Сказки - Каверин Вениамин Александрович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/46
• Следующая

Очевидно, Митька сказал действительно необыкновенную вещь, потому что Переплетчик от неожиданности вытянулся во весь свой рост и как раз забыл вставить голову в дырку.

Хлоп! И он ударился головой о потолок.

Очень спокойно он снял со стены старый медный таз и положил его на затылок.

— Милый мальчик, — сказал он. — Я сочувствую вам от всей души, хотя ваша затея кажется мне безнадежной. Я очень сердитый, очень грустный, но все-таки я сердечно рад видеть такого милого гостя из милой далекой страны. Прошу вас пожаловать в комнату моего бедного сына. Вы должны знать, что он заключен в тюрьму по приказу Кощея.

Вот когда можно было вволю поспать. Митька завалился и — фью-фью! — засвистел носом: заснул в одну минуту. Но не тут-то было! Только что он засвистел, как Галчонок постучал в его дверь.

— Мальчик, вы спите? Я просто не понимаю, куда могла деться мама!

— Придет, — сквозь сон пробормотал Митька.

— Да, придет! Вы все время говорите — придет да придет. Я беспокоюсь.

По правде говоря, и Митька уже начинал беспокоиться. Но ему так хотелось спать, что беспокоиться было некогда. «Фью-фью! — свистел он. — Фью-ю-ю! Как будто опять стучат? Да, стучат. Наверное, опять Галчонок».

— Кто там?

— Мальчик, вы спите? Как вы думаете, может быть, она нашла себе другого Галчонка?

— Ну вот еще, — отвечал Митька. — Ей, брат, хватит и с тобой хлопот. Иди-ка ты спать. Как ты заснешь, так она и прилетит — вот увидишь.

— Я не хочу спать. Как хотите, это очень странно. Знает, что я целый день не ел… Просто удивительно, честное слово.

Очень хотелось спать, но все-таки Митька позвал Галчонка и дал ему кусочек яблока. Он взял с собой яблоко на дорогу.

— Спасибо, мальчик. — Галчонок поел и задумался. — Главное, что меня беспокоит, — она мне ничего не сказала. Между тем в городе совершенно нет продуктов, и многие ловят и кушают галок, ворон и других несъедобных птиц. Я просто боюсь, что она попалась кому-нибудь на ужин. Как вы думаете, мальчик, — ведь нет?

— Ну конечно, нет, — отвечал Митька, и в это мгновение — стук, стук, стук! — кто-то постучал в окошко.

— Мама, мама! — закричал Галчонок. — Мамочка, это ты?

— Пришла? — басом спросил из своей комнаты старый Переплетчик.

Да, это была Галка.

— Фу, дайте отдышаться! — сказала она. — Вот так ночка! Хозяин, идите сюда. Я принесла вам привет от вашего сына.

Хлоп! Переплетчик вскочил с кровати и хлопнулся головой о потолок. Опять он забыл вставить голову в дырку. Опять пришлось снимать со стены старый медный таз и класть его на затылок.

— Я принесла вам привет от сына, — торжественно повторила Галка. — Вообще я проделала за эту ночь столько дел, что самой становится страшно. Во-первых, я клюнула младшего Кощея в глаз и очень рассчитываю, что этот негодяй останется кривым на всю жизнь. Во-вторых, я слетала на речку Шпрот и принесла Галчонку на ужин дохлую рыбу.

— Спасибо, я уже поужинал, — обиженно отозвался Галчонок.

— В-третьих… О, в-третьих… Слушайте, хозяин! Слушай, Митя!

Вот что она рассказала:

— Когда я прилетела в тюрьму, ваш сын спал, хозяин. Я негромко каркнула: «Каррл», — и постучала клювом о решетку. Он открыл глаза и снова закрыл — должно быть, подумал, что это сон. «Проснитесь, Карл, это я — Старая Галка! Вы меня не узнали?» Он снова открыл глаза и пожелал мне доброго утра. «Сейчас поздняя ночь, Карл», — сказала я ему. «В самом деле? — ответил он. — К сожалению, я пробыл здесь так долго, что перестал отличать день от ночи».

