Восхождение в затерянный мир - Макиннис Хеймиш - Страница 4

Незаметно для себя я влез по уши в дела экспедиции в «затерянный мир». Меня подтолкнуло на это в основном участие Дона и Джо Брауна. Я знаю их много лет, и мы отлично ладим. Общение с этими ребятами подкупает меня полным отсутствием спеси и животворной непринужденностью.

Джо Брауна прозвали «человек-муха». Он специалист по скалам; к льду и снегу относится с холодком. Впрочем, не будем при этом забывать, что он поднимался на третью вершину мира — Канченджангу, на Музтаг в Каракоруме, не говоря уже о пике Коммунизма на Памире.

Джо сорок три года. Человек добродушный, он щадит чувства других людей, однако не боится трудных решений. Любит смеяться, принять участие в лихой забаве и подстроить веселый розыгрыш — словом, он отличный товарищ. Своим увлечениям Джо отдается целиком, будь то гребля, рыбная ловля или восхождения, и в короткий срок становится мастером в любой области. Крайне заводной, он готов состязаться с вами, не жалея сил, даже в самом пустячном деле. Его пытливый и острый ум ничего не принимает сразу на веру; анализирует быстро и точно. Джо Браун владеет двумя спортивными магазинами в Северном Уэльсе, а управляет ими его жена Вэл, благодаря чему у самого Джо остается больше времени на его хобби и на расширение своей усадьбы. Он, как и я, предпочитает поработать руками, чем зарываться с головой в бумаги. В смысле жизненного устройства самые трудные этапы им уже пройдены.

Дон во многом прямая противоположность Джо. Грубоватый и расчетливый, он склонен уходить в себя, но в то же время тянется к людям. Особенно силен в минуты серьезнейших горных испытаний и за стойкой пивнушки, где он способен говорить и пить часами. Я всегда утверждал, что Дон в свои лучшие годы был одним из величайших восходителей. Частенько он держится на заднем плане — так сказать, пасется на свободе — пока осложнившаяся обстановка не выявляет в нем невероятные запасы выдержки и силы воли. В этом смысле поучительны наши совместные дни на Эвересте. Дон прибыл в базовый лагерь с порядочным излишком веса, заявив перед тем в телевизионном интервью, что с пивом расстанется «в последней пивной — в Намче-Базаре». В лагере он повел размеренный образ жизни, неторопливо акклиматизируясь и тщательно оценивая обстановку с присущей ему проницательностью. Дон выступает на авансцену в тот момент, когда остальные начинают ощущать всю тяжесть нагрузки на больших высотах. Сбросив за пять недель около двенадцати килограммов, он входит в норму и словно взрывается энергией.

К сожалению, за Доном закрепилась не заслуженная им дурная слава. Во время нелепой международной экспедиции 1971 года его окрестили «злым гением Эвереста». Но во всяком конфликте есть две стороны, и когда Дон соберется наконец написать об этой злополучной затее, станет ясно, что значительная доля вины за провал экспедиции лежит на более темпераментных французах.

Дон на редкость прямой парень. С ним никакое притворство не проходит, он видит лицемера насквозь, и тут уж держись, потому что он не будет скрывать своих чувств, о ком бы ни шла речь. Мне доводилось не раз бывать с ним в опасных переделках — и, несомненно, доведется еще впредь, — и я не представляю себе лучшего товарища в сложной ситуации.

Дону идет пятый десяток, и на его счету немало тщетных попыток найти себя в какой-нибудь обыденной сфере деятельности — тщетных из-за его беспокойного нрава (как и Джо, он когда-то был водопроводчиком). Все же теперь он как будто набрел на подходящий вариант, возглавив фирму, выпускающую одежду для восходителей и любителей гольфа. Эта служба оставляет ему достаточно свободного времени для экспедиций, ибо, как он сам выражается: «Понимаешь, парень, если хоть раз в год не выберешься куда-нибудь, совсем завянешь». А между экспедициями Дон разъезжает по стране, весьма успешно выступая с лекциями, которые читает с самым бесстрастным выражением лица.

