Страх перед страхом - Малышева Анна Витальевна - Страница 35
- Предыдущая
- 35/83
- Следующая
Однако на другое утро все изменилось. Ложась спать, Дуня, как всегда, отключила телефон – она делала это, потому что у нее не так давно завелся назойливый поклонник, который звонил в самое неподходящее время и донимал ее пустыми разговорами. Когда же утром она поднялась и снова подключила аппарат, он почти немедленно зазвонил.
– Нелли не у тебя? – спросила ее мать девушки.
– Она не вернулась домой? – воскликнула Дуня.
Вместо ответа женщина начала всхлипывать.
В тот день девушка не поехала в институт. Она отправилась домой к подруге и узнала от ее родителей, что их дочка убежала куда-то вчера, сразу после обеда, предупредив, что может вернуться поздно. Поэтому они и не волновались – до тех самых пор, пока не закрылись станции метро. То, что дочь может вернуться на машине или ее проводит какой-нибудь парень, они не думали. Семья жила скромно, и Нелли редко имела лишние карманные деньги на такси. Что же до парней – то у нее до сих пор не было ни единого серьезного увлечения, и никто ее домой не провожал.
– И я бы знала, если бы у нее завелся парень… – всхлипывала ее мать. – Она все мне рассказывала. Нет, с ней что-то случилось! Мы звонили тебе всю ночь, думали, вдруг она у тебя…
Дуня сидела за кухонным столом, потерянно разглядывая дешевый браслет у себя на запястье. У нее не было сил поднять глаза и встретить убитые, испуганные взгляды родителей Нелли. Она постаралась было их утешить – может, Нелли поехала куда-нибудь за город, на дачу, в гости, а с телефонами там проблема… Но она сама не верила в то, что говорит, и утешения прозвучали неубедительно. Дуне, как никому другому, было известно, что Нелли никогда не позволила бы себе так встревожить родителей. Тем более что у ее отца было больное сердце.
– Вы всех наших обзвонили? – спросила она. – У меня с собой записная книжка.
– Ох, мы всем звонили, всем!.. – воскликнула женщина. – Ни к кому она вчера не приходила, никто о ней не знает…
– У родственников тоже ее нет, – вставил слово отец. Он в это утро выглядел намного старше своих лет – серые тени под глазами, загнанный взгляд. – И я полночи проходил по всему району с собакой. Искал ее, звал, нигде нет… Спросил даже милицию у метро – они никого похожего в тот вечер не заметили.
– Она тебе ничего не говорила, к кому собирается? – спросила девушку мать Нелли.
Та покачала головой, почти не вслушиваясь в ее слова. Дуня в этот миг вспоминала, как они расстались с подругой после визита к Антонине Григорьевне и какое при этом было лицо у Нелли. Решительное, чуть хмурое, почти испуганное… Но решимости в этом лице было больше всего. А этим качеством девушка никогда не отличалась. «Что с ней сделала та женщина, чего наговорила? – Дуня вспомнила мать Иры, ее расспросы на поминках. – Понятно, у той было горе, она старалась что-то разузнать про дочь… А Нелка завелась как полоумная. Конечно, стоит на нее чуточку нажать – и та на все готова… Куда же она вляпалась?»
В несчастный случай, нападение хулиганов в ночной темноте или что-то подобное Дуня верила с трудом. И вообще, Нелли боялась темноты и редко возвращалась домой поздно. Всегда была осторожна, никого не провоцировала, и Дуня могла поклясться – ей ни разу не приходилось видеть, чтобы к подружке пристали или вообще обратили на нее внимание. Ограбление? Да что с нее было взять? «Я уверена – это все из-за ее поисков! Иметь бы телефон этой женщины, матери Иры…»
И тут ей пришла в голову одна идея. Она попросила пустить ее к телефону. Просьбу выполнили, но мать Нелли держалась поблизости, пока Дуня набирала номер. Она явно собиралась слушать разговор, а девушке было неловко сказать, что определенной надежды у нее еще нет. Она звонила Антонине Григорьевне. Та была дома и, казалось, не обрадовалась, услышав голос девушки:
– А, Дуня, это ты… Я еще сплю. Неважно себя чувствую.
Дуня извинилась и спросила, нет ли у нее случайно телефона Иры. Та сперва не поняла о ком речь, и было так нелепо уточнять, что это – невеста ее покойного сына. Только тут женщина вспомнила:
– А, ну конечно… Есть.
