что вы любезно приняли нас под своё крылышко, вызвав всеобщую благодарность. Вы, разумеется, понимаете меня? — обратился он к Аллену.

— Я не совсем уверен, что вы точно определили функции ведущего следствие офицера, но спасибо на добром слове, — ответил тот.

Хилари что-то закудахтал, а затем подчёркнуто-озабоченно осведомился, можно ли Аллену чем-нибудь помочь.

— В данный момент нет. Трой описала мне ситуацию достаточно подробно. Но есть одно обстоятельство…, раз уж вы все здесь…

— Да? Да? — Хилари был весь внимание.

— Похоже, что никто не узнал в друиде Маульта. Вы все видели его выступление?

Ответом был хор согласия с последующими пояснениями, из которых вытекало, что все присутствующие, за исключением полковника Форестера, смешались с остальными гостями и прошли вслед за детьми в гостиную постоять у ёлки. Когда пришёл черёд взрослых, к которым присоединилась Крессида, забирать свои подарки, их маленький кружок снова отделился от остальных приглашённых. Они поздравляли друг друга и любовались содержимым своих свёртков. Аллен спросил, видел ли в тот день Маульта кто-нибудь, кроме четы Форестеров, и разговаривал ли с ним. Все обменялись растерянными взглядами и сказали, что не помнят. Быть может, пожелали счастливого Рождества.

— Так. Спасибо, — сказал Аллен. — А теперь прошу меня извинить. Мне надо поговорить с Рейберном. Кстати, можно мне позаимствовать у вас лупу? С ней я буду чувствовать себя гораздо увереннее.

— Конечно. Я…

— Не беспокойтесь. Я сам возьму её с вашего стола. Ещё одно. Полковник, вы позволите мне осмотреть ваши комнаты?

— Безусловно. Безусловно. Если вы хотите, чтобы я что-нибудь показал вам, — с энтузиазмом подхватил полковник, — я буду счастлив. — Нет, Фред, — вмешалась его супруга. — Ты ни в коем случае не будешь носиться взад-вперёд по лестницам в поисках ключей к разгадке. Я говорю…

— Да, да, Клу. Я слышал.

— Если мне понадобится помощь, я думаю, вы не откажете. Хорошо? — сказал Аллен.

— Непременно обращайтесь, — доброжелательно откликнулся полковник, метнув на свою жену торжествующий взгляд. — Непременно, непременно. Это будет очень приятно.

Аллен взял лупу, разыскал Рейберна и поднялся с ним наверх, а Трой, очутившаяся в неловком положении некоторого отчуждения, отправилась с остальным обществом ужинать.

Спальня Маульта, помещавшаяся на верхнем этаже, всей своей обстановкой свидетельствовала о внимательном отношении Хилари к слугам. Вместе с тем в ней царствовал порядок армейской казармы. Даже запах был соответствующий: смесь ваксы, кожи, окурков, шинели и пота.

Пальто, сапоги, шляпа и перчатки Маульта находились в положенном месте. Пустой чемодан был задвинут к дальней стенке шкафа. Безупречное нижнее бельё лежало, аккуратно завёрнутое в упаковочную бумагу. Даже просматриваемые им порнографические журналы идеальной стопкой красовались на столике у кровати. На другом столе лежал кожаный несессер с инициалами Маульта. В нем оказались две старомодные щётки, расчёска и фотокарточка. Аллен показал её Рейберну. На одной стороне стояло: “Полковник Блохтон Форестер”, а на другой острым почерком было написано: “А.Маулъ-ту. К двадцать пятой годовщине счастливого сотрудничества. Б.Ф.” Кошелёк Маульта, обнаруженный в ящике стола, тоже был кожаным и с инициалами. В нем находилась карточка миссис Блохтон Форестер с краткой надписью на обороте: “Маульту, 1946-717 К.Ф.” Денег не оказалось — только список телефонов и три моментальных снимка. На первом полковник в мундире красовался на боевом коне, а сержант Маульт в пешем строю отдавал ему честь. Тогда он был круглолицым человеком с несколько обезьяньей физиономией, перечёркнутой страшными шрамами. Второй снимок представлял полковника и миссис Форестер, устремивших глаза на тракт среди болот, и почтительно взирающего на них Маульта. Третий снимок оказался очень старым, поблекшим. На нем молодой Маульт всего с одной нашивкой держал за руку разодетую девочку лет четырех.

— На всех трех снят один и тот же человек? — уточнил Рейберн.

— Да. Вы отметили шрамы?

— Женат? Ребёнок?

— Вовсе необязательно. Не всегда женятся, чтобы иметь ребёнка, да и ребёнок может быть чей угодно.

— Не спорю.

— Когда мои ребята доберутся сюда, привлечём специалистов, — сказал Аллен. — А собакам дадим понюхать что-нибудь из его обуви. Я говорил, что полковник тоже предложил попросить в Вэйле собак? Ого! Только послушайте!

Из каминной трубы вырвался целый каскад звуков, словно в неё дунул великан.

— Буран с северо-запада. Плохо, — пробормотал Рейберн. — Хуже некуда.

— Почему?

— Потому что в этих местах он не обойдётся без проливного дождя.

— Вы хотите сказать, снега?

— Скорее, ледяного ливня. Вот, пожалуйста. Окно яростно задребезжало и внезапно покрылось сплошными струями.

— Прекрасная погода для поисков, — проворчал Аллен. — Хотя…, никогда не знаешь. Быть может, она только сыграет нам на руку. Давайте запрём комнату и заглянем к Форестерам. Пойдёмте.

Они спустились этажом ниже и двинулись по устланному плотным ковром коридору. Здесь было очень тихо и довольно сумрачно: горела всего треть настенных ламп. Шум бури сюда не доносился. Изнутри дома тоже не доносилось ни звука. Аллен решил, что Хилари с гостями в столовой, и неожиданно почувствовал, что умирает с голоду Он уже собирался сообщить об этом Рейберну, но вместо этого схватил его за плечо и указал на полоску серебристого света, падавшую из-под одной из дверей на красный ковёр.

Аллен быстро пересчитал двери. Трой сказала, кто из, aостей занимает какую комнату. Сейчас они стояли у апартаментов Аллена, которые соединялись через ванную со спальней Трой, Дальше шли комнаты Форестеров: спальни, ванная и гардеробная. Потом жильё мистера Смита и в самом торце западного крыла — большая комната Крессиды с отдельной ванной. Где спал сам Хилари, Трой не имела представления.

Полоска света пробивалась из спальной Форестеров. Мгновение Аллен прислушивался, но ничего не мог разобрать. Жестом велев Рейберну оставаться на месте, он решительно распахнул дверь и вошёл. Одновременно раздался громкий треск. Человек, стоящий у окна, обернулся: бледный, почти бесцветный блондин, которого Аллен уже видел.

— Ещё раз добрый вечер, — сказал Рори. — Я ошибся. Я думал, это комната моей жены.

— Соседняя дверь, — произнёс человек, едва шевеля губами.

• Предыдущая
• 29/51
• Следующая