Богачи - Паркер Юна-Мари - Страница 12
- Предыдущая
- 12/123
- Следующая
В холле их ждала миссис Монро, чтобы узнать, устроит ли хозяина, если обед подадут в восемь.
— Хорошо, миссис Монро. Вы не против? — обратился Гарри к Морган, которую все сильнее раздражало враждебное безразличие экономки. — Будьте добры, покажите мисс Калвин ее комнату и позаботьтесь, чтобы она ни в чем не испытывала нужды.
Миссис Монро выслушала приказание хозяина и оставила его без ответа.
— Вы можете принять ванну и отдохнуть до обеда, Морган. А у меня есть кое-какие дела.
Морган поднималась по узкой дубовой лестнице следом за экономкой, не сомневаясь, что лицо женщины перекосила кислая гримаса, а тонкие губы презрительно поджаты.
— Энни поможет вам распаковать вещи и зажжет в комнате камин. Если вам станет холодно ночью, можете взять из шкафа пуховые одеяла, — сказала она, избегая смотреть Морган в глаза.
— Спасибо.
В комнате стояли огромная кровать, несколько стульев и массивный платяной шкаф. В камине дымили сырые поленья. Морган подошла к окну, за которым открывался унылый пейзаж, и ей стало ужасно тоскливо. Вдалеке темнела зыбкая гладь озера, его дальний берег тонул в туманной дымке. Как же далеко отсюда Лонг-Айленд! Если бы Тиффани вдруг оказалась рядом, по крайней мере было бы с кем словом перемолвиться, посмеяться над зловредной старухой экономкой. Морган решила для себя, что если ей все же удастся выйти за Гарри замуж, она поставит в Лондоне дом на широкую ногу и постарается сделать так, чтобы здесь они бывали как можно реже. Вряд ли Гарри будет стремиться в эту глушь из уютного семейного гнездышка, которое она для пего устроит, да и светская жизнь в нем будет бить ключом, так что времени для ностальгии по земле предков у него просто не останется… Морган замечталась и не заметила, как наступил вечер.
Они обедали в одной из двух столовых, стены которой были обшиты дубом, за сверкающим великолепной полировкой круглым столом, рассчитанным на сорок с лишним персон. Стол окружали обтянутые красной кожей стулья с гербами Ломондов. В самом центре стоял серебряный шандал с двумя рогами по восьми подсвечников каждый. Начищенную до блеска серебряную посуду — блюда, кувшины с вином, конфетницы, соусники — и уголки салфеток украшала пантера, изогнувшаяся вокруг графской короны. Интересно, что бы сказал папа, если бы увидел такое великолепие? Морган старалась сохранять невозмутимый вид, удивляясь тому, что во всем замке не нашлось маленькой уютной комнатки, где они с Гарри могли бы пообедать в спокойной, интимной обстановке и наедине, без лакея Мак-Гилливери, который не сводил с них глаз, словно хорошо выученная овчарка, охраняющая стадо.
Гарри непринужденно болтал о замке, о тысячах квадратных миль земли, находящихся в его владении, большую часть которых составляли непроходимые леса, о ферме, из века в век поставляющей к графскому столу продукты. Он рассказывал Морган об истории своего рода, о том, какую роль сыграли Ломонды в развитии края, а лакей бдительно следил за тем, чтобы его бокал не пустовал.
Морган слушала его вполуха, потягивая вино. Может быть, Ломонды действительно владели землями и лесами, в которых не переводились олени и фазаны, реками, в которых кишели лосось и щука, но если это богатство находилось в том же состоянии, что и сам замок, невысока ему цена. Взять, например, эту столовую — от сырости панели на стенах потемнели, краски на старинных полотнах поблекли, кое-где на потолке виднелись отчетливые зеленые пятна плесени. Да и замок в целом производил впечатление жилища знатного, но обедневшего дворянского рода. В нем не было центрального отопления, а ванную комнату, куда ее проводила горничная, казалось, оборудовали в эпоху крестовых походов: мраморное сооружение на медных ногах в форме львиных лап настолько поразило Морган, что у нее мелькнула мысль сфотографироваться в ней, чтобы иметь доказательство своего пребывания в средневековом замке.
После обеда они направились в кабинет выпить по чашечке кофе, и Морган небрежно спросила у Гарри:
— Вероятно, содержание вашего замка требует больших затрат?
— Разумеется! — опечалился он. — Здесь столько всего нужно сделать! Починить крышу, поменять прогнившие деревянные перекрытия…
— Установить центральное отопление, не так ли?
— Да, конечно. — Гарри рассмеялся, уловив насмешку в ее вопросе. — О, Морган, простите. Вам, наверное, холодно? Мне очень жаль… — Он подбросил еще несколько поленьев в очаг и разворошил его чугунной кочергой с витой ручкой. — Так лучше? Хотите, я принесу вам шаль?
