Полукровка - Кольцов Анатолий - Страница 38
- Предыдущая
- 38/70
- Следующая
Хотите — верьте, хотите — нет, но на крестьянском по дворье случаются совсем уж душещипательные сцены, например, это когда рано утром по тайному договору хозяев и так называемых заготовителей ко двору подъезжает бортовая машина с нарощенными при помощи досок высокими решётчатыми бортами. Этот ранний визит организовывают для того, чтобы увезти вашу бывшую кормилицу, всё время верой и правдой служившую всей вашей семье Бурёнку, на скотобойню. Удивительно, но она совершенно не сопротивляется. На короткой верёвочке, привязанной к рогам, плавно идёт она за поводырём к дощатому настилу, по которому со страхом во взгляде поднимается в кузов машины. Лишь украдкой изредка озирается она кругом, как бы прощаясь со своей бывшей вотчиной. Всё кажется обыденным, и не стоило бы упоминать обо всём этом, если бы не её глаза. Если вам когданибудь было понастоящему страшно, то вы представите, в каком состоянии она находится в этот момент, от страха у неё судорожная дрожь по всему телу. И ещё, если вы когданибудь видели не поддельный, а настоящий страх в чужих глазах, то вы сможете представить себе её полный ужаса взгляд огромных, размером с куриные яйца, глаз. А ведь тот, кто этого не видел, счастливчик, потому что ему не довелось лицезреть сжимающей душу в комок картины — с зарёванной от слёз коровьей мордой. Сердце заходится, когда видишь две широких мокрых борозды изпод коровьих глаз и до самого её подбородка. А та лужа из слёз на полу в стойлах и бывалых мужиков заставляет прослезиться, не говоря уже о новичках.
За исключением случаев особой нужды, ни одна хозяйка при этом не присутствует, просто потому, что она сама в это время, уткнувшись в подушку, ревёт рёвом, и у неё слёзы рекой, как у той коровы, хоть и старается всеми силами с ними справиться. Впечатление такое, что это её, там за воротами, грузят в бортовую машину и это её сейчас отправят далеко от дома на скотобойню. Среди селян не бывает таких, кто смог бы с большой долей равнодушия наблюдать за этой, казалось бы, обыденной процедурой.
Домашний арест Палкана с почти гарантированными тяжёлыми для него последствиями начался после лёгкого дождичка в пятницу. Если я не ошибаюсь, то это было единственное в СССР решение серьёзного партийного органа по отношению к простой дворовой собаке.
30
Утро на свиноферме начиналось размеренно и деловито. Вот только во избежание нежелательных утечек информацией поделились в ограниченном кругу сотрудников. Посвящёнными в тайну стали, естественно, Дуська, Колька и Василий. Но скажите, когда, в какие времена, хотя бы на краткое время сохранялась тайна, если вначале она была известна хотя бы одной женщине? Уточняю, Евдоху, не в обиду ей сказано, никто не воспринимал как женщину, скорее как «прапорщика», для которого пол не имеет никакого значения, прапорщик — он и на Таймыре прапорщик. А вот Лида, которая услышала вечерний разговор мужа, была не в курсе его засекреченных планов, и тайна вновь стала всеобщим достоянием пока что маленького коллектива работников фермы.
— Василий, ты давайка тут без меня управляйся, я к Главному смотаюсь, надо определяться, что дальше делать будем. Колька, заводи ТопТоп, погнали в центр.
31
— Девки, и что делатьто будем дальше, а то эти твари снова в среду придут? — начала свое тайное заседание женская половина бригады.
— А чё это мы тут выдумывать должны. Все гутарють: «Чё делать, чё делать?» Я лично ничё делать не собираюсь. У начальства головы для того, чёбы думать, а у нас — чёбы жрать.
Мудрую мысль высказала Сотникова Валентина, и если бы члены бригады прислушались к её своевременному совету, то дело обстояло бы куда проще. Но случилось обратное.
— Я знаю, что нужно сделать…
32
— Знаешь, что я тебе скажу, Николай, твой план, конечно, хорош, но стрелять внутри фермы, да из четырёх стволов — очень опасно. Я против, пострадать может кто угодно.
— Нет, нет, Магомедыч, два выстрела строго в определённом направлении, я считаю, что в этом никакой опасности нет. Представь себе, они поднимутся по травяному завалу к верхушке забора, нам с Колькой отлично будет их видно. Я сам у ветрового окна был, там всё нормально. На окно повешу сетку маскировочную, у них никаких шансов заметить нас не останется.
