Выбери любимый жанр

Двойные неприятности - Пратер Ричард Скотт - Страница 40

Изменить размер шрифта:
40

Затем Ровер отошел вправо, чтобы Очкарик не оказался между нами, когда возьмет у меня пистолет.

Я медленно поднял руки перед собой и напряг мышцы ног.

Очкарик остановился в паре футов от меня и сказал:

— Эй, Ровер! У меня есть идея.

— Что еще за идея? — Ровер, похоже, испугался.

Очкарик продолжал:

— Пусть этот гад повернется к стене. Тогда я отберу у него пушку.

Если бы Ровер согласился, то наверняка они смогли бы заполучить мой пистолет. Я не собирался подчиняться, но теперь они были ближе к осуществлению своего намерения.

К счастью, возникла заминка. Дверь в кабинет Аббамонте открылась, и он сам вышел в коридор. Я его не видел, я смотрел на Очкарика и Ровера. Но я услышал его хриплый рык:

— Вы, бездельники! Какого черта вы тут сшиваетесь?!

Те слегка присмирели.

— Но... — начал было робко Ровер.

— Убери ствол, тупица!

Ровер нехотя убрал свой пистолет, и я посмотрел на Аббамонте. Он был мрачнее тучи, зубы сжаты. С таким мне не хотелось бы встретиться на узенькой дорожке. Да и вообще где бы то ни было. Аббамонте медленно, с трудом раздвинул челюсти и скосил глаза с громилы на коротышку.

— Я вам уже говорил, мерзавцы, — изрек он, — делайте только то, что я вам прикажу, а не то, что вам заблагорассудится. — Он посмотрел на меня и попытался изобразить приятную мину. — Простите, Скотт. Ребята не любят... незнакомых, которые шныряют тут. Обычная оплошность, но пусть это останется между нами.

— Конечно, — небрежно сказал я. — Понимаю. Они, вероятно, приняли меня за кого-то другого, кого они хотели пристрелить. — Я посмотрел на Очкарика и продолжал непринужденным тоном: — Эй, вы, наверное, думали, что я Шелл Скотт?

Он моргнул:

— А разве не так?

Я широко ему улыбнулся:

— Конечно. Шелл Скотт — это я.

Минуту он недоуменно взирал на меня, потом недоумение сменилось досадой.

— Идите в мой кабинет, — сказал Аббамонте, едва сдерживая ярость. — Вы... — Он осекся.

Парочка прошествовала мимо меня в кабинет Аббамонте.

Теперь он обратился ко мне, уже более спокойным тоном:

— И что вас привело сюда из Лос-Анджелеса, Скотт? Поиски Драма?

— Нет. Хотя, возможно, отчасти и это.

— Отчасти?

Я промолчал. Аббамонте бросил на меня горящий взгляд, потом высокомерно развернулся и шагнул в свой кабинет, захлопнув за собой дверь у меня перед носом. Я прошел дальше по коридору и остановился перед дверью, на которой была табличка: «Майк Сэнд. Президент».

Я постучал. Сразу же отозвался мужской голос:

— Входите!

Я вошел, прикрыв за собой дверь. В комнате находился человек.

Это был Майк Сэнд.

«Добрый старый Аббамонте, — подумал я. — Честнейший Абба. Что-то уж очень странное тут происходит».

Сэнд сидел за массивным черным столом, скрестив руки на широкой груди. Босс. Лидер. Мерзавец. Он молча смотрел на меня, ожидая, что я заговорю первым, и у меня возникло впечатление, что Сэнд сидел тут в той же позе и до того, как я вошел. Вид у него был совершенно спокойный, но казалось, будто насосы, динамо и всякие скрежещущие механизмы работали у него внутри на полную мощь, словно спокоен он был только внешне, а внутри — непрерывное кипение и бульканье, как в ведьмином котле. Мускулы, внешне расслабленные, на самом деле незаметно для постороннего глаза пульсировали. Его шея была на пару размеров больше моей, а запястья, выглядывавшие из рукавов пиджака, походили на мангровые корни.

Лицо — такое же, как на газетной фотографии, но более выразительное. Суровое и мужественное. И более грубое. Глаза с тяжелыми веками — темнее, взгляд — более хмурый. Коротко подстриженные волосы казались чернее и более кудрявыми. Я заметил следы шрамов у него над бровями.

Однако к прежнему его облику добавилась еще одна деталь. Поблекший синеватый рубец на челюсти слева. И это не красило лицо Сэнда. Как, очевидно, не внушало ему и радости.

