Полукровка - Кольцов Анатолий - Страница 32
- Предыдущая
- 32/70
- Следующая
«Ничего себе?! Откуда в загоне собака, как она сюда попала? След вдавленный, размером с кулак, явно кобель, крупный какой, килограмм шестьдесят, не меньше».
17
— Ну и что? Где ваш хвалёный Палкан? Я говорю, что он это, он — зверюга ненасытная. Я завтра в конторе всё расскажу, пусть участковый вами занимается, хватит… натерпелись.
— А знаешь, Дусь, шла бы ты со своим участковым ко всем чертям. Шагай куда хочешь, а я домой пошла.
Лида, устав от незаслуженной брани, психанула, махнула рукой по воздуху, повернулась и пошла к раздевалке.
— Да, домой она пошла, — кинулась ей вдогонку Евдокия. — Не домой, а в загон пойдём, там наверняка следы твоего кобеля остались, хотя можешь и не ходить, я сама справлюсь.
Евдокия решительным шагом двинулась назад к ферме, и Лида, почти бегом, заспешила следом за ней.
— Вот, вот и сам хозяин здесь, тыто мне и нужен, Николай Сергеевич. Что это ты здесь делаешь?
— Что делаю? Не видишь, картошку сажаю, а утром приходи, копать начнём, поможешь, — съязвил Николай в ответ, чувствуя задиристые нотки в голосе Евдохи Батьковны.
— Конечно, самое время шуточками разбрасываться, что ты ещё можешь сказать, кроме глупостей. А вот скажика лучше, где сейчас твой хвалёный Палкан?
— Что это тебе Палкана захотелось видеть, ума, что ли, подзанять, или поговорить не с кем стало?
— Шути, пошучивай, завтра пошутите у меня. Всё, пойду в контору, пусть участкового присылают, онто выяснит, где вы его прячете.
— Чтото я не пойму, Дусь, к чему ты клонишь, при чём тут Палкан, зачем здесь участковый?
— А затем! Вон повсюду следы Палкана вашего, а ты их прячешь, или не права я?
— Бельё тебе на речке полоскать да кашу варить, а не в следах собачьих разбираться. Тоже мне следопыт, а понятий как у барана в апельсиновых обрезках.
— Нечего здесь распоряжаться, сама разберусь, варить кашу или обождать. Нечего следы преступления прятать, идите отсюда, идите.
Не обращая внимания на перепалку, Лида не на шутку перепугалась, увидев собачьи следы в загоне, и вся её надежда была теперь только на мужа, который в запутанной ситуации выглядел весьма спокойно.
— Слушай, командирша грёбаная, сейчас в лоб заеду, так командовать сразу расхочется. А нука отойди в сторонку, я кормушкой тут прикрою, чтобы поросята утром не затоптали. Чтобы твоему участковому осталось на что посмотреть. Да не забудь, передай ему, чтобы за ночь отковал наручники собачьи, Палкана арестовывать.
Николай рассмеялся над Дуськиной глупой выходкой, и от этого задорного смеха потеплело на сердце Лиды, которая так молча и простояла всё время.
С последними словами Николая Сергеевича чтото ёкнуло в душе у Евдокии, умом она вполне понимала, что он зря болтать не станет и что Палкан здесь ни при чём, но отступать ей было некуда. Положение у неё было отчаянное, завтра могут снять с бригадирства, и тогда ей, опытному животноводу, светят вплоть до пенсии только овощные грядки. Остаётся один выход: свалить вину на кого угодно, лишь бы остаться бригадиром.
18
Палкан прошёл по скошенному полю до самой дороги, след здесь был отчётливым. Не вызывал сомнения тот факт, что по этой тропинке разбойники ходили не единожды. Следопыт приобрёл важную информацию.
«По этой тропе парочка приходит к ферме, но обратно по ней не возвращается. Куда же они деваются с поросёнком?»
Этот вопрос измучил Палкана, не давал ему ни секунды покоя, не позволяя забыться и расслабиться. Приблизившись к дороге, след постепенно становился не таким чётким. Много машин, разные грузы, запах солярки, с которым, для людей конечно, может сравниться самый ядовитый газ из баллончиков под романтическим названием «Черёмуха», к нему вдобавок ещё и дурманящий запах расплавленного на горячем солнце асфальта. Весь этот ужасный коктейль может свести на нет любые, даже самые добросовестные усилия сыщика, работающего по запаху. Палкан продолжил кружить вокруг этого места, пытаясь вновь отыскать пропавший след, но всё тщетно. Несолоно хлебавши он отправился домой, прихватив с собой испорченное настроение.
