Хьервард (Сборник) - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 46

Уже выходя из транса, Давгар заметил, что в Зале Аудиенций он не один. У подножия трона застыл в нелепой позе почтения Служитель Третьей Ступени Эсквир. Давгар вспомнил, что сам приказал ему явиться как раз в это время.

Держаться подобающим образом Эсквиру было действительно трудно. Только маска и хорошо скроенные одежды слегка прикрывали его чудовищное уродство. Многие семьи вели начало от самого основания города и охотно платили такую цену за чистоту крови. Именно поэтому горожане предпочитали не показываться вновь прибывшим на глаза, позволяя называть себя «чужаками».

В отличие от остальных, Верховный Служитель не прятал лица хотя бы перед своими вассалами, что порождало в их душах вполне объяснимый страх. Давгар как раз этого и добивался.

— Призови всех Защитников, что служат нашему делу в минувших эпохах, — грозно осклабившись, велел он Эсквиру. — Очень скоро они понадобятся здесь.

Пояс вечных снегов начинался достаточно высоко, чтобы полет стал серьезным испытанием для Гормина и его винтокрылой развалины. Одно утешало — терпеть оставалось недолго. На днях обещали направить из города целую эскадрилью новых, усовершенствованных «вертушек». Будет теперь их семь или даже восемь вместо одной-единственной, за короткий срок изношенной до предела.

Кабину сильно тряхнуло, и гном от души выругался. В конце концов, он сам избрал собственную судьбу. Когда, заблудившись в нехоженном зимнем лесу, оказался случайным свидетелем приземления чужаков. В тот миг ему хотелось лишь одного — поскорей очутиться в мире, откуда прибыла дивная летающая повозка, способная двигаться самостоятельно. Любопытство, присущее молодости, пересилило здравый смысл.

И теперь, пробираясь почти наощупь в затянутом тучами небе, он должен был в который раз превзойти самого себя, чтобы доставить в горную крепость Ирдан проклятую солонину. Интересно, кому это надо — держать на безжизненном леднике гарнизон прожорливых хищников из какой-то смутной эпохи? С другой стороны, разве угадаешь заранее, как и откуда ударит враг, если о нем по-прежнему ничего не известно? Вот и строят укрепления, где только могут, да размещают кого ни попадя. А «вертушка» пока что на всех одна…

Размышляя о собственной значимости, Гормин все же не забывал поглядывать на хрустальный шар, что неподвижно застыл безо всяких опор и подвесов над самым штурвалом. Поэтому надвигавшуюся опасность он распознал почти вовремя. Лишь доли мгновения не хватило ему, чтобы уйти от удара воздушной волны.

«Вертушка» царапнула брюхом ледовую стену и рухнула вниз. Невидимая защита отказала не сразу, что позволило гному остаться в живых. До тех пор, пока страшная сила не вырвала его из кабины, в клочья изрезав плоть о края пробитой обшивки.

Посреди жестокого боя Защитник внезапно замер, словно к чему-то прислушиваясь. Зов, долетевший сквозь время, ни в коем случае не был звуком. Однако воспринимался он как отдаленный рев горна, трубящего сбор.

Откормленный в прошлых набегах, здоровый и полный сил хоботяра пытался напасть, используя замешательство своего врага, но клешня вовремя сомкнулась на его шее. Круша лапами зазевавшихся костоглотов и ногогрызов, Защитник медленно двинулся прочь от хутора, который ему доверили охранять. Нечто большее, чем врожденный инстинкт, заставило его поступить именно так.

Что-то кричали стоявшие на стене хуторяне. Позади умирал от ран опрокинутый в схватке сородич. Но Защитнику уже не было дела до тех, кто пришел в этот мир на тысячи лет раньше его самого.

Когда-то ему приказали сражаться бок о бок с людьми, обитавшими здесь. Эпоха нашествий Орды поставляла для войска Элано хороших рекрутов, и было бы глупостью бросить их без надзора. Но теперь все это уже не имело значения. Новый приказ настойчиво звал домой, сквозь Врата Времени, готовые вскоре сомкнуться навеки.

Едва осажденный хутор скрылся из виду, перед Защитником вспыхнуло знакомое голубое сияние. И, поглотив его, бесследно исчезло. Для обреченных людей эта дорога к спасению так и осталась тайной.