Я открыл дверь и взглянул на Сэнда, затем направился к его столу. Перед столом стояли два кожаных кресла, но он не предложил мне сесть. Я сел без приглашения.

Разглядывая Сэнда, сидящего в огромном кабинете за огромным письменным столом, я думал о том, что именно такие мерзавцы, как он, отдают приказы убивать таких людей, как Браун Торн. А Рейген — ревностный исполнитель этих приказов, тот, кто осуществил убийство Брауна. Я был в этом уверен. Не будь Сэнда и тех, кто лижет ему задницу, не было бы и Рейгена в Лос-Анджелесе.

— Я — Шелл Скотт, мистер Сэнд, частный детектив из Лос-Анджелеса, — представился я довольно вежливо.

— Значит, из самого Лос-Анджелеса? Что же привело вас сюда?

— Самые разнообразные причины. Например, у меня возникла масса затруднений с одним из ваших прирученных профсоюзных шишек на побережье...

— Здесь не отдел рекламаций, Скотт. Если вы явились сообщить, что кто-то наступил вам на любимую мозоль, то напрасно отнимаете у меня время.

— В компании дальнобойщиков вам, вероятно, приходится игнорировать множество рекламаций, — спокойно парировал я. — Но я здесь не затем...

— Тогда переходите прямо к делу.

— Если только вы немного успокоитесь.

Сэнд обжег меня взглядом своих темных глаз, но я продолжал:

— Кроме всего прочего, мне хотелось бы поговорить с вашей женой.

Сэнд явно был удивлен моим заявлением:

— На кой черт вам с ней разговаривать?!

— А вы не знаете?

Сэнд нахмурился и принял озадаченный вид. Он и глазом не моргнул, когда я вошел к нему в кабинет и когда назвал ему свое имя. Как только мне стало ясно, что моя клиентка — миссис Майк Сэнд, я решил, что она наняла меня с мужниного согласия. Но если это не так, то ситуация гораздо запутаннее, чем я себе представлял.

— Зачем мне знать, что кому-то охота поговорить с ней, — медленно проговорил Сэнд. — Я никогда раньше тебя в глаза не видел да и слыхом о тебе не слыхал.

Возможно, он говорил правду.

— Вы слышали что-нибудь о парне по имени Браун Торн, который был убит в Лос-Анджелесе? — спросил я.

— А, об этом. Угу. Слыхал. — Он нахмурился. — Так ты, должно быть, тот самый сыщик, который имеет отношение к этому дельцу.

— Вот вы и вспомнили. Но отношение к этому «дельцу» имею не только я. Некоторые чиновники профсоюза грузоперевозчиков тоже приложили руку — избили этого парня, а потом пристрелили.

Наконец Сэнд разомкнул сложенные на груди руки, сплел пальцы и положил руки на стол прямо перед собой. Потом перегнулся ко мне через стол, говоря:

— Не треплись попусту, мистер. Ты, вероятно, и понятия не имеешь, что такое настоящие неприятности. Поэтому фильтруй базар! — Он свирепо посмотрел на меня. — Зачем это тебе понадобилось разговаривать с моей женой?

Редко случается встретить человека, которому так и хочется вмазать по физиономии. А это был как раз такой случай. Но я заставил себя сосчитать до десяти, закурил сигарету, затянулся.

— Я разыскиваю доктора Фроста, — сообщил я. — Возможно, миссис Сэнд известно что-то, что сможет облегчить мою миссию.

— Я не знаю, где она сейчас.

— А как насчет Честера Драма?

— Какого еще Драма?

— Похоже, он с вами общается. Или с миссис Сэнд?

— Он не работает на меня, Скотт. Я не пользуюсь услугами таких, как ты... или Драм. Мне не нужны любители подсматривать в замочную скважину.

— Так, значит, вы не имеете понятия, где сейчас может находиться доктор Фрост?

— Нет, ни малейшего.

— По крайней мере, вы признаете, что знаете, кто он такой, не так ли? Ведь это не секрет, верно?

— Тебе самому, черт возьми, прекрасно известно, что он — отец моей жены!

— Да. А кроме того, он один из тех парней, которые готовы растерзать вас в ходе публичных слушаний на следующей неделе.

Сэнд заскрежетал зубами:

— Никто не собирается меня терзать.

На моей сигарете образовался длинный столбик пепла. Пепельницы в моем поле зрения не оказалось. Поверхность письменного стола Сэнда была абсолютно свободной, если не считать телефонного аппарата.

40
Перейти на страницу:
Мир литературы
Наши партнеры