Канадские поселенцы - Марриет Фредерик - Страница 9
- Предыдущая
- 9/42
- Следующая
Однако будем продолжать наш рассказ.
Когда все решительно было сделано, запасено, закуплено, оплачено, оказалось, что у мистера Кемпбеля осталось на руках еще 300 фунтов, которые он и поместил на проценты в Квебекском банке.
В день отъезда сам губернатор, его адъютанты и многие высокопоставленные лица города явились на пристань проводить семью поселенцев. Раньше всех разместились в баркасах солдаты, затем офицеры и пассажиры, и маленькая флотилия отчалила от пристани при наилучших пожеланиях провожающих.
Первое время наши переселенцы предавались воспоминаниям о прошлом, с которым они теперь порывали, и мечтали о том, что их ожидает впереди, но затем красота пейзажа и новизна окружающей обстановки вывела их из задумчивости.
Офицер, командующий отрядом, помещавшийся в одном баркасе с ними, оказался чрезвычайно милым молодым человеком по фамилии Сенклер. Стройный, элегантный и благовоспитанный, он был чрезвычайно внимателен и предупредителен к своим спутникам.
— Что это там, деревня? — спросила Мэри Персиваль у молодого капитана. — Я вижу три-четыре маленьких домика прямо против нас!
— Нет, мисс! Это плот, громадный плот, плывущий вниз по реке; когда мы подойдем ближе, вы увидите, что он занимает пространство в два-три акра; на нем три яруса бревен строевого леса; стоимость такого плота достигает иногда нескольких тысяч фунтов. На плоту этом находится от 40 до 100 человек рабочих, которые гонят его к месту назначения, а дома, которые вы видите, построены на плоту для удобства этих рабочих, которые живут в них по несколько недель, иногда месяцев. Такой плот может нести груз тридцати или сорока судов! — пояснил капитан Сенклер.
Вскоре все баркасы пристали к берегу, люди высадились и принялись готовить обед. После двухчасового отдыха все снова продолжали путь и перед самым заходом прибыли в Сент-Анну, где все было готово для их ночлега, а также и ужин для путешественников.
Мартын Сепер, помещавшийся с двумя младшими мальчиками на другом баркасе, успел уже приобрести за этот день их дружбу и расположение своими рассказами о жизни в канадских лесах.
С рассветом наши путешественники продолжали свой путь; в разговоре кто-то упомянул имя «Понтиак». — Скажите, капитан, — обратилась г-жа Кемпбель к молодому Сенклеру, — можете вы сообщить нам какие-нибудь сведения об этом Понтиаке! Я знаю о нем только, что это был вождь индейцев, и в Квебеке часто слышала упоминания о нем; очевидно, он здесь пользовался большой популярностью!
— Да, несомненно! Он был вождь всех племен, расположенных по озеру, но сам он из племени Оттава. Он властвовал здесь в те годы, когда французы отдали нам Канаду. Поначалу, хотя и чрезвычайно гордый и надменный, он все-таки относился весьма прилично к англичанам, хотя все северные племена смотрели на англичан очень враждебно. Надо вам сказать, что французы в бытность свою хозяевами страны понастроили здесь множество фортов на всех важнейших пунктах, и англичане ввели во все эти форты свои гарнизоны, чтобы держать индейцев в страхе.
Эти форты стоят особняками на большом расстоянии друг от друга и совершенно изолированы, и вот Понтиак задумал выгнать англичан из фортов, для чего порешил овладеть неожиданно всеми фортами одновременно; план его был до того гениально задуман и так хорошо выполнен, что в одну ночь или, вернее, в один вечер индейцы овладели всеми фортами, кроме трех.
— Что же, он уничтожил гарнизоны повсеместно? — спросил Альфред.
— Наибольшую часть, да; но некоторых он пощадил и впоследствии взял за них громадные выкупы. Кстати, надо вам сказать, что в эту пору Понтиак выпустил ассигнации — на березовой коре с изображением его эмблемы — выдры, и эти ассигнации принимались и беспрепятственно оплачивались, т. е. обменивались по указанной ценности.
— Интересно знать, каким образом Понтиак сумел завладеть разом почти всеми фортами? — заметила г-жа Кемпбель.