Защитники молча выходят из полосы голубого света, упавшего на брусчатку. Испуганные яркими всполохами, скулят и жмутся друг к другу потомки гоблинов, орков и прочей нечисти, века назад обреченной на рабство в городе. Земля проседает и вздрагивает, морские волны чудовищной силы движутся следом за наступающим хаосом. Арена готова для предстоящей битвы. Но кто проживет достаточно долго, чтобы сполна насладиться жестоким зрелищем?

В Алом Чертоге всегда царит полумрак, освещаемый только неверным пламенем факелов и огромных каминов, что сложены из базальтовых глыб. Дым, брызги эля и громкие крики пирующих устремляются ввысь, к почерневшим от копоти потолочным балкам. В пляске безумия кружатся Тьма и Свет, отражаясь на каменных стенах причудливыми узорами.

Этого места нет и не может быть. Ни в одном уголке мира, ни в одной из эпох настоящего, прошлого или будущего. И все же оно существует, а как иначе? Когда-то его хозяев считали богами — они сокрушили обидную ложь. Потом называли божками, мерзкими идолами — они посчитали себя недостойными этой чести.

Их некогда грозные цитадели лежат в руинах, покрытые странным оранжевым мхом. К ним обращаются в горе и в радости сумасшедшие. На светлых и темных путях одинаково сторонятся оставленных ими следов. Но что до того собравшимся на веселый и вечный пир? Если он и прервется на миг, — разве не этого им хотелось?

Музыка, смех, неосторожное движение или слово… И вот уже, опрокинув скамьи и чаши, встали лицом к лицу два смертельных врага. В руке у девушки меч. Он словно живет своей собственной жизнью, мелькая с быстротой молнии. Ее противник грузен и мускулист. Он стоит почти неподвижно, сжав рукоять секиры и с тихим рычанием скаля клыки.

Гонг! Топот и лязг. Меч принят на окованное железом древко. Ошибка могла стоить дорого, и теперь клинок атакует куда осторожнее, вьется, сплетая замысловатое кружево. Стройное гибкое тело в последний миг ускользнуло из-под удара. Сверкнул в ответном выпаде меч, но секира взметнулась снизу, с неожиданной ловкостью зацепив оружие девушки. С печальным звоном оно падает на пол.

Топор опустился, но вместо податливой плоти встретил огонь, неуязвимой даже для лучшей стали. Миг — и там, где стоял разъяренный клыкастый демон, высится ледяная глыба. Под смертоносными ласками пламени она тает, но слишком медленно. А зрители видят два слитых почти воедино тела в объятиях то ли ненависти, то ли жгучей, как летнее солнце, любви. В Алом Чертоге одно незаметно перерастает в другое — самые страшные раны к ночи затянутся и золотой хмель ударит в сердца.

— Остынь, чего уже тут? Дались тебе эти пришлые! Отойди, и так почтенные господа долго ждали…

— Дорогу, хозяин, — угрюмо буркнул Мирид, ощущая ладонью холодную рукоять луч-клинка. — Я не шучу.

— Да погоди ж ты! Может ей лучше в городе будет. Не зли меня, отойди!

Арсаг не из тех, кто лезет в драку при первом удобном случае. Для него худой мир все же лучше, чем добрая ссора. Он не только сложением, но и повадками смахивает на медведя-варкаса. Добродушный и даже слегка трусоватый, перед лицом неизбежной угрозы тот превращается в яростного убийцу.

Мирид больше не тратит слов. Хозяину и впрямь не понять, что здесь происходит. Семью Сарты, как и два десятка других, чужаки прислали на хутор взамен погибшим в битве с Ордою. И если девчонка зачем-то нужна им обратно — ничего не поделаешь. Арсаг и старожилов волей не балует, а новоприбывший у него все равно, что вещь или скот бессловесный.

Вокруг Мирида и девушки молча толпится народ. Слышен лишь тихий, прерывистый плач — то ли мать, или то ли старшая из сестер Сарты. Арсаг стоит ближе всех остальных, но пока что не собирается нападать.

Сын его, Аладорн, гарцует на лучшем отцовском коне по внешнему краю живого круга. Он ждет. Вертушка не прибыла в срок, и ему поручено отвезти девушку в город. Такой едва ли упустит выпавший на его долю случай.