Возвращение Алателя - Малицкий Сергей Вацлавович - Страница 8
- Предыдущая
- 8/124
- Следующая
– Кто такой Леганд? Когда он придет? – спросил Сашка.
– Мы пойдем к нему, – ответил Лукус на второй вопрос. – И мы уходим сейчас же. Но помни. Я не знаю наверняка, кто ты. Я не чувствую в тебе врага. Но я не должен тебе верить. Не потому, что ты лжешь. Хотя ты можешь лгать, не зная об этом. Сила, которая охраняет проходы в мир Эл-Лиа, неподвластна даже демонам. У нас хватает тут и собственной нечисти, пусть и не столь могущественной как демоны. Но так было до недавних пор. Многое начало меняться в последние годы. Не ты ли виновен в этом? Ты прошел и провел демона. Уже этого достаточно, чтобы срочно идти к Леганду. Ты опасен, потому что демон может легко затуманить разум смертного. Мне тоже нужен Леганд. Он мудр. Он разберется и, возможно, поможет тебе.
Лукус помолчал, поправил ленты в волосах и продолжил медленно говорить, глядя перед собой.
– В твоем имени есть имя Арбана. Ты говоришь, что демон назвал тебя потомком Арбана. Но Арбан не был человеком. Он был светлым демоном, великим мастером. Демоны не оставляют потомков. И еще. Ты должен делать все, что я скажу. Ты молод и слаб. Помни, что без меня ты погибнешь здесь быстро. Постарайся быть мудрым настолько, насколько сможешь. И самое важное. Ты должен понять меня. Я видел и запомнил следы демона, о котором ты говорил. Пятна крови остались на Старой Дороге. Там где ручей падает со стены. Но потом, дальше, это уже была кровь моего друга, которого я пришел сменить в хижине. Демон разорвал его на части. Я нашел его и похоронил там, в ущелье. Почти на границе Мертвых Земель.
Лукус вновь помолчал и глубоко вздохнул, прежде чем продолжить.
– Моего друга звали Заал. Он был очень хороший воин. Но демон это демон. Большой демон. Два моих роста. Да. Он оставлял кровавые следы еще до того, как Заал схватился с ним. Может быть, это была твоя кровь. Но это произошло пять лет назад.
Они шли быстро, но осторожно. «Как звери на тропе к водопою», – потребовал Лукус. Сашка попытался идти, согнувшись и настороженно вытянув шею, но такой вариант передвижения был забракован тут же.
– Нет, – нахмурил брови Лукус. – Так не ходят звери на водопой. Так идет кесс-кар воровать птицу у крестьян. Мы идем или бежим спокойно и ровно. Но мы все слышим. Все видим. Все угадываем. Нас никто не слышит. Никто не видит. Никто не угадывает.
Идти так, как хотел Лукус, было непросто. У Сашки это получалось плохо, поэтому Лукусу пришлось настойчиво показывать правильные движения. Сашка недовольно бормотал, что в армии с ним обращались лучше. Лукус же безжалостно потребовал, чтобы Сашка учил язык ари. Не потому, что валли плох, или Лукус не может его выучить, а потому, что ари самый распространенный язык. Если Сашка хочет без опасений за свою жизнь появляться среди людей, белу или иных разумных существ, первое, что он должен знать, это ари.
– А второе? – задыхаясь, поинтересовался Сашка.
Лукус с огорчением смерил его взглядом и вздохнул. Сашка понял, что даже если он выучит язык ари, появляться среди разумных существ ему пока не следует все равно.
– Куда мы идем? – спросил Сашка Лукуса, когда тот наконец перестал говорить, что Сашка неправильно ставит ноги, производит шум и расходует слишком много сил на простые движенья. Это было на третий день пути.
– Мы идем в Эйд-Мер, – ответил Лукус. – До города сравнительно близко. Тропа Ад-Же приведет нас туда. Немногие знают о пути по окраине Вечного Леса. И все же нам нужно быть осторожными. В последний месяц я видел странные тени, которые шли на юг. Возможно, это искатели сокровищ, которым не дают покоя Мертвые Земли и Мертвый Город. Может быть, нет. Поэтому в безопасности мы будем только в Эйд-Мере. Эйд-Мер – свободный город. Там строго относятся к путникам, но не причиняют вреда без нужды. Там ты менее всего вызовешь подозрения. К тому же я передал Леганду, что иду туда. И там есть друг, который не только даст нам отдохнуть, но и посоветует, что делать дальше, и поможет. За три дня мы прошли три дюжины ли. Плохо даже для горной тропы. Скоро спустимся на равнину и пойдем быстрее.
