Джайна Праудмур: Приливы Войны - Голден Кристи - Страница 9

Заварив чаю и взяв несколько печений, она положила их на маленький столик, после чего успелась перед огнем и задумалась над тем, что сказал Тралл. Он выглядел таким… сдержанным. Спокойным. Но как он мог быть таким? Он в самом прямом смысле слова повернулся спиной к своему народу, а передача власти Гаррошу фактически гарантировала неизбежную войну. Если бы только Андуин был старше, он мог бы стать ценным союзником. Но юность так скоротечна; Джайна сразу же почувствовала себя виноватой за мимолетное желание того, чтобы Андуин пропустил хоть один день молодости.

И Тралл-Го’эл (понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к его новому имени) теперь женился. Что это может значить для Орды? Возможно, он хочет, чтобы его сын или дочь правили после него? А наденет ли он мантию вождя Орды, если Аггра родит ему ребенка?

- У вас осталось печенье для меня, леди? - голос был женским, молодым, немного писклявым.

Джайна улыбнулась, не оборачиваясь. Она была так поглощена своими мыслями, что не услышала характерный гудящий звук заклинания телепортации.

- Кинди, ты всегда можешь сотворить собственное.

Ее ученица весело рассмеялась, запрыгнула в кресло напротив Джайны у огня и потянулась за чашкой чая и одним из вышеупомянутых печений.

- Но я всего лишь ученица в приготовлении печенья. Вы же - мастер. Ваше печенье намного вкуснее.

- Скоро и ты научишься готовить шоколадную крошку, - сказала Джайна, сохраняя невозмутимое выражение лица. - Однако твои яблочные кексы получаются весьма вкусными.

- Рада, что вы так считаете, - сказала Кинди Искросвет. Бойкая даже для гнома, с копной ярко-розовых волос, заплетенных в косички, делавших ее моложе своих двадцати двух – еще подросток по возрастным меркам ее народа. Эту малявку с волосами, напоминавшими начинку для конфет, было легко не принять во внимание, но тот, кто всматривался в ее большие голубые глаза, замечал острейший ум, противоречащий невинному личику. Джайна взяла ее в ученицы несколько месяцев назад. В действительности у нее не было особого выбора.

Ронин, возглавлявший Кирин-Тор во время войны Нексуса и до сих пор остававшийся его лидером, попросил Джайну о встрече вскоре после наступления Катаклизма. Он был мрачен как никогда, встречая ее в Лиловой гостиной – месте, куда попасть можно было, как она знала, только через портал. Пропустив глоток игристого даларанского вина, он сел рядом и пристально на нее посмотрел.

- Ронин, - тихо сказала Джайна, даже не отведав чудесного напитка, - Что такое? Что случилось?

- Ну, что ж, давай разберемся, - ответил он, - Смертокрыл свободен; Темные берега затопило…

- Я имею в виду - с тобой

Он слабо улыбнулся своему черному юмору.

- Со мной ничего страшного, Джайна. Просто… в общем, у меня есть опасения, которыми я хотел бы с тобой поделиться.

Небольшая складка легла между бровями; Джайна нахмурилась, после чего поставила бокал.

- Со мной? Но почему со мной? Я не одна из Совета Шести. Я даже уже не член Кирин-Тора.

Когда-то она тесно работала со своим наставником, Антонидасом. Но после Третьей Войны, когда разрозненные члены Кирин-Тора вновь сплотились, она не чувствовала того же, что прежде.

- И именно поэтому я должен поговорить с тобой, - сказал он. - Джайна, мы все пережили очень многое. Мы были настолько заняты, – борьбой, планированием и проведением сражений – что забыли о другом, возможно, куда более важном долге.

Джайна смущено улыбнулась ему.

- Победа над Малигосом и восстановление мира, потрепанного, словно крыса в пасти мастифа, кажутся мне весьма важными делами.

Он кивнул.

- Это так. Но пора начать подготовку следующего поколения.

- Причем тут это? О…. - Она решительно мотнула златовласой головой. - Ронин, я бы хотела помочь, но не могу переехать в Даларан. У меня хватает дел в Тераморе. Хотя Альянс и Орда в равной степени пострадали от Катаклизма, нам еще многое…

Он поднял руку, прервав ее.

- Ты меня неправильно поняла, - сказал он. - Я не прошу остаться в Фиолетовой Цитадели. Нас здесь достаточно - но там, в мире - по-прежнему мало.