19
— Коль, это что же получается, наш Палкан по загону гуляет, так, что ли?
— И ты туда же. Тебя вслед за Дуськой послать или ещё подальше?
— Чего злишься? Не видишь, я сама не своя, там ведь действительно следы собачьи.
— Собачьи, точно, но не Палкана. Крупные следы, вдавлены в грунт глубоко. Не собака, а мамонт. Но вот как он с тушей назад перебирается, загадка. А может, он не один?
Николая осенила слабая догадка. Он вспомнил, что на тропе за забором они с Колькой видели два следа, оставленные собаками, но для него оказалось тайной, как собаки, даже если их много, смогли преодолеть забор фермы с поросёнком в зубах. Николай попытался ещё раз осмыслить всё увиденное, но расстроенная Лида встревала с вопросами и сбивала с мыслей.
— Значит, не Палкан по загону лазит?
— Ну хватит уже, не Палкан конечно, какойто другой кобель, вот только он намного крупнее будет. Откуда этот гигант взялся?
— А как он в загон попадает, через забор, что ли, перелезает? — не унималась с вопросами жена.
— Да, действительно хитро. Вы с девками куда стебли травяные выбрасываете из выгула? А, тото же, через забор и делу конец. Там такой трамплин организовали, что хоть на грузовике въезжай, грузи полный кузов поросятами и отваливай.
— Неужели по траве так вот можно?
— Я и сам думал, что не можно, а вот Палкан мне сего дня спектакль показал, прямо как Гамлет пред своей роднёй. Я зря ругал, он всётаки молодец.
— Что за спектакль? И где сейчас Палкан?
— Обиделся на меня и ушёл кудато. Придем домой посмотрим, он наверняка уже там.
20
Катерина Козикова после тяжёлого разговора на свиноферме по пути домой зашла в магазин, купить хлеб, сахар, немного халвы детям и так набрать коечего
по мелочи. День тяжёлый, усталость валит с ног, и настроение хуже некуда, а тут КлавкаСельмажка, продавец Сельмага, приставать стала с расспросами. Да так мягко стелила, выстраивала хитрые вопросные схемы, и сладострастно молвила, и искусно плела свою маленькую интрижку:
— Слушай, Кать, чё там у вас на ферме творитсято? Гутарють, нешто нечистая сила лютует, чё ли? Али брэшуть. Чё молчишьто, кадысь воды в рот набравши.
Клавка — балагурка известная, что сорока в лесу, собирает она всякие сплетни, не зная ограничений. Закромов для их хранения Клавдия не имеет и никогда не имела, по этой простой причине мгновенно распространяет все до единой по селу, и движутся они после ускорения, которое получили от Клавы, со скоростью величайшей эпидемии. Смысловой «раскрас» каждой сплетне она придаёт настолько искусно, что ретрансляторам этих, с позволения сказать, новостей буквально нечего к ним добавить. Человек обычно даже анекдот пересказывает с прикрасами и каждый со своим неповторимым изыском, а сплетню Клавы передавали из уст в уста, соблюдая её интонацию и не искажая ни слова автора. Почемуто все считали это очень важным — не искажать сказанное этой безудержной сплетницей. «Армянское радио», «Радио Свобода» по сравнению с Сельмажкой жалкая пропаганда.
— Поросята у вас там испаряются без следа. Люди говорят, что волки завелись, а может, это оборотень объявился, а не волки? Вот поглядеть бы…
Клавка, как лиса, вкрадчивым голоском обрабатывала уставшую Катерину, будто бы считала её вороной, а пресловутым сыром в этой ситуации был бы рассказ о случившемся. Весьма искусно замаскированный капкан сработал, и из Катькиных уст не просто кусочек сыра выпал, а полилось целое сырное изобилие. Клавдия, опершись на прилавок, стояла с открытым ртом и, упиваясь услышанным, всё впитывала, схватывала, усекала, наматывала, огребала, хапала, записывала на корочку. Она уже находилась в предвкушении той славы, которая ожидает её после распространения этих сногсшибательных фактов. А Катюха всё пела и пела, в её голосе стали появляться артистические нотки, попытки пародирования чужого голоса и выражения лиц участников этих событий. Странно говорить, но Катерине ещё повезло, хотя бы в том, что в это время в магазин никто больше не вошёл, иначе получилась бы полная прессконференция. И всё же Козиковой после такой славы несдобровать…
- Предыдущая
- 32/70
- Следующая
