Звездная Тень - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 36
- Предыдущая
- 36/77
- Следующая
— Хочу ознакомится с историей планеты, — усаживаясь в кресле, попросил я.
— Обобщенный курс?
— Да.
— Общая продолжительность?
— Э… один час.
— Только документальные материалы? Допустимо ли использовать игровые сцены и реконструкции?
— Ну, если они достоверны.
— Подготовка…
Это был не просто телевизор, конечно. Что-то вроде сетевых телевизоров, которые сейчас в каждом доме в Штатах, да и в России уже частенько встречаются. Я представил, как компьютер выискивает для меня файлы по всей планете, формируя персональный познавательный ролик, и покачал головой.
Огромные затраты ресурсов. При такой доступности информации, при таком развитии техники — вести нудную войну? Давным-давно одна из сторон должна была победить!
«Куалькуа, компьютерная система, с которой я сейчас общаюсь, не могла быть тем самым разумом, постигшим тебя?»
«Нет», — кратко и с явным презрением ответил симбионт.
Какие мы гордые…
— Ознакомительный курс выполнен.
— Показывай.
В комнате потемнело. Я вдруг понял, что изображение разливается из экрана, заполняя все вокруг.
— Обучающий режим, — предупредил меня экран.
Вокруг был космос. Только не тот, привычный, что я наблюдал из иллюминаторов корабля. Космос Ядра — звездное безумие, пульсирующие огни. И диск планеты подо мной — я непроизвольно поджал ноги. Кресло оставалось последним реально ощутимым предметом.
— Открытие планеты. Реконструкция.
Планета наплывала. Вот уже я в атмосфере, вот мчусь над поверхностью. Абсолютно знакомая местность — болотистые моря, джунгли.
— Первая колонизация. Десять тысяч триста шесть лет назад.
Я сглотнул комок.
Чего?
Неандертальцы безнадежно борются за существование. Кроманьонцы еще в проекте.
Цивилизация Тени уже существует и заселяет Вселенную.
— Колонизационный корабль Земли Изначальной. Реконструкция.
Вот это бы показать Сильным расам…
Посреди джунглей, в круге выгоревшей земли, стоит исполинская металлическая туша. Высота, пожалуй, метров четыреста. И такая дура садится на планеты?
— Первый город. Запись в архиве Земли Изначальной.
Вот это деду бы понравилось. Дома, дороги, поля. Носятся машины — кстати, колесные. Вдали — полуразрушенный, точнее — полуразобранный конус корабля. Все верно. Когда в детстве я разбирал с дедом возможные варианты колонизации, мы на этом сходились. Корабль должен использоваться как основа для развития индустрии. Металл, причем готовый к производству. Механизмы многоцелевого назначения. Двигатели — чтобы выжигать джунгли. Оранжереи — чтобы выращивать посевы. Каюты — как временные жилища…
— Первый город. Раскопки.
Да. Вот это деду видеть не следует. Ржавый металл, едва угадывающиеся в обветренном камне контуры стен, памятник — вот памятник сохранился прекрасно, он изображает мужчину с победоносным выражением на лице и грозным оружием в руке, женщину, прильнувшую к нему, она вся — воплощенная нежность и любовь, ребенок на ее руках, с любопытством глядящий вперед. Крепкий памятник. Хороший металл. Даже ума не приложу, как он сохранился десять тысяч лет.
— Первый город, триста лет после начала колонизации. Реконструкция.
Хижины, крошечные и жалкие. Несколько каменных зданий, крытых металлом. Мимо меня проходит человек в латах, с копьем в руке. Какая-то женщина, карикатурно схожая с той, увековеченной в памятнике, низко кланяется стражнику… На месте корабля — земляная пирамида, рукотворная гора, по склону которой ползут точки. Гору венчает храм, обшитый металлом. Изображение наплывает, я мчусь к храму. Человек в пышных одеждах стоит, высоко поднимая знакомое уже оружие. Перед ним распростертые паломники…
— Первый город. Тысяча лет после начала колонизации. Игровая сцена, картина «Обреченные».
Джунгли. Только джунгли. Угадываются очертания горы, но ничего в ней не выдает искусственной основы. А передо мной стоит человек… грязный, заросший, голый, с грубой дубиной в руках. Можно было бы и не предупреждать, что сцена игровая. Все слишком картинно, в худших традициях Голливуда. Кусты шевелятся, расступаются. Показывается зверь. Не очень-то и страшный, размером и видом схожий с пумой. Наверное, и человек так считает — замахивается дубиной, угрожающе кричит. Но из-за его спины вдруг прыгает второй зверь. Крик обрывается. Кровь.
— Конец первой колонизации.
Неужели дед был прав? И колонизация подобным образом — отдельными кораблями, без развитой связи с метрополией, обречена на провал? Или мне сейчас подсовывают то, что я готов увидеть и принять…
— Вторая колонизация. Четыре тысячи лет назад. Реконструкция и записи военных архивов.