- О… - снова сказала она. - Ты хочешь, чтобы я взяла ученика?

- Да, если ты согласна. В частности, есть одна девушка, которую хотел бы тебе представить. Она очень перспективная, умная, и очень интересуется миром, поскольку ее познания ограничены только Стальгорном и Далараном. Думаю, вы хорошо поладите.

И тогда Джайна поняла. Откинувшись на удобные фиолетовые подушки, она потянулась за вином. Сделав маленький глоток, она сказала:

- И она, полагаю, составляя отчеты, хорошенько послужит и тебе тоже.

- Ну же, леди Праудмур! Ты ведь не думаешь, что мы оставим такого могущественного и влиятельного мага в полном одиночестве там, в Тераморе.

- Честно? Я удивлена, что вы не направили своего наблюдателя раньше, - сказала она

Ронин посмотрел на нее с раскаянием.

- Мир погрузился в хаос, - ответил он. - Не то, что бы мы тебе не доверяем. Просто это необходимо сделать для… ну…

- Обещаю, что не буду открывать Темные порталы, - сказала Джайна, поднимая руку в знак шутливой присяги.

Он рассмеялся, но затем вновь стал серьезным. Положив свою ладонь на ее руку, он приблизился.

- Ты же понимаешь, не так ли?

- Да, - сказала Джайна чистую правду. Прежде времени не хватало ни на что – только на выживание. Любой маг, где бы он не находился, если не сотрудничал с Малигосом, расценивался последним как угроза. Теперь, с расколом мира распались и старые союзы. А Джайна была и могущественным магом, и уважаемым дипломатом.

Мысли об Антонидасе, который взял ее в ученицы после долгих уговоров - казалось, это было так давно – нахлынули на нее. Он был мудрым и добрым человеком, хорошо чувствовавшим добро и зло, готовым умереть, чтобы защитить других. Он вдохновил и воспитал ее. Внезапно Джайна захотела дать миру то же, что учитель дал ей. Она хорошо осознавала, что она – достаточно одаренный маг, и теперь, когда была затронута такая тема, она решила, что неплохо бы поделиться с кем-нибудь своими знаниями. Джайна не могла воссоединиться с Кирин-Тором, чтобы помогать другим понимать магию и учить работать с ней так, как работала она. В эти дни жизнь была непредсказуема как никогда. Кроме того, она поняла, что скучает по редким визитам Андуина. Очевидно, юноша привносил оживление в ее сырую старую башню.

- Знаешь, - сказала она, - я вспоминаю некую юную девицу, пристававшую к Антонидасу с просьбой взять ее в ученицы.

- И, насколько я помню, она оказалась весьма одаренной. Некоторые говорят, что она – лучший маг в Азероте.

- Некоторые преувеличивают.

- Пожалуйста, скажи, что будешь ее обучать, - попросил Ронин без лишних обиняков, со всей возможной искренностью.

- Думаю, это хорошая идея, - уверенно заявила Джайна.

- Она тебе понравится, - сказал Ронин. Выражение его лица сменилось на озорное. - Она станет своеобразным испытанием для тебя.

Джайне вспомнилось, что Кинди стала испытанием и для Страдалицы. Подумав о ее реакции на гномку, она подавила улыбку. Страдалица была ночной эльфийкой-воительницей, оставшейся с Джайной с тех пор, как была прикомандирована к ней во время Битвы за Хиджал. Она была бессменным телохранителем Джайны, независимо от того, нуждалась в ней леди или нет, если только Джайна не посылала ее на более важную миссию. Джайна часто говорила, что Страдалица может вернуться к своим в любой момент. Та обычно пожимала плечами, повторяла: «официально леди Тиранда еще не отменила мои обязанности», и ничего больше не говорила. Джайна не совсем понимала упрямство и необъяснимую преданность ночной эльфийки, но была ей за это благодарна.

Как-то раз Кинди занималась, а Джайна систематически проходила по кабинету с реагентами: переписывала истершиеся ярлыки и отсортировывала вещества, лишившиеся своих полезных свойств. Стулья в Тераморе были сделаны для людей, поэтому ноги Кинди не доставали до пола. Она рассеяно болтала ими, попивая чай и просматривая тома, которые были размером почти с нее саму. Страдалица была занята чисткой своего меча. Краем глаза Джайна заметила, что эльфийка раздражается каждый раз, когда глядит на Кинди.