— Очень просто, в сущности. Все индейцы чрезвычайно ловки и проворны в своей излюбленной игре «Баггативай», — это игра в мяч, наподобие нашего тенниса или гольфа; играют также ракетками с длинными ручками, разделившись на две партии. Играют иногда по несколько сот человек в каждой партии. Англичане сильно увлекались этим зрелищем и часто просили индейцев доставить им это удовольствие, когда те случайно оказывались вблизи форта. На этой-то игре Понтиак и построил свой план: большие отряды индейцев должны были затеять эту игру у каждого форта и, поиграв некоторое время в присутствии всего гарнизона, как бы случайно забросить мяч в самый форт. Несколько человек должны были пойти в форт за мячом и, вернувшись с ним, продолжать игру, оставив несколько товарищей в стенах форта. Повторить эту штуку раза два, чтобы не возбудить подозрения гарнизона, и, наконец, забросив еще раз мяч в стены гарнизона, вдруг кинутся за ним всей ватагой в ворота форта и занять его, пустив в ход скрытое на себе оружие, в тот момент, когда увлеченный интересным зрелищем гарнизон еще не успел ничего заподозрить и сообразить, — таков был план.
— Да, это был чрезвычайно ловкий план, — заметила г-жа Кемпбель.
— И он удался почти повсеместно; не поддались обману только три форта, в том числе и тот, на который вел атаку сам Понтиак, а именно форт Детруа, где находился и мой родной дядя в качестве молодого офицера.
— Пожалуйста, расскажите, каким образом устоял против этого форт! — стала просить Сенклера Эмми.
— С величайшим удовольствием! — сказал капитан. — Итак, в форте Детруа был гарнизон из 300 человек, но Понтиак прибыл туда с громадными силами, причем его воины были до того сбиты в общую кучу с женщинами и детьми, что не было никакой возможности разобраться в их численности. Этот пестрый, шумный табор привез с собой множество различных товаров и предметов на продажу, чтобы отклонить подозрения. Гарнизон ничего не знал о захвате других фортов, и майор Глэдвин, командир форта Детруа, не имел ни малейшего подозрения. Понтиак послал сказать майору, что он желал бы поговорить с ним и упрочить еще более дружественные отношения между англичанами и индейцами, и майор Глэдвин выразил согласие принять Понтиака и старших вождей его у себя в форте на другой день утром.
Между тем случилось так, что майор заказал одной женщине изготовить себе пару мокасин, и та принесла их ему как раз накануне дня, назначенного для приема Понтиака и его вождей. Получив мокасины, майор рассчитался щедро с женщиной и отпустил ее. Но та не уходила из форта и скрывалась в нем. Это возбудило подозрение; ее стали допрашивать, и она сказала майору Глэдвину, что Понтиак со своими вождями затеяли предательство, что они явятся, скрывая под своими плащами ружья, и явятся для того, чтобы предательски убить майора и всех его офицеров, которые должны были присутствовать на совещании; одновременно с этим воины, индейцы, которые войдут в форт якобы с товарами, должны напасть на гарнизон и истребить его.
Майор принял все меры, и когда Понтиак со своими вождями явился в форт, то встретил его вполне дружелюбно, выслушал речь вождя, и когда стал отвечать, то сказал ему, что его предательский замысел ему известен, и он принял против него все меры; он просил Понтиака и его вождей немедленно покинуть форт, Конечно, майор мог задержать вождя и его сподвижников или приказать умертвить их тут же, но Глэдвин был человек чрезвычайно благородный, и так как еще до открытия предательского замысла дал Понтиаку обещание, что и он, и его вожди войдут и выйдут из форта беспрепятственно, то счел долгом, вопреки всему, сдержать данное слово. Но результаты его великодушного и благородного поведения оказались весьма печальные, так как на другой же день Понтиак повел отчаянную атаку на форт, и хотя атака эта была отбита, Понтиак обложил форт со всех сторон, отрезал всякое сообщение с ним, прекратил подвоз провианта и решил принудить гарнизон сдаться путем голода и всевозможных лишений. … А вот и «Три Реки», где мы должны ночевать сегодня. Наши баркасы уже пристают к берегу; вы позволите мне прервать на этом мой рассказ и позаботиться о вашем ужине и ночлеге! — проговорил капитан Сенклер и первым выскочил на берег.
- Предыдущая
- 9/42
- Следующая
