Птица-синица - Могилевская Софья Абрамовна - Страница 4

• Предыдущая
• 4/13
• Следующая

— Я червяка поймал. Смотри какой! Он сейчас семена съест.

— Ничего он не съест, — сказала бабушка. — Дождевой червяк. И семена ему наши не нужны. А землю он разрыхлит, когда будет ползать по грядке. Нашим огурцам больше воздуха будет.

— Тогда я положу его обратно, — сказал Петя, — пусть ползает.

Когда на огуречной грядке кончили сажать огурцы, Петя пошёл на свою грядку. Он взял у бабушки всяких семян и посадил у себя всего понемногу: немного горошку, немного редиски, немного репки, немного моркови и четыре больших полосатых семечка подсолнуха.

Откуда прибежал щенок, Петя не заметил. Петя сидел на песочной горке и достраивал песочную крепость, и вдруг кто-то толкнул его в спину.

Петя оглянулся и увидел щенка. Щенок был маленький, толстый, в рыжих пятнах, с отвислыми мохнатыми ушами. Короткий хвостик у него крутился во все стороны.

Славный был щенок! Пете он понравился.

Петя подхватил щенка на руки и помчался домой — показывать бабушке. Но бабушки дома не было, бабушка куда-то ушла.

Петя спустил щенка на пол, сел перед ним на корточки и стал его гладить:

— Ах ты мохнатый! Ах ты хороший, умный щенуша! Тебя чем угостить? Киселя хочешь?

Щенок поднял к Пете нос, чуть присел на задние лапы и заколотил по полу коротеньким хвостом: «Хочу, хочу…»

Тогда Петя осторожно достал из буфета миску с киселём, наложил полное блюдце, сверху посахарил и поставил перед щенком. Щенок понюхал, а есть не стал.

— Что ж ты? — удивился Петя. — Может, хлебушка покрошить?

Но и с хлебом щенок не захотел киселя. Оказывается, он был привередой.

— Получишь молоко с пенками, вот! — рассердился Петя и побежал на кухню.

На кухонном столе стояла банка с молоком. Сверху застыли жирные, толстые пенки.

Ох, уж эти пенки! Пообещайте Пете что угодно — он всё равно пенок в рот не возьмёт.

Щенок только глянул на банку — сразу туда-сюда закрутил хвостиком. Видно, молоко-то он любил.

Петя накренил банку к блюдцу и потихоньку стал наливать. Вдруг молоко хлынуло из-под пенки, да не в блюдце, а прямо на пол. И пенка бултыхнулась не в блюдце, а тоже на пол.

Что теперь скажет бабушка? Поскорей нужно вытереть…

Но вытирать не пришлось. Щенок всеми четырьмя лапами влез в молочную лужу и стал лакать широким розовым языком.

Когда бабушка вернулась домой, Петя и щенок сидели на полу возле молочной лужи, из которой ручейками бежало, растекалось молоко.

— Бабушка, — закричал Петя, — ты только не сердись! Смотри, какой славный щеночек! Он отдохнёт и всё подлижет. А сейчас он не может больше. У него живот как барабан. Это от молока… А блох у него целый миллион и даже больше!

— Как хочешь, — сказала бабушка (голос у неё был сердитый), — а такого необученного щенка держать в комнатах невозможно. Так и ходи за ним с тряпкой!.. Ступайте в сад…

Петя на всё был согласен. В сад так в сад. Лишь бы ему позволили оставить у себя щеночка.

— А на улицу можно? Мы только за калитку… Можно?

Бабушка сказала, что можно, только не велела переходить на другую сторону.

— Ладно, мы только до угла и обратно, — сказал Петя и начал собирать щенка на прогулку.

Он нашёл бечёвку, взял из комода мамин носовой платочек, маленький и мягкий, очень подходящий для ошейника. Всё это прикрутил щенку на шею, и они отправились.

Они вышли за калитку и не спеша зашагали в сторону магазина.

Славно было прогуливаться с собственной собакой Пете нравилось. Впереди потихоньку семенил широкими лапами щенок, а Петя, поглядывая на щенка и не торопясь, шёл следом.

Конечно, хорошо было бы ещё встретить какого-нибудь хорошего знакомого. «Ого, — сказал бы знакомый, — неужели это твой пёс?» — «А то чей!» — ответил бы Петя. «Породистый пёс, — сказал бы знакомый, — по ушам видно». — «Ещё какой породистый! — сказал бы Петя. — Только немного необученный». «Это ничего, — сказал бы знакомый, — обучить породистую собаку очень легко».

Петя со щенком дошли до магазина, постояли перед витриной, поглазели на всякую всячину и повернули обратно.

И вдруг, когда они почти подходили к своему садику, калитка соседского сада распахнулась, и выскочил какой-то незнакомый Пете курносый мальчишка.

— Ишь какой! — крикнул незнакомый мальчишка, наступая на Петю. — Завладел моим щенком и разгуливает!

Петя даже онемел от возмущения. Ведь щенок сам прибежал к ним в сад! Разве Петя им завладел?

— Сейчас же отдавай! — крикнул мальчишка. — Сейчас же!

— Не отдам, — твёрдо сказал Петя. — Это мой щенок.

— Не твой, а мой! И сейчас же отдавай!

Мальчишка сжал кулаки, но Петя не сделал ни шага назад. Ни полшага. Ни четверть шага.

— Не отдам!

Вдруг мальчишка нагнулся, подхватил щенка на руки, и не успел Петя опомниться, как он дёрнул из его рук бечёвку и вместе со щенком юркнул в свою калитку.

Задвижка щёлкнула — только их Петя и видел!

Когда Петя без щенка, заплаканный, вбежал в свой сад, прямо к его ногам шлёпнулся свёрнутый в комок мамин носовой платочек — бывший ошейник щенка.

Значит, теперь щеночек на всю жизнь был не Петин. Теперь соседский мальчишка его ни за что не отдаст обратно. Ни за что!

Целый час Петя сидел на диване и проливал горькие слёзы.

Такой был щеночек! Такой весёлый, мохнатенький. Пусть необученный, зато какой умник…

Наконец бабушка сказала:

— Довольно плакать! Иди умойся хорошенько. Мы скоро пойдём в садоводство за помидорной рассадой. Как я тебя, такого заплаканного, возьму?

Конечно, щенка было очень жалко. Но и за помидорной рассадой Пете хотелось идти. Он ещё разок вздохнул, пошмыгал носом и пошёл к крану умываться.

Петя и бабушка вышли из калитки и пошли по самой главной улице посёлка. Хороший у них был посёлок! Наверно, больше нигде на свете не было такого хорошего заводского посёлка.

Вдоль всей улицы вперемежку росли каштаны с белой акацией. Тень от них пёстрым ковром лежала на тротуаре. Акация уже начала зацветать и душисто пахла. А каштаны выбросили вверх высокие зелёные свечи, но цветы пока не распустились.

Много всего было в их посёлке! Вон там, направо, стоял огромный заводской клуб. Весь в стеклянных окнах, с белыми круглыми колоннами у входа. В этот клуб Петя ходил много раз. Иногда в кино. Иногда смотреть кукольный театр. Но чаше всего они с бабушкой ходили в детскую библиотеку за разными интересными книгами.

А там, за поворотом, в переулке, была школа. Высокая, в четыре этажа. Туда Петя пойдёт учиться в будущем году. Начнёт с первого класса и дойдёт до десятого!

Потом Петя и бабушка перешли на другую сторону улицы, и Петя увидел в саду, среди деревьев и кустов, больницу, где работала его мама. Мама принимала в детском кабинете. Только один раз они с бабушкой ходили к маме на приём: Петя порезал руку, и мама смазала её иодом и хорошенько завязала.

Но самое плавное, конечно, был завод. Завод был такой большой, что Петя даже не мог сосчитать, сколько было корпусов. «А к октябрьским праздникам пустим ещё один новый цех, — говорил папа. — Обязательно пустим!» И этот новый цех был больше и выше всех остальных.

До садоводства было не особенно далеко. Бабушка и Петя дошли быстро. Петя ни капельки не устал и даже всю дорогу нёс плетёную кошёлку для рассады.

• Предыдущая
• 4/13
• Следующая