Серебро змея - Пирс Энтони - Страница 36

• Предыдущая
• 36/77
• Следующая

— Кайан? — ее щеки порозовели еще больше, стали пунцовыми. — Кайан, мы…

Он лихорадочно думал, не веря глазам своим. Он наперекор себе желал, чтобы это было правдой, в то же время понимая, что этого просто не могло быть.

— Должно быть, это была иллюзия, то что мы были вместе, — наконец заключил Кайан. — Как же мы могли быть живыми, без тел, внутри змея? Но даже если бы это не было сном, то едва ли это имеет большое значение. Это было совсем не так, как если бы мы лежали здесь с соединенными телами. Астральные тела похожи на тела, которые нам снятся во сне. Чем бы они ни были, они не идут в счет.

— Неужели, Кайан? — она казалась слегка разочарованной. — Да, не идут. — Но в чем же все-таки была правда? Если хоть что-то из того, что он так ясно помнил, было правдой — а это казалось таким правдивым, таким настоящим — то что же это означало?

— Что все-таки случилось? Последнее, что я помню, это то, что мы были… — теперь и он почувствовал, что краснеет. — Вместе, внутри змея. — Больше, чем просто вместе. Они занимались любовью! Больше, чем просто любовью!

— Я помню, что было после этого, — сказала она почти нетерпеливо. — Я помню, что видела Жака. Он сидел верхом на своей лошади и у него было копье и… и потом я увидела свет.

— Я помню этот свет. — Ему было жалко, что змей вырвался на свет, отвлекая их от слияния внутри. Он знал, что это означает забытье, потому что как только они сольются друг с другом, то это будет означать, что они готовы слиться и со змеем. И все же все это было таким чудесным!

Он потянулся к ней и взял ее за руку. Она была такой же холодной, как и его собственная. — Должно быть, Жак пришел за нами и убил змея. Снова убил его, как мне кажется.

— Да. — Ее глаза расширились, выражая внутреннюю боль. — О, Кайан, как я ненавижу мысль о том, что он мертв.

— Я тоже, — признался он. Ведь он увидел чудовище совершенно с другой стороны, и эта сторона была не плохой и не злой. Змей, понял он, был снова возвращен к жизни присутствием их астральных тел и, может быть, теперь хорошо сможет прожить и без них.

* * *

Мальчики спрятались у входа в один из более узких туннелей предков, когда двое смертных уезжали прочь от скал. Они оба оставались молчаливыми и тихо наблюдали. После того, как всадники исчезли в тумане, они выползли и подошли к предку со своими цветками. Предок уже пришел в сознание и отпрянул назад при их появлении.

— Тсссс, старый шипун, — сказал мальчик, протягивая ему свой цветок. Серебряное рыло змея дернулось вперед. Раздалось громкое чавкающее фырканье. Предок уже начинал забывать, что случилось. Но должно ли это было случиться так скоро?

— Херциг должен узнать об этом, — сказал другой мальчик.

— Да, — согласился с ним первый. — Мы должны поспешить домой и рассказать Херцигу о том, что случилось. Смертным нельзя позволять мучить наших предков.

Предок громко фыркнул, наслаждаясь ароматом цветков. Он казался несколько зачарованным, но теперь уже приходил в себя.

* * *

Они почти добрались до Пустоши, когда Жак почувствовал, что его голова прояснилась. Повернувшись к Хито, который ехал рядом с ним, он спросил его о том, что было для него наиболее загадочным.

— Этот белый свет — что это было, и как это все случилось?

Хито так сильно дернул за поводья своей лошади, что чуть не выпал из седла. Его лицо было озадаченным, как и его голос. — О, господин, я забыл об этом! Оно подействовало, господин. Я уверен, что оно подействовало! Только я не уверен, что знаю, как оно сделало это и почему! Я направил его, я нажал на спусковой крючок и… и затем я увидел свет.

— Боже! — воскликнул Жак. Он попытался переварить это. — Оружие Мувара… А где же оно сейчас?

— Там, где мы были, господин. В скалах, внутри туннеля.

