Канадские поселенцы - Марриет Фредерик - Страница 13

• Предыдущая
• 13/42
• Следующая

За домом был уже расчищен небольшой клочок земли и превращен в огород. За огородом был выстроен хлев для свиней и птичник для дворовой птицы. Комендант форта приезжал несколько раз на своем катере посмотреть, как подвигается устройство семьи Кемпбель, и всякий раз привозил им то птицу, то молодых поросят, словом, что-нибудь полезное в хозяйстве.

Возвратимся, однако, к Малачи Бонэ.

На другой день после его посещения Эмми увидела, как старик, взяв ружье, направился в лес в сопровождении Джона, и так как ей ужасно хотелось познакомиться с индианкой, женой охотника, то она уговорила Мери, Альфреда и капитана Сенклера перейти на ту сторону ручья и. пойти к хижине Малачи Бонэ. После непродолжительных поисков они нашли то место ручья, где можно было перебраться через него по стволу упавшего поперек ручья дерева. Подойдя к самому дому, они увидели сидевшую на пороге молодую индианку, занятую изготовлением мокасин. При виде Альфреда, шедшего впереди остальных, она в первый момент как будто испугалась, но заметив, что с ним были две молодые девушки, видимо, успокоилась и, приветствовав своих незваных гостей легким наклоном головы, молча продолжала работать.

— Как она молода! — заметила Мэри. — Ей едва ли есть восемнадцать лет. А охотник ведь уже совсем старик!

— Это здесь принято: старик-вождь берет себе в жены трех-четырех самых молоденьких девушек, которые у него, в сущности состоят скорее в роли прислужниц! — заметил Сенклер.

— Я думаю, она не понимает по-английски. Как нам объясниться с ней? — спросила Мери.

— Я могу говорить с ней на ее родном языке, если она из племени чиппевайев или какого-либо из соседних племен: ведь все они здесь говорят на одном наречии. Что вы желаете сказать ей?

— Скажите, что мы пришли сообщить ей, что будем жить здесь и готовы будем поделиться с ней всем, что у вас есть.

Капитан перевел слова Мэри ей и ее ответ своим спутницам.

— Она говорит, что вы обе роскошные цветки, но не местные дикие лесные цветы, и что холодная зима убьет вас.

— Скажите ей, что она увидит нас живыми и веселыми будущей весной, — проговорила Эмми, — и отдайте ей эту брошку с просьбой, чтобы она носила ее на память обо мне.

Молодая индианка подняла свой взгляд на Эмми и, улыбаясь, ласково и мило ответила, что она и без этой красивой безделушки никогда не забыла бы прекрасную лилию, которая была так добра к маленькому цветку лесной земляники.

— Какой поэтичный и образный ее язык, — заметила Мери, — а мне нечего дать ей! Ах, да, вот мой костяной игольник, и в нем несколько иголок; отдайте ей, показав, что в нем иголки; это пригодится ей, когда она будет шить мокасины!

Сенклер сделал, как ему сказано, и затем перевел слова индианки.

— Индианка ответила, что теперь ей лучше и быстрее работать; кроме того, ей хочется взглянуть на вашу ногу, чтобы доказать вам свою благодарность, изготовить вам пару мокасин!

— Ну, а теперь скажите, что мы всегда будем рады видеть ее, если она вздумает прийти к нам, и что теперь мы простимся с ней и пойдем домой, но прежде хотели бы узнать ее имя и сказать ей наши!

Капитан сообщил имена обеих барышень, и индианка старательно и отчетливо повторила их за ним; затем спросил ее об ее имени, которое в переводе на английский язык означало «цвет лесной земляники».

После этого они простились с ней и ушли.

На другой день ранним утром старый охотник с ружьем за спиной и с топором за поясом шел через луговину, принадлежащую мистеру Кемпбелю, в сопровождении своей молодой жены, которая сгибалась чуть не до земли под тяжестью двух громадных узлов, в которых находилось все имущество охотника, увязанное в одеяла. Еще накануне Малачи Бонэ сказал Мартыну, что через несколько дней он вернется сюда, когда решит, где ему осесть, и тогда сведет расчет за уступленный им участок. Семейство Кемпбель только что село за утренний чай, когда через их владения проходил старый охотник с женой, и вдруг заметили, что Джона нет.