— Говоришь складно, а если их ранишь, пока слезешь с крыши, пока ферму обойдёшь, смоются они и ищисвищи их потом.
— Типун тебе на язык, сглазишь ещё. Ты, главное, не распространяйся среди начальства, а то сердобольные руководители нас инструктажами замучают. Потихому подкараулим эту пару и пропечатаем на все века, как в стенгазете. А с чердака и тропинка их просматривается аж до самого арыка, так что и подранками им не уйти, считай, отшкодили «крокодилы», кранты им, Магомедыч, обещаю.
— Смотри, чтобы ни одного человека в загонах не оказалось, посади своих женщин на всё время охоты в раздевалку, и ни шагу из неё.
— С этим делом мы решим, псы на охоту выходят в аккурат к обеду, приспособились шкодить в то время, когда все заняты и загон без присмотра остаётся. Так что для засады самое время.
— Это же надо, чувствую себя полным идиотом, о какихто псинах рассуждаем как о чикагских гангстерах, целую военную операцию планируем против них, кому рассказать — не поверят.
Расправиться с хитрой бандой решено было таким нехитрым способом. Непросто далось мужикам рискованное решение, но и подругому тоже нельзя было. Никто не знал, где прячутся эти негодяи, как их искать и почему они такую рискованную охоту для себя придумали. И ещё одно, самый главный вопрос, который витал в воздухе, но никто пока его вслух не произнёс: что произойдёт, если они встретят на своём пути человека или, ещё хуже, ребёнка? Послушно завиляют перед ним хвостиками, лизнут протянутую им ладошку или, наоборот, вцепятся в глотку и придушат случайно подвернувшегося прохожего, как поросёнка. Если бы ответ на этот тяжёлый вопрос был ясен, то и действовать было бы гораздо легче. Но никто из посвящённых в эту проблему не понимал, сказать по чести, никто до конца так и не осмыслил, с чем конкретно всем им пришлось столкнуться. Насколько опасны эти одичавшие «друзья человека» и что может произойти, если их, как говорится, просто оставить в покое.
33
Вечером, придя после работы домой, Николай первым делом пошёл проведать Палкана. От увиденной у самой конуры картины он едва не расплакался, у него сердце сжалось и ком подкатил к горлу. Вымолвить бы хоть слово, да язык к нёбу присох, только и оставалось, замерев, молча смотреть. Понятно, что Палкан чувствовал себя крайне плохо. Одно и то же с ним происходило всякий раз, как только его сажали на цепь. В это время он переставал есть, он совершенно ничего не пил, он не ложился на подстилку, а всё время проводил сидя. Силы настолько покидали его, что на следующие сутки он был не в состоянии подняться на задние лапы. Голова висела на обессиленной шее, как яблоко на яблоневой ветке, раскрытая пасть с трудом заглатывала воздух, ощущение, что вокруг него воздуха вообще нет. Взгляд помутневших глаз, ничего не выражающий, был направлен сквозь предметы и ни на что не реагировал. Всё его тело раскачивалось, как травинка на ветру, вправо, влево и опять. Душещипательная картина усугублялась тем, что рядом с Палканом на коленках стоял Санька.
Прижавшись к больному, обняв его за шею, малыш всхлипывал и от слёз шмыгал носом. Тихонечко, еле слышно шептал ему чтото на ухо, пытаясь уговорить обессиленного друга выпить молоко и съесть котлету.
— Палканчик, миленький, поешь, молока попей, у тебя тогда температуры не будет, горлышко болеть перестанет. Мама говорит, что ты простудился и поэтому тебе ошейник надели, чтобы лечить тебя. Палканчик, не болей, попей молочка, я его для тебя согрел, твоему горлу будет тепло, и ты кашлять не будешь, ну давай, пей.
Санька старался вовсю, но безрезультатно, Палкан даже не замочил свой язык в миске с молоком. Что происходило с этим псом в тот момент, когда на него надевали ошейник, никто объяснить не мог. Как будто этот самый ошейник не болтался на его шее, осуществляя чисто символическую привязь, а пережимал трахею и сонные артерии тугой удавкой. Мистика какаято. Николай постепенно пришёл в себя, собрался с силами и тихо заговорил:
- Предыдущая
- 38/70
- Следующая