Она надиктовала номер из записной книжки и даже не поинтересовалась, зачем он нужен. Дуня уже собиралась положить трубку, когда та равнодушно обмолвилась:
– Неля вчера опять заходила. Спасибо, что не забываете.
Дуня крепче прижала трубку к уху:
– Она была у вас? Когда?
– Днем или вечером, – все так же равнодушно ответила та. – Время сейчас не имеет для меня значения, на работу я не хожу.
– Зачем она приходила?
Видимо, Дуня говорила чересчур взволнованно, так что Антонину Григорьевну наконец проняло. Она поинтересовалась, не случилось ли чего? Дуня ответила, что Нелли нигде не могут найти. Она вчера не вернулась домой и до сих пор не дала о себе знать.
– О господи! – проговорила та. – Но она ушла от меня совсем не поздно… Еще было светло.
– Куда идет – не сказала?
– Нет. Вообще, это было как-то странно… Она и пришла без предупреждения, сказала, что хочет еще посмотреть альбомы. Я ей показала, конечно… Но я нехорошо себя чувствовала, еще вчера, постоянно прихватывало сердце. И поэтому я не могла с ней сидеть. Наверное, Неля потому и пробыла у меня совсем недолго, ей стало скучно. Я лежала в соседней комнате и даже не смогла встать, чтобы проводить ее до дверей. Она захлопнула дверь на защелку и ушла. Когда же?
Женщина призадумалась и в конце концов предположила, что это было около семи вечера. Никак не позже восьми.
– Что она у вас делала? – перебила ее Дуня.
Она даже не заметила, что мать Нелли тем временем успела подойти к ней вплотную и напряженно слушает разговор. Если бы она встретила ее взгляд, полный отчаянной надежды, девушке было бы трудно вымолвить хоть слово.
– Смотрела фотографии… – повторила Антонина Григорьевна. – Я даже не смогла убрать альбомы, они до сих пор так и лежат на диване…
– И не убирайте! – воскликнула Дуня. – Пожалуйста, не убирайте, я сейчас приеду и посмотрю на них, хорошо?!
Та удивленно согласилась, и Дуня пообещала приехать как можно быстрее. Она решила взять такси. Опуская трубку, она наткнулась на взгляд матери Нелли. Отец стоял тут же в коридоре, неподалеку от них.
– Ничего… – виновато вымолвила девушка.
– Но кто-то видел ее вчера? Я так понял? – спросил отец.
– Да, мама Лени… Парня, которого мы хоронили. Но Нелли ушла от нее слишком рано, она явно отправилась куда-то еще…
– Она что-то знает?
Дуня сказала, что немедленно поедет туда и попробует что-нибудь выяснить. Отец Нелли вызвался было ехать с ней, но Дуня настояла на своем – поедет одна. Она объяснила, что Антонина Григорьевна сейчас чересчур измучена, и с ней нужно обращаться как можно осторожнее. Убегая от этих людей, оставляя их горе позади, за захлопнувшейся дверью, Дуня почувствовала явное эгоистичное облегчение. В этой квартире сам воздух, казалось, застыл и сковывал движения. Вырвавшись на улицу, подставив лицо солнцу, она с какой-то абсолютной радостью ощутила себя молодой и свободной… И живой. Последнее ощущение было для нее настолько новым, что она замерла, боясь его упустить.
«Я живая… – пронеслось у нее в голове. – А Нелка?! Что она раскопала в этих альбомах, черт возьми? Уж не нашла ли она в самом деле того парня? Как она говорила?! Тот может быть виновен в смерти невесты Леньки? Но тогда… Ох, ну и дурочка же она! Как можно проворачивать такое в одиночку! Взяла бы кого-нибудь для защиты!»
Ей вспомнилось, что для защиты, а вернее, для помощи Нелли выбрала именно ее. Вспомнились ее слова – «только тебе я и доверяю…» И подозрения, которые мучили Нелли – та всерьез предполагала, что один из их компании сказал неправду, отрекшись от знакомства со странной парочкой на вечеринке.
«Ну, если уж она вела себя слишком наивно, то я на этом не попадусь! – Дуня отправилась к проезжей части, проверила наличность в кошельке и принялась ловить машину. – Только бы она нашлась, да поскорее! Уж ради этого я все готова сделать!»
- Предыдущая
- 35/83
- Следующая