— Да он сейчас был здесь! — сказала мать. — Он, наверное, ушел за Малачи Бонэ!

— Без сомнения, он проводит его до его новенького становища, затем через пару дней вернется назад, а теперь мы не знаем даже, в какую сторону они пошли.

Действительно, через двое суток Джон был снова дома и целую неделю никуда не уходил: все удил рыбу и молчал.

По мере того как работы по постройке подходили к концу, Мартын с двумя старшими молодыми людьми все чаще и чаще отправлялся на охоту, запасая дичь на зиму и складывая в подвале.

В конце августа капитан Сенклер получил предписание в возможно непродолжительном времени вернуться с вверенной ему командой обратно в форт, и 1-го сентября вся семья Кемпбель проводила его до самого баркаса, присланного за ним и за солдатами, и, прощаясь, весьма сожалела, что лишается такого милого и славного друга, успевшего стать за это время почти как бы членом их семьи.

Теперь семья Кемпбель осталась совершенно одна, даже Мартын Сепер и Джон были в отсутствии. Джон уже двое суток не возвращался домой, и Мартына отправили разыскать новое становище Малачи Бонэ и выразить ему некоторое неудовольствие по поводу слишком продолжительных и частых отсутствий Джона.

— До сих пор все шло у нас хорошо и складывалось очень счастливо, но мы должны быть готовы перенести мужественно и предстоящие испытания! — заметил мистер Кемпбель.

— Я положительно не могу себе представить, какие могут ожидать меня испытания, — воскликнула Эмми, — разве что корова опрокинет подойник и разольет весь удой!

— Или, — вставила Мэри, — мы отморозим себе зимой пальцы и ноги!

— Это, конечно, не будет особенно приятно, но все же лучше, чем отморозить кончик носа! — засмеялась Эмми.

— Да, тебе надо будет остерегаться, — заметил Альфред, — у тебя он не слишком длинен!

— Ну, а у тебя есть излишек! Значит, преимущество на твоей стороне! — возразила шалунья. — Но из этого следует, что мы должны присматривать за носами наших ближних, так как самому трудно заметить, что происходит с его носом. А вот и Джон с Мартыном! — добавила она. — Смотрите, у него ружье за спиной: он, вероятно, захватил его из склада, когда уходил отсюда.

— Я думаю, он теперь уже научился обращаться с ним! — заметила миссис Кемпбель.

— Да еще как! — отозвался Мартын. — По дороге он дважды зарядил свое ружье и дважды выстрелил. Смотрите, это он убил этого сурка! — и Сепер бросил на пол убитого зверька.

— Что это за животное? — спросил Генри.

— Это сурок; они очень вредят полям и садам, и потому мы их здесь убиваем всякий раз, как они попадаются нам.

— Ну, видел ты старика и говорил с ним? — спросил мистер Кемпбель Мартына.

— Да, сэр, — он сказал, что не будет удерживать мальчика долее одного дня, не послав его предварительно к вам испросить разрешение; они оба ушли на охоту, когда я пришел, и только теперь вернулись, даже и дичина осталась лежать в лесу.

— Я убил оленя! — сказал Джон.

— Да, — подтвердил Мартын, — Малачи сказал мне, что мальчик убил оленя и что он завтра принесет его сюда.

— Я буду очень рад поговорить с ним лично, — сказал мистер Кемпбель. — Но каким образом у тебя очутилось ружье, Джон? Разве я тебе позволил взять его?

Джон молчал.

— Ну, отвечай же!

— Без ружья нельзя стрелять!

— Конечно, нет, но это ружье не твое!

— Подари его мне, отец, я буду приносить вам дичь к столу!

— Ну, хорошо. Я дарю тебе это ружье, но при условии, что ты обещаешь мне спрашиваться каждый раз, когда вздумаешь уйти, и возвращаться к назначенному сроку.

— Я буду постоянно спрашиваться, если меня всегда будут отпускать, и буду возвращаться, когда обещал, если… если я убил дичь.

— Что такое? Если ты убил дичь?

— Да, он хочет сказать, сэр, что если он идет по следу в то время, как наступил его срок, то не может кинуть следа и идти домой, а пойдет по следу до конца, и как только убьет или потеряет след, так и пойдет домой. Это и каждый охотник так, сэр… за это вы его не браните! — сказал Мартын.

• Предыдущая
• 13/42
• Следующая