«Ничего себе плохо», – подумал Сашка. Ему казалось, что с учетом беспрерывного карабканья и ковыляния по камням, шли они довольно быстро. Проходили не менее полутора десятков километров в день. Первые два дня ему было очень трудно. И Лукус, кажется, понимал это. Он оборачивался через каждые десять, двадцать шагов, прислушивался к тяжелому дыханию спутника, настойчиво повторял советы. Сашка старательно выполнял наставления и особенно главное из них – не превращать движение в бессмысленную монотонную работу.
– Дорога не утомляет, – не уставал повторять Лукус. – Она притупляет чувства. Каждый шаг похож на предыдущий. Путник, который не любит дорогу, превращается в слепого и глухого. Он перестает быть воином. Настоящий воин способен идти весь день и всю ночь, вступить в бой и остаться при этом живым. Мертвый воин никому не нужен.
– Я не воин, – повторил Сашка.
– Ты будешь воином, – поднял ладонь Лукус. – Или не будешь жить, – и добавил, вспомнив прочитанные Сашкой строки. – Эл-Лиа очень строгая мать и очень жесткая колыбель.
Будет ли он воином? Три дня назад, когда под вечер они вышли из хижины Арбана, Сашка решил, что даже если он и попытается стать им, скорее всего, умрет задолго до достижения результата.
– Ночь – это лучшее время для начала пути, – сказал тогда Лукус. – Настоящий воин двигается ночью.
– А что он делает днем? – спросил Сашка.
– Днем воин отдыхает, – ответил Лукус и добавил серьезно, – или сражается.
Перед выходом он собрал два мешка и приладил один из них Сашке на спину. Затем дал Сашке нож. Когда же поместил у себя на поясе узкий меч в кожаных ножнах, повесил на плечо лук, Сашка спросил:
– А мне это же?
– Меч, – сказал Лукус, касаясь ножен, затем поднял руку к плечу и внушительно добавил. – Лук. Оружие. Об него можно порезаться или уколоться. Кстати, не доставай нож из чехла. Ты еще не воин. Если я стану учить тебя обращаться с мечом, придется начать с упражнений обыкновенной палкой. А пока обойдемся тем, что есть. Мы охотники. Я охотник, – поправился он. – А ты мой ученик. У тебя достаточно юный вид, несмотря на растительность на подбородке.
Идти, а точнее почти бежать, было трудно. Сашка так уставал, что даже мысли о матери и возвращении доносились словно через стену. И он сознательно старался приглушить их, боясь, что они обернутся отчаяньем. Сейчас это было бы лишним. Он боролся с дорогой и собственной беспомощностью.
К четвертому дню пути Сашка ощутил, что усталость уменьшилась. В ногах появилась легкость, на коротких привалах он больше не хватал ртом воздух. Почему-то здесь советы отца действовали лучше. Когда они ходили на лыжах или отправлялись в дальние пешие прогулки, отец говорил ему: «Сашка! Энергия переполняет природу. Она приносится солнцем, водой, ветром. Когда ты устаешь, тебе нужна именно энергия. Она разлита вокруг тебя! Подключайся!». Сашка пытался подключаться с первого дня пути. Он бежал за Лукусом, который скользил впереди как тень, и старался отыскать что-то, дающее силы. Отталкивался от камня, нагретого лучами светила, и впитывал его тепло. Ступал по пружинящему ковру травы и поглощал ее упругость. Принимал лучи Алателя, ловил плечами ветер. И чувствовал, что израсходованные силы возвращаются в тело.
Вопреки обещаниям Лукуса они шли днем. Ночью на узкой, едва заметной, несмотря на яркое звездное небо, горной тропе можно было переломать ноги. Она начиналась значительно ниже гряды камней, окружающей площадку возле хижины Арбана. Случайный путник должен был миновать тайное прибежище, не догадавшись о его существовании. Тропа тянулась по западным отрогам гор, которые Лукус назвал Старыми, прямо на юг. По правую руку от нее дышал влