Исторические тайны Российской империи - Можейко Игорь Всеволодович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/38
• Следующая

Но главной целью путешествия был, конечно, не Мадагаскар. Петр смотрел дальше. В инструкции Вильстеру было сказано, что следует стремиться дальше, основав на Мадагаскаре базу, чтобы не зависеть от других европейских держав. И когда экспедиция доберется до Индии, «тогда явитесь там к Великомочному Моголу и всякими мерами старайтесь склонить, чтобы с Россией позволил производить коммерцию».

22 декабря Вильстер поднялся на борт фрегатов и осмотрел их. И пришел в ужас.

Он тут же написал Петру: «Трудно поверить, что морской человек оные отправлял».

Он был убежден, что корабли снаряжены так бездарно, что далеко от порта им не отойти.

Море было бурным, и зимние штормы обещали еще усилиться. В трюмы фрегатов насыпали столько песка, что некуда было складывать припасы. Но, как ни серчал Вильстер, менять ничего не стали. Лучше так, чем переворот оверкиль – кверху брюхом.

Сразу после Нового года фрегаты взяли курс на запад, но далеко уйти не смогли.

Встречные ветры гнали их обратно. В кораблях обнаружились течи. «Амстердам Галей» тек так, что помпы не справлялись с водой. Пришлось вернуться в порт.

8 января корабли уже были в Ревеле.

Вильстер был убежден, что этим фрегатам никогда не добраться до Индийского океана, и он написал донесение царю, в котором сообщил, что потребуются другие, более надежные корабли.

Петр не стал серчать, хотя, казалось бы, должен был разгневаться. Он приказал не жалеть ничего – только поскорее отправиться в плавание.

Выбрали фрегат «Принц Евгений», а с ним и еще один корабль. И тут кто-то сообразил, что для плавания в тропических водах днища кораблей следует обшивать шерстью, чтобы не приставали ракушки. А шерсти в Ревеле не оказалось.

Всю вторую половину января перегружали припасы на новые фрегаты и искали повсюду подходящую шерсть.

И тут Петра посетил один известный ему человек. Страшно обиженный на выгнавшее его шведское правительство генерал Ульрих. Он поведал Петру о действительной обстановке в шведской экспедиции, которой он командовал.

Тогда только Петр узнал о бесплодном стоянии у Кадиса, о том, что мадагаскарский посол так и не добрался до Испании, и о том, что пиратской вольницы на Мадагаскаре, скорее всего, уже не существует. По крайней мере, рассчитывать на создание своей базы в Индийском океане не следует.

Поэтому, хоть и успели обшить шерстью днища новых фрегатов, в море корабли не вышли.

И прошло почти сто лет, прежде чем русские корабли появились в Индийском океане. Но из той экспедиции под командованием Федора Крузенштерна никто тайны не делал.

Никто точно не скажет, кому же хотел оставить свое царство самодержец российский Петр Первый. Сначала никто не принял болезнь императора всерьез. Простуда, горячка, потом вроде бы послабление болезни. Вдруг императору стало очень плохо, и его близкие всполошились. Особенно те, кто боялся, что после смерти Петра их собственная карьера рухнет.

А ситуация была сложной. Умирать Петру было никак нельзя.

Его отношения с женой Екатериной в последнее время испортились, и, видно, их уже не исправить. Но у Екатерины при дворе сильные друзья, и главный из них – второй человек в империи светлейший князь Меншиков. Ждут своего часа родственники первой жены царя – Лопухиной. Сына Алексея Петр казнил, заподозрив в измене, но остался Петя, внучонок, семя лопухинское. Внука Петр не любил. Живы были и племянницы – дочки слабоумного Ивана, брата и соправителя Петра. И никому из них Петр не хотел оставлять свое царство, свое хозяйство, свою Россию.

Но если это так, зачем за год до смерти Петр короновал Екатерину? До этого его вторая жена не считалась императрицей. Отныне она превратилась в императрицу, хотя и осталась в душе «портомойкой», простоватой толстухой, потерявшей былую красоту.

Мало кто при дворе верил, что, коронуя Екатерину, Петр хотел отдать ей престол. Ведь это означало оставить страну в руках ее любимчиков и наглых льстецов. Но за коронацией Екатерины мог скрываться и, скорее всего, скрывался точный расчет.

Петр не собирался так вот, в расцвете лет, умирать. Он хотел еще пожить, чтобы вырастить любимых дочек, Аню и Лизу. Он видел в старшей дочке, Анне, достойную себе преемницу и готовил девушку к этому. Но пока их мать не была императрицей, права Анны на престол можно было оспорить.

Сомнения в браке государя с матерью наследника в истории не раз становились помехой к законному наследованию трона. Можно вспомнить, как в конце XV века в Англии внезапно умер король Эдуард IV, у которого осталось два сына. Никаких сомнений вроде бы не было. Регентом при них стал младший брат короля Ричард. И этот подлый Ричард воспользовался тем, что брак Эдуарда с Елизаветой, матерью мальчиков, был заключен втайне, так как король боялся гнева придворных. Теперь же, после смерти короля, Ричард заявил, что Елизавета не была законной королевой, заточил своих племянников в Тауэр и убил их, а сам захватил трон и правил почти два года, прежде чем знатные бароны в союзе с матерью мальчиков не победили и не убили этого Ричарда.

Петр неплохо знал историю. Еще лучше знал он российские обычаи. И поэтому короновал свою жену Екатерину не ради нее, а для того, чтобы трон достался Анне.

Это наиболее вероятный ход мыслей царя.

Такого рода решения не принимаются в одиночку. На кого-то царь должен был опираться. Кто был его союзником?

А так как мысли Петра были тайными и остались тайными, так как его завещание исчезло, значит, тот человек, доверенный соратник Петра, промолчал и не раскрыл этой тайны.

Кто он? Почему промолчал?

Давайте сначала поглядим, что происходило в день смерти императора.

Петр мучается от боли, вокруг шепчутся родственники и придворные. Все понимают, что император уже не встанет, но делают вид, что ему вот-вот станет лучше. Многие спрашивают осведомленных людей: а где завещание Петра? Кого он назначит своим наследником? На что кабинет-секретарь Петра Алексей Макаров отвечает, что завещание было, но государем разорвано. Новое он написать не успел.

Кто-то верит секретарю, кто-то нет…

Вдруг Петр требует аспидную доску и кусок мела. Он пишет на ней: «Все отдать…»

И рука отказывается писать дальше. Из последних сил Петр приказывает:

– Позовите ко мне мою дочь Анну!

Бегут за Анной. Ее никак не могут найти.

Тогда поднимается первый священник в государстве, архиепископ Новгородский Феодосий. Он не хочет оставлять царя, но опасается, что Анну не успеют привести.

Он находит ее. Оказывается, Анне ничего не сказали о воле отца. Начинаются смертельно опасные интриги.

Феодосий буквально тащит девушку к спальне императора. И опаздывает на минуту. Петр теряет сознание. И он больше не придет в себя до самой смерти.

Меншиков и его подруга императрица Екатерина вздыхают свободно.

Когда после смерти Петра вельможи государства собрались решать, кому быть государем, Меншиков заявил вслух, что Петр хотел все оставить жене и написать на аспидной доске ее имя. Но не успел.

Реакция вельмож была сдержанной. Все они понимали, что в случае победы Екатерины действительным царем России станет Меншиков. А это было приятно далеко не всем. Хотя и у Меншикова немало сторонников – он все же близкий к Петру человек и, вернее всего, будет продолжать дело и политику императора.

Меншиков заявляет, что незадолго до болезни на вечеринке у английского купца Петр по секрету сообщил ему, Меншикову, что пишет новое завещание, по которому оставляет все Екатерине.

Вельможи пожимали плечами. Уж очень откровенно шит белыми нитками этот английский купец. Кто может подтвердить? Очевидно, архиепископ Феодосий.

Но Феодосий, с одной стороны, дает понять, что знает нечто очень важное, с другой – отмалчивается, уклоняясь от прямого ответа.

Такая политика выгодна Меншикову. Но ему нужно большее – откровенное выступление Феодосия на его стороне. Значит, взамен архиепископу надо что-то обещать.

• Предыдущая
• 9/38
• Следующая