«Карл, привет и привет, — сказала я. — Привет от вашего старого отца. Привет от ваших старых и новых друзей. Я прилетела к вам по важному делу. Речь идет, видите ли, об одном добром сердце. Нужно освободить от Кощея девочку из далекой страны — девочку с добрым и мужественным сердцем. Ее стерегут три собаки. У них имена на одну букву, но никто не знает этой буквы, и никто в Кощеевой стране не знает, как их зовут. Спросите-ка меня — почему?» — «Потому что собака умрет, — отвечал Карл, — если кто-нибудь, кроме Кощея, громко произнесет ее имя». Тут, сами понимаете, я стала говорить шепотом. «Карл, — сказала я шепотом, — вы один в Кощеевой стране знаете все тайны Кощея. Скажите, как зовут этих собак, и я передам их имена маленькому храброму брату храброй девочки с храбрым сердцем». И он сказал…

— Сказал?! — в один голос закричали Переплетчик, Галчонок и Митька.

— Да, — торжественно повторила Галка. — К сожалению, он успел назвать одно имя. Он сказал его шепотом, и я сейчас скажу его шепотом, и, если кто-нибудь из вас захочет его сказать, пускай говорит его шепотом. А Галчонок пойдет спать. Доброй ночи!.. Гарт.

— Как? — в один голос спросили Переплетчик и Митька.

— Гарт, — повторила Галка. — Первую собаку зовут Гарт. Я крикнула ему: «Спасибо, Карл! А второе?» Он уже открыл рот, чтобы сказать второе имя, но в это время три Кощеевых брата вбежали в камеру, схватили его за руки и потащили куда-то. Он только успел крикнуть мне: «До свидания, милая Галка!» Так и сказал: «милая Галка...» Не плачьте, хозяин, уверяю вас, что он скоро вернется… «До свидания, милая Галка! — крикнул он. — Лети к тому, у кого черное лицо, но чистая душа. Он тебе поможет».

— Черное лицо и чистая душа? — повторил Митька. — Что это значит?

— Мама, а я знаю, — сказал за дверью Галчонок.

— Что ты знаешь?

— Это негр.

— Милый, милый, — растроганно сказала Галка. — Иди ко мне, я тебя поцелую! Удивительно умный ребенок. Почему ты до сих пор не спишь, негодяй?

— Какой там негр, — сказал старый Переплетчик, который давно уже стоял, засунув голову в дырку, чтобы никто не видел, что он плачет о сыне. — Это Веселый Трубочист, я его превосходно знаю.

— Мама, идут! — закричал за дверью Галчонок.

— Кто идет?

— Не знаю. Ай, мама, мне страшно!

Бум, бум, трах!

Весь дом затрясся, во все окна и двери застучали разом.

— Мальчик и Галка! — раздался на улице громкий голос. — Вы арестованы! Именем Кощея! Да здравствует Кощей!

По-настоящему испугался только Галчонок.

— Мама, Кощей… — прошептал он и совсем уже собрался упасть в обморок, так что маме пришлось клюнуть его, чтобы привести в чувство.

Это был, конечно, не сам Кощей, а его младший брат! Это он кричал:

— Мальчик и Галка, вы арестованы!

А полицейские, которых он захватил с собой, в это время кричали: «У-у-у! У-у — у!» — чтобы задать Галке и мальчику страху.

— Мы погибли, — сказала Галка.

— Как бы не так! — вскричал Митька. — Кто мне скажет, куда ведет эта дырка?

— На чердак, — в один голос сказали Переплетчик, Галчонок и Галка.

— Прекрасно!

И Митька подхватил Галчонка и сунул его себе за пазуху.

— Бабушка, вперед! — скомандовал он.

Раз и два! Он вскочил на стул, на стол, на комод и нырнул в дырку, сложив руки по швам, как деревянный солдатик.

— До свидания, — сказал он Переплетчику. — Кланяйтесь от меня младшему Кощею.

— Передайте ему, — прибавила Галка, — что даже Старую Галку нельзя арестовать, пока у нее не подрезаны крылья.

— Передайте ему… — запищал Галчонок, но в это время Митька переложил его в карман, и что именно Галчонок хотел передать младшему Кощею, так и осталось неизвестным.

Ну и чердак! Это был такой маленький чердак, что на нем и в самом деле впору было жить только галкам. Но зато на этом маленьком чердаке было окно, а из окна была видна крыша.

— Вперед, за мной! — скомандовал Митька, и они в одну минуту вылезли через окно и оказались на крыше.

А с крыши, как известно, можно перебраться на другую крышу, а с этой — на третью, а с третьей — на четвертую. Галка летела впереди и показывала дорогу. Еще бы! Она провела на этих крышах всю свою жизнь.

• Предыдущая
• 18/46
• Следующая