Дочери Медного короля - Левин Айра - Страница 26

— Действительно. Эллен говорила мне о вас…

«Я люблю его, — сказала Эллен во время того посещения, которому суждено было стать последним, — и он меня любит…» Сама не зная почему. Мэрион, вместо того чтобы обрадоваться, расстроилась тогда.

— Вы не могли бы со мной встретиться? нерешительно продолжал незнакомый голос. — Дело в том, что у меня осталась книга, принадлежавшая Эллен. Она дала мне ее почитать перед тем… как раз накануне своего отъезда в Блю-Ривер. Я подумал, что вам было бы приятно иметь ее.

«Наверно, какой-нибудь очередной бестселлер.» — подумала Мэрион, потом, устыдившись своей мелочности, ответила:

— Вы правы, это в самом деле доставило бы мне радость.

— Если хотите, я занесу ее вам сейчас, — предложил голос. — Я нахожусь недалеко от вашего дома.

— Нет, — слишком быстро ответила Мэрион, — я собираюсь выйти.

— Тогда, может быть, завтра?

— Завтра меня не будет дома…

Ей вдруг стало стыдно. Почему ей не хотелось принять его у себя? Ведь он любил Эллен и теперь брал на себя труд привезти ей книгу, принадлежавшую трагически погибшей сестре!..

— Мы могли бы где-нибудь встретиться сегодня днем, — сказала она.

— Отлично.

— Я буду в районе Пятой авеню.

— В таком случае, если хотите, у Рокфеллеровского центра перед статуей Атласа?

— Хорошо.

— В три часа?

— Да, в три. И спасибо, что позвонили. Это в высшей степени любезно с вашей стороны.

— Ну, что вы… До свидания, Мэрион. Простите, что обращаюсь к вам так, но Эллен столько рассказывала о вас, что мне казалось бы странным называть вас мисс Кингшип.

— Само собой разумеется… До свидания, — сказала она, не зная говорить ли ему Бад или мистер Корлис.

— До свидания.

Она положила трубку и еще некоторое время стояла неподвижно, глядя на аппарат. Потом вернулась к столику, снова стала перед ним на колени и принялась тереть стекло с удвоенной энергией. День был испорчен.

2

Облаченный в безупречный серый фланелевый костюм, с книгой под мышкой, он стоял в тени огромной бронзовой статуи, спиной к пьедесталу, внимательно разглядывая типичных для Пятой авеню прохожих: узкоплечих, скромно одетых мужчин с неяркими галстуками, женщин в элегантных костюмах, украшенных лишь темным шарфиком у ворота, высоко несущих хорошо причесанные головы. Он старался вспомнить фотографию, которую Дороти как-то показала ему. «Мэрион могла бы быть красивой, — сказала она тогда, — если бы не причесывалась вот так.» Он с трудом удержался от улыбки при воспоминании о гримасе Дороти, стянувшей при этом назад свои белокурые волосы.

Он узнал ее еще издали. Она была высокая и тонкая, пожалуй, чуточку слишком тонкая, одетая, как большинство проходивших женщин, в строгий костюм с шелковым шарфиком на шее. На голове у нее была маленькая фетровая шляпка, через плечо висела сумка. Красивые вещи не выглядели на ней изящно, она, видимо, даже не чувствовала себя в них свободно. Ее каштановые волосы были гладко причесаны, большие, золотистые, как у Дороти, глаза, на ее узком лице казались огромными: высокие скулы, прекрасного рисунка у ее сестер, у нее как-то особенно выделялись.

Она направилась к нему, нерешительно улыбаясь, видимо, чувствуя себя неловко под его взглядом. Он заметил, что ее губы накрашены совсем бледной, почти розовой помадой, какой пользуются подростки.

— Мэрион?

— Добрый день, — сказала она, протягивая ему руку неуверенным жестом и слабо улыбаясь.

— Добрый день, — отозвался он, задерживая в своей руке ее узкие холодные пальцы. — Я так рад возможности познакомиться с вами!

Они зашли в фешенебельный бар. Мэрион, слегка поколебавшись, заказала себе коктейль.

— Я… я не могу задерживаться, — сказала она, сидя на краю табурета и судорожно сжимая стакан.

— Почему красивые женщины всегда торопятся? — спросил он и улыбнулся.