В свободные минуты от съемок мы с Нилом обсуждали проект экспедиции в «затерянный мир» и с каждым разом все больше загорались этой идеей. Би-би-си согласилась выделить некоторую денежную сумму и командировать Нила в качестве руководителя съемочной группы; сам я мог при необходимости снимать восхождение на вершину. Почтовое управление одобрительно восприняло предложение выпустить конверты для спецгашения. Мы даже прикидывали возможность пополнить нашу кассу, устроив по возвращении с Рораймы алмазный аукцион. «Ох уж эти мне башковитые хмыри с блестящими идеями…», — сухо заметил по этому поводу Дон, когда мы поделились с ним своими планами.

Наступила пора, когда члены предполагаемой экспедиции на Рорайму были разбросаны по всему земному шару. Мо уже добрался до Альп, Джо собирался в отпуск во Францию, Дон отбыл в круиз на греческие острова. Майк Томпсон отправлялся в Центральные Гималаи разведывать для Бюро Кука новый туристский маршрут, который должен был войти в строй в 1974 году. Нила ожидал заслуженный отдых в Италии, а мне с Дугэлом Хэстоном предстояло поработать для Би-би-си на северной стене Эйгера.

Слово «хаос» вряд ли подходит, поскольку некому было лицезреть царившую суматоху, но остается фактом, что несколько недель ресурсы будущей экспедиции пополнялись исключительно растущей горой писем, счетов и «срочных» запросов из Гайаны и различных точек Великобритании. Продовольствием мы не запасались, поскольку нас известили, что ввоз большинства продуктов в Гайану запрещен, а снаряжение Мо поспешно доставил на небольшом грузовике в Ливерпульский порт незадолго до отхода грузового судна, направляющегося в Джорджтаун.

Перед самым отъездом Майка в Индию Адриан Томпсон связался с ним и сообщил, что от гайанских властей получено разрешение ввезти беспошлинно все необходимое экспедиции продовольствие. Возник жуткий переполох. При всем желании Майк не мог бы закупить и упаковать продукты в немногие часы, оставшиеся до отхода судна. Тогда он обратился в пароходство, которое выделило своих агентов, и за два часа они ухитрились закупить продовольствия на триста фунтов стерлингов. Мы чрезвычайно обязаны им за этот подвиг.

Право на публикацию репортажей было продано «Обсерверу», и мы не предвидели тут никаких трудностей, поскольку нам с Доном уже приходилось сотрудничать с работающим в этой газете Джереми Хантом. В частности, ему мы направляли нашу информацию с Эвереста. Джереми предложил послать с нами репортером Криса Брэшера, но мы не видели в этом особого смысла, так как Крис не смог бы подняться на стену Рораймы. Хорошо, если сами с ней справимся! Друзья не ленились подчеркивать, что у нас сложилась довольно великовозрастная компания…

Тем временем любитель комических эффектов Нил ходил по коридорам Би-би-си, хлопая себя по разным частям тела и извлекая воображаемые отравленные стрелы; я же с присущей мне практической хваткой занимался добыванием специальной нейлоновой одежды для защиты от кусачих обитателей стены. Дон весьма ехидно отзывался об этих костюмах и предсказывал, учитывая климат Гайаны, что мы сваримся в них.

Еще раньше я просил Адриана выяснить возможность доставки съемочной аппаратуры и горного снаряжения в базовый лагерь вертолетом; это было бы и проще, и дешевле, чем нанимать носильщиков. Теперь он сообщил мне, что этот вопрос улажен и гайанские власти обещают всяческое содействие, включая заброску членов экспедиции по воздуху внутрь страны и бесплатный лодочный транспорт по рекам. Адриан позвонил мне в половине третьего ночи, чтобы поделиться радостной новостью. Как раз в тот день правительство Гайаны официально одобрило идею нашей экспедиции. Тем самым был расчищен путь для скорейшего движения к нашей цели из Джорджтауна, поскольку Адриан обещал, что в таможне нас встретит чин, которому поручено специально заниматься нашим имуществом. Словом, для нас, как говорится, расстелили красную ковровую дорожку. Характерно, что только Дон скептически вопрошал, чем вызван такой почет.