— Боже! — повторил Жак. Он покачал головой. — Это, должно быть, было оно! Потому что после вспышки змей изменился. Может быть, это оружие и не подействовало на бирвера, но ведь змеи совсем другие; в них заключены плененные духи. — Он покачал головой, едва ли веря в то, что сам говорит. Не бредит ли он? — Нам необходимо забрать его оттуда! Это может быть ответом на все вопросы! Если оно действует, то мы сможем дать отпор лопоухим и Рауфорту!

— Мы не можем сейчас вернуться, господин. Солнце уже высоко.

— Да, это так, правда! — Он позволил этому факту дойти до его сознания. День делал все вещи такими ясными. Но эти откровения, этот опыт, который он пережил недавно, если, конечно, это все вообще имело какой-то смысл… — Если мы сейчас вернемся, то они до нас доберутся. По-моему, сейчас мы этого не сделаем. Мы сделаем это, как только сможем сделать безопасно. — А это означало вечером или ночью.

Они продолжали ехать верхом по направлению к лагерю, следуя по их собственному слабому следу через Пустоши. Он был так знаком им обоим, словно был отмечен путеводными знаками, хотя никто другой, кроме них, вообще не сумел бы найти его.

Когда они добрались до лагеря, то увидели подтверждение своим догадкам без всяких вопросов: Кайана и Лонни, стоявших перед палаткой Жака рука об руку.

Его последняя надежда завоевать сердце Лонни разбилась. Но каким-то образом теперь эта боль несколько притупилась, была слабее. Он был счастлив, что она жива — а в его деятельности открывались новые горизонты.

Когда Жак приветствовал их, он уже строил новые планы о том, как снова достать оружие, которое так странно подействовало и спасло их.

Жак прочертил палкой линии на песке и сделал всем, находящимся рядом знак подойти поближе. Это был план битвы, и все его люди — все пятьдесят шесть человек, включая Хито и, конечно же, новичков, Кайана и Лонни — собрались снаружи около его палатки.

— Мы должны будем отправиться этой дорогой. — Его палец указал на пятнышко на его грубой карте. — Прямо сюда, по главной дороге, где ты заблудился, Кайан. Мы спрячемся за деревьями и будем ждать. — Смит, — сказал он человеку, стоявшему позади него, — ты наш лучший арбалетчик, поэтому мы поместим тебя на дереве, откуда ты сможешь подстрелить их вождя. Подстрели его сразу же, как только они начнут сопротивляться, и у нас тогда, может быть, будет шанс на успех. Если, конечно, лопоухие не доберутся до нас первыми.

Кайан почувствовал, что должен что-то сказать. Он мысленно пересчитывал их численность с тех пор, как они собрались снаружи, и пытался угадать численность войска, которое он видел, и число находящихся поблизости круглоухих.

— Я не могу быть уверен, что они выберут именно этот путь. Я знаю только то, что слышал во дворце. Между прочим, это была моя последняя драконовая ягода. Если мы не выиграем, а у вас здесь нет драконовых ягод, то это конец астральным путешествиям.

— Да, ты прав, это наш единственный шанс, — согласился Жак. — Потом, когда борьба будет в самом разгаре — а борьба будет, приготовьтесь к этому! — может быть, Хито и я сможем снова добраться до этого туннеля и вернуть себе оружие Мувара.

— А ты уверен, что это принесет нам какую-нибудь пользу, если оно у нас будет? — Кайан с трудом мог в это поверить. Хотя и он, и Лонни были спасены с его помощью, он не знал, что именно оно сделало. Может ли оно быть эффективным средством против самих лопоухих, не говоря уже о закованной в доспехи армии Рауфорта — все это казалось слишком чудесным, чтобы оказаться правдой.

— Посмотрим, — сказал Жак. — И, Лонни… — Мы поставим тебя на высоком месте, с которого хорошо просматривается долина. Если ты заметишь лопоухих, то предупредишь нас.

— А мой голос будет слышен на таком расстоянии?

— Нет, тебе придется бежать обратно. Если ты крикнешь нам с той высокой скалы, вон там, с того места над дорогой, мы тебя услышим.

Она кивнула.

— У меня не будет лошади?

— Мы не можем дать тебе лошадь. Все зависит от твоих ног. Это расстояние примерно вдвое превышает длину лагеря по окружности.

— У меня крепкие ноги, — сказала она, бессознательно преуменьшая этим их достоинства. — Я буду следить за лопоухими.

• Предыдущая
• 36/77
• Следующая