— Нет, спасибо, — отказалась Морган, готовая замерзнуть насмерть, но не желающая скрывать под шалью декольте. — Скажите, а почему… — Она на миг смутилась. — Почему вы не хотите привести замок в порядок?
— Хотел бы, но, к сожалению, у меня на это нет средств. Причем ситуация вряд ли изменится после смерти отца — все наследство пойдет на оплату долговых обязательств. Более того, скорее всего нам придется расстаться с частью земли, иначе не получится. — Гарри тяжело вздохнул и опрокинул в рот рюмку коньяка.
— Что ж, очень жаль, — тихо и задумчиво сказала Морган.
У нее появился план, как обойти в этой гонке леди Элизабет при помощи тех нескольких миллионов долларов, которые отец положил ей в приданое.
Морган внимательно прислушалась к дальнему скрипу двери. Двадцать минут назад Гарри проводил ее до порога спальни и пожелал спокойной ночи.
— Счастливых сновидений, Морган. Если завтра будет хорошая погода, давайте поедем на пикник. Я хочу показать вам замок Уркхарт и озеро Лох-Ойх.
— Прекрасная идея, — ответила Морган, глядя на него с нескрываемым изумлением.
Гарри напомнил ей Закери в возрасте десяти лет, который зазывал ее побродить по окрестностям фермы, где они проводили летние каникулы. Она долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверью отдаленной комнаты в сопровождении своих преданных псов.
Морган бросилась в ванную и смыла с лица всю косметику, за исключением теней и туши, после чего подкрасила губы, набросила на плечи тончайший шелковый пеньюар, отделанный кружевами, и надушилась — по нескольку капель за уши, между грудей и под коленями. Она оглядела себя в зеркало и осталась довольна.
Морган выглянула в коридор, часы в холле мерно отсчитывали секунды, и больше ни единый звук не нарушал глубокую тишину ночи. Пора было действовать.
— Гарри! Гарри! — закричала Морган, колотя кулаками в дверь его спальни. — Помогите, Гарри!
Дверь распахнулась, и на пороге возник сонный и всклокоченный Гарри в пижаме.
— Что стряслось?
Закрыв лицо руками и всхлипнув для виду, Морган кинулась ему на грудь.
— Господи, как я испугалась! Ко мне в спальню залетела летучая мышь. Я до смерти боюсь их. Она опустилась прямо на меня. Я не могу вернуться, пока она не улетит.
— Бедняжка. — Он ласково погладил ее по плечу и прижался щекой к ее волосам. — Как же вас угораздило оставить окно открытым на ночь? Я пойду и выгоню ее.
— Нет, не оставляйте меня! Я боюсь. — Морган прижалась к нему теснее и обняла его за шею. — Можно я немного побуду с вами? — Она подняла на него глаза, вложив в свой взгляд всю нежность и желание, которые испытывала.
Гарри невольно обратил внимание на то, сколько чувственности было в ее губах, как соблазнительно вздымались ее округлые груди под белым шелковым покровом. В лицо ударил запах жасмина — его любимого цветка — и он почувствовал сладкую тяжесть в животе и слабость в ногах.
— Дорогая моя… — Гарри стиснул девушку в объятиях и стал покрывать ее лицо поцелуями.
Морган восхищала его с того момента, когда они познакомились на балу. Ее красота, обаяние, удивительная манера заразительно смеяться и вкус к жизни необычайно притягивали его; завораживал задумчивый, а подчас таинственный взгляд ее зеленых глаз. Это неземное создание, наполовину искушенная женщина, наполовину доверчивое дитя, давно заставляло его мучиться от плотского желания.
Гарри не помнил, как они оказались в его постели. Неистовая страсть охватила его, никогда в жизни он так сильно не желал женщину. Дрожащими от нетерпения руками он снял с нее пеньюар, и в свете ночника матовым блеском загорелась ее бархатная кожа. Его восхищенный взгляд скользил по упругим грудям, плоскому животу, изумительной формы ногам, тонким щиколоткам. Гарри рухнул перед ней на колени, как перед божеством, и стал целовать ее ноги, колени, бедра, поднимаясь все выше, пока не достиг груди. Морган ласкала его плечи и торс, наслаждаясь их массивностью. Мягкий аромат ее губ и возбуждающие телодвижения довели Гарри до умопомрачения, так что он не смог больше сдерживать порыв собственной плоти и медленно, но настойчиво, развел ей колени. Морган обвила его ногами за талию и стала двигаться в такт его толчкам, приближая кульминационный момент и в то же время, желая, чтобы он наступил как можно позже.
- Предыдущая
- 12/123
- Следующая
