Эвиал - Ринат Таштабанов - Страница 20

Орк вынул охотничий нож из ножен, висевших на поясе. Закусив губу клыками, срезал грязную, ссаженную о каменный пол кожу с места ушиба. Потекла кровь.

Прибежала Янталь, приволокла котомку и одеяло.

— Кресало достань, — невыразительным голосом сказал орк. — Свечу зажги. Дай, сначала осмотрю.

Янталь подала ему подсвечник со свечой, орк осмотрел их со всех сторон, понюхал и, отколупнув кусочек воска, пожевал.

— Вроде обычная. Авось пронесёт. Зажигай.

Девчонка высекла искру, подожгла фитиль. Заплясал на конце свечи огонёк.

— Подержи подсвечник, надо колено огнём опалить.

Орк с трудом встал, придерживаясь за рукоять кресла, подставил у свече больное колено. Живой огонь радостно лизнул свежую кровь. Орк выругался.

Когда, по мнению орка, рана подкоптилась нужным образом, он рухнул обратно в кресло.

— Там, на дне, трава в мешочке. Дай, — еле выговорил он.

Янталь нашла орочье лекарство, нарезанную и высушенную траву болегонку, растущую только на Волчьих островах. Горькую ужасно. Для не принадлежащих к орочьим племенам — смертельно ядовитую. Достала и фляжку с водой. Бережливо погасила свечу.

Орк засыпал в рот горсть измельчённой травы, глотнул воды. И замер с закрытыми глазами, откинув голову на спинку чародейского кресла.

Девчонка и химера отправились искать топливо.

Трава действовала, обезвреживая в теле орка заразу, но от забытья не спасала.

Возле мертвого чародея медленно росла куча дров.

Орк открывал глаза — и видел, что ночь потихоньку сменяется днём, лунный свет уступает место заре, затем солнцу. Даже в зале стало относительно светло.

Дров всё прибавлялось и прибавлялось.

К полудню их набралось достаточно для погребального костра.

Из очередного отрезка забытья орка вырвал отчаянный крик.

Орк резко распахнул глаза.

Труп чародея был наполовину втащен на сложенную поленницу. Янталь стояла рядом, с искаженным лицом смотрела на свои руки и визжала от ужаса.

Орк, забыв про боль, слетел с кресла, кинулся к девчонке.

— Чего?!!

— Вши!!! — взвыла с отвращением Янталь, тряся руками. — На нём вши!!! Трупные!!! Они на меня кинулись!!! Уже по голове, наверное, бегают!!!

Орк двумя пальцами снял с руки девчонки трупную вошь, раздавил на ногте.

— Не бойся, разберёмся.

С удивлением он обнаружил, что стало легче, нога болела, но так, как и должна была болеть искромсанная ножом и опаленная огнём рана.

— Вроде пронесло, — задумчиво сообщил орк. — Болегонка — штука хорошая. Либо убьёт, либо вытащит. Не ори, выберемся из этого крысятника — выведем мы тебе вшей.

Янталь умолкла.

Орк втащил чародея на дрова, положил ему под голову книгу, в ноги пристроил магический шар.

— А как же… — начала девчонка.

Химера от греха подальше спряталась за спинку кресла и выглядывала оттуда, опасливо рассматривая приготовления орка.

— Ежели не испортится от огня, — заберу, — пояснил орк. — А таскать заразу — себе дороже.

Он снова запалил свечу, поджег ею погребальный костер и закинул подсвечник вместе со свечой поближе к шару.

Заплясали на поленьях язычки пламени, почти невидимые в солнечном свете, длинными полосами падающем из потолочных окон зала. Потом огонь набрал силу, охватил всю поленницу, затрещал.

В зале стало жарко.

Химера, убедившись, что её жечь не будут, вышла из-за кресла и прижалась к ноге хозяйки.

Янталь глядела на погребальный костер и нервно почесывала макушку всей пятернёй.

Чародей сгорел быстро, как скомканный лист бумаги. Книга держалась дольше, стреляла искрами. Шар уцелел, языки пламени только облизали его бока, не причинив никакого вреда.

— И то прибыток, — решил орк, выкатил шар из груды углей и, покатав по залу для быстрого остужения, завернул в тряпицу. — Пойдём на волю, меня уже тошнит в этом склепе.

Девчонка и химера обрадовано понеслись к выходу.