Может быть, местность та же самая. Только ее не узнать. До горизонта — стеклянисто поблескивающая поверхность, из нее слегка выступают металлические купола.
— Военная база второй Империи. Реконструкция. Архивные записи менее достоверны.
Ого!
Небо заливает огонь. Небо пылает. Над равниной — всполохи силовых полей. Откуда-то появляются стремительные силуэты кораблей.
Вот это бой. Первые фараоны и царь Хаммурапи объясняли подданным, что именно они владеют Вселенной. Мчались на боевых колесницах, предавались любви и обжорству, торопливо и бестолково молились многочисленным богам.
А настоящие боги вели свои маленькие звездные войны.
— Военная база Союза Развития. Четыре тысячи лет назад. Реконструкция. Архивные записи недоступны.
Еще интереснее!
А внешне — все то же самое. Равнина. Стекло, металл, камень. Корабли. Огонь.
Я просмотрел всю историю войны второй Империи и Союза Развития, применительно к отдельно взятой планете. Похоже, с интервалом в пятьдесят — сто лет она переходила из рук в руки, особо при этом не изменяясь. Была небольшая игровая вставка — но суть ее сводилась к любви имперского офицера-контрразведчика и юноши, агента Союза Развития. Да, именно любви. Нет, нормальной. Офицер был женщиной. Староватой, и, честно говоря, стервозной, но очень обаятельной. Я даже увлекся сюжетом пятиминутного ролика и поймал себя на мысли, что хотел бы досмотреть фильм до конца.
Третья колонизация произошла две тысячи лет назад. С ее плодами я сейчас и знакомился…
— Третья колонизация. Две тысячи лет назад. Реконструкция и архивные записи.
Кораблей на этот раз не показывали. Просто города — причем во множестве. Меняющаяся природа — джунгли на глазах засыхали и сменялись довольно симпатичными лесами. Грязевые моря расчищались, по ним начинали скользить корабли и яхты. Я невольно залюбовался происходящим — планета на глазах становилась не просто симпатичной, а настоящим райским уголком. Из-за этого воевать? Да они сдурели, эти зеленозадые экологи!
— Вхождение в Тень. Тысяча пятьсот лет назад. Архивные записи.
Я вздрогнул.
Ничего вроде бы не изменилось. Мне демонстрировали тот же самый пейзаж… стоп!
Врата!
Я почувствовал их, как стрелка компаса — магнитный полюс. Те самые «участки поглощения энергии», о которых говорил корабль Геометров. Раскиданные повсюду пятна.
А больше — ничего.
— Тысяча двести шесть лет назад. Возникновение зеленого движения. Реконструкция, архивные записи, игровые сцены.
Про Тень больше речи не заходило. Словно упоминания было вполне достаточно и спрашивать про это мог лишь непроходимый идиот. Я тупо смотрел на выступающих экологов, на сетования по поводу гибели «первобытной эндемичной среды», на эксперименты по созданию заповедников для реликтовых форм жизни. Потом пошли эксперименты по приспособлению человеческого организма к первоначальной биологической среде. Несколько раз показывали митинги, перерастающие в столкновения и побоища. Очень спокойно и сухо комментировали. Ощущение было таким, что все данные подобраны без тенденциозности. И зеленые в чем-то правы — на планете могла возникнуть собственная разумная жизнь, но раз уж ее среда уничтожена — то надо максимально сохранить оставшееся, а может быть, и самим вписаться в пустующую экологическую нишу. Чушь, конечно, но вполне благородная. Потом, как-то очень резко, количество зеленых возросло. Причем настолько, что они сравнялись с числом граждан, не желающих меняться. Меня все время не покидало ощущение, что женщины на планете заняты только родами — население явно нарастало ненормальными темпами. Города расширялись, обособлялись зоны обычных людей и зеленых. Потом было достигнуто какое-то соглашение, и население обособилось друг от друга. Зеленые — на северном полушарии, технократы, как я предпочел их называть, — на южном. Поначалу это сняло напряженность. Две сотни лет — взаимные издевки, насмешки, контроль над своей территорией, создание военных формирований. Были даже отрывки из игровой комедии, в которой обе стороны выглядели одинаково глупыми, но, в общем-то, невинными. Иногда упоминалось о Тени, но всегда в контексте и путано, вроде «мы являемся самым уникальным миром Тени»… «что в нас необычного, по сравнению с другими мирами Тени?». Потом зеленые, закончив переделку своих континентов и прибрежной зоны, принялись за океаны. Вот тут-то проблемы и начались в полной мере. Океаны едины. А местная флора и фауна, казалось бы, начисто стертые с лица планеты, легко и жадно захватывали пространство. Пошли взаимные упреки. Самолеты технократов выжигали цепкую чужую жизнь вдоль своей границы, зеленые «сеяли» ее вдоль своей. И преуспевали куда больше. Во всяком случае, океаны уже были полностью приведены к состоянию времен первой колонизации.
- Предыдущая
- 36/77
- Следующая