Но увидев ее смущенную улыбку, сразу понял, что не так взялся за дело.

— Если не ошибаюсь, вы работаете в рекламном агентстве?

— Да, Кэмден и Гэлбрайт. А вы все еще в Колдуэлле?

— Нет.

— Я думала, что вы на третьем курсе.

— Совершенно верно, но мне пришлось оставить университет… Отца уже нет на свете, и я не хочу, чтобы мать продолжала работать на меня.

— Ах, я не знала…

— Может быть, я смогу вернуться туда в будущем году или поступлю на вечерние курсы. А вы где учились?

— В Колумбийском университете. Вы родом из Нью-Йорка?

— Нет, из Массачусетса.

Он напрасно пытался заставить ее говорить о себе. На его вопросы она отвечала другими вопросами.

— Это та книга, о которой вы мне говорили? — спросила она наконец.

— Да, «Завтрак у Антуана», — ответил он и протянул ей книгу. — Эллен хотела, чтобы я обязательно ее прочел и даже сделала некоторые замечания на полях. Я подумал поэтому, что вам было бы приятно ее иметь… Что касается меня, то я предпочитаю более содержательные произведения.

— Мне придется вас покинуть, — смущенно сказала Мэрион, поднимаясь с книгой в руке.

— Уже? Вы даже не допили коктейль.

— Я очень сожалею, но у меня свидание, деловое свидание, и мне не хотелось бы запаздывать.

— Но…

— Мне в самом деле очень жаль.

Он встал, оставил на столе деньги… Они снова были на Пятой авеню. Дойдя до угла, она протянула ему руку, все такую же холодную.

— Рада была познакомиться с вами, мистер Корлис, — сказала она. — Спасибо за коктейль… и за книгу. Ваше внимание очень меня тронуло.

И она смешалась с толпой… Поджав губы, он проводил ее взглядом, потом последовал за ней на некотором расстоянии. На ее шляпке блестела золотая булавка.

Она дошла до Сорок пятой улицы и пересекла проспект, направляясь к Мэдисон-сквер. Он знал ее адрес и понял, что она возвращается домой. Остановившись на углу, он смотрел, как она поднимается на крыльцо.

— Деловое свидание… Как бы не так! — пробормотал Бад.

Постояв еще несколько минут, сам не зная зачем, он медленно вернулся на Пятую авеню.

3

По воскресеньям Мэрион обычно ходила в Музей современного искусства. На первом этаже расположилась выставка автомобилей, на втором посетители толпились особенно тесно, поэтому она поднялась сразу на третий и стала прохаживаться среди любимых полотен и скульптур.

— Здравствуйте! — произнес с оттенком приятного удивления чей-то голос позади нее.

Она обернулась. На пороге небольшого зала, куда она только что вошла, стоял Бад Корлис.

— Здравствуйте, — смущенно ответила она.

— Как тесен мир! Я пришел одновременно с вами, но не сразу вас узнал. Как поживаете?

— Хорошо, спасибо… А вы как?

— Благодарю вас, тоже неплохо. Вы часто бываете здесь?

— Да.

— Как и я… В тот раз вы не опоздали на свидание?

— Не опоздала.

— Это правда, что я не сразу узнал вас, — повторил он, не отрывая глаз от натюрморта, который внимательно рассматривал. — Я не ожидал встретить вас здесь.

— Почему же?

— По правде сказать, Эллен не очень любила посещать музеи…

— Сестры не всегда похожи друг на друга.

— Нет, конечно… В Колдуэлле, при факультете искусств организован небольшой музей. В основном, копии и репродукции. Раза два я предлагал Эллен пойти туда, но безуспешно.

— Нет, она не интересовалась искусством.

— Почему всегда хочется, чтобы те кого мы любим, разделяли наши вкусы?

Мэрион не ответила на этот слишком прямой вопрос, но все же заметила:

— Как-то я повела Эллен и Дороти — Дороти была самой младшей из моих сестер…

— Я знаю…

— …в этот музей, когда они были еще подростками, но им здесь показалось неинтересно. Я подумала, что они слишком молоды.

— Мне кажется, — сказал Бад, подходя ближе, — что если бы в свое время в моем родном городе был подобный музей… Скажите, заходили вы сюда, когда вам было двенадцать или тринадцать лет?