— Что мы имеем, в конце концов? — пробурчал сам себе орк. — После всех этих попыток обогатиться? Оружия нет. Золота, драгоценностей — нет. Еда на исходе. Одеяло рваное. Есть закопчённый переносной светильник, вшивая дочь эльфа и глистастая химера. Великолепно.

Хромая, он побрёл к выходу.

Солнце клонилось к закату, но до вечера было далеко.

Около лесного озера, питающегося водами быстрой речки, стекающей с отрогов Железного Хребта, горел жаркий костер.

Около него мокрый орк, гневно встряхивая чёрной волной жёстких волос, залеплял целебной мазью располосованное предплечье. После случая в замке он стал куда осторожнее.

— Ну она же не со зла! — убеждала орка дочь эльфа, голова которой была густо вымазана давленной клюквой, смешанной с глиной и распаренной болегонкой. — Держать надо было крепче.

— Лить ей в пасть эту бурду надо было быстрее! — рычал орк, зачерпывая мазь из плошки. — Сама бы и держала свою мегеру!

В кустах несло стонущую химеру, очищающуюся от глистов сильным слабительным.

— Можно голову мыть? — жалобно спросила девчонка. — Жжет сильно.

— Хочешь вшей вывести, — терпи, дочь эльфа! — злорадно сказал орк, обрабатывая последнюю царапину.

— У меня такое чувство, что оно, это твоё средство, не только вшей, но и волосы выводит! — возмутилась Янталь. — А если я облысею?

— Парик заведёшь! — отрезал орк, заплетая свою мокрую гриву в привычный пучок. — Сначала свою химеру помоешь, потом сама помоешься.

— А ты её подержишь? — с надеждой спросила Янталь.

— Нет!!! — взревел орк. — Я уже подержал!

Девчонка надулась.

— Я же извинилась за неё. Она просто ещё дикая.

— Вот станет домашняя — тогда пожалуйста, — отрезал орк. — А подставляться под её клюв и когти мне больше не хочется. Я жрать хочу. Пора ужин готовить.

— Из чего? — удивилась Янталь.

— Это тебя надо спросить, из чего! — фыркнул орк. — Ты мне обещала груды дичи, добытые твоей распрекрасной химерой. Только она до утра не просрё… не опростается.

Он убрал в котомку мазь, подхватил оструганную ножом и обожённую в костре крепкую палку, поднялся.

— Сидите у костра, огонь поддерживайте. Далеко не отходите. Я скоро.

— Хорошо-о-о, — протянула девчонка. — Только ты недолго… А вдруг те костяные пауки, что были в замке, решили нас догнать?

— Чтобы тоже слабительного получить? — поинтересовался орк. — Иных причин нас преследовать я не вижу.

Орк, хромая, исчез в кустах. Двигался, несмотря на рану, он практически бесшумно.

Девчонка поковыряла пальцем затвердевшую глину на своей голове, подобрала котомку орка, нашла в ней костяной футляр с иголками и сухожильными нитками и, сев у костра, принялась чинить белое войлочное покрывало.

В кустах булькала несчастная химера.

Солнце зашло, лишь закат полыхал над холмами, когда орк вернулся к костру со связкой рыбин, наколотых самодельной острогой в горной речушке.

Янталь сидела у огня и задумчиво чистила тряпочкой магический шар, оттирая копоть золой из костра. Химера лежала у её ног и спала, жалобно вздыхая во сне.

— Чего до сих пор грязные? — спросил орк, выступая из темноты.

— Ты же сам не велел отходить от костра… — возмутилась девчонка. — Мы же тебя слушаемся. А сам обещал быстро…

— Зато ужин будет, — неожиданно для себя почти оправдывающимся тоном сказал орк. — Идите, мойтесь.

С радостным гиканьем дочь эльфа сорвалась с места и понеслась к озеру. Проснувшаяся химера — за ней.

Орк принялся потрошить рыбу.

С озера слышался плеск воды, воинственные вопли и хлопанье крыльев по волнам.

Скоро крупные рыбины пеклись на угольях, закипала вода в котелке.

Орк, блаженно вытянув ноги, сидел у костра и смотрел в огонь.

Громко топая, вернулись с озера девчонка и химера. У девчонки мокрые вихры торчали во все стороны, химера часто отряхивалась, — и тогда брызги веером летели вокруг.

Рыбины были почти готовы, дразнящий запах печёного плыл над костром, смешиваясь с ароматом чая из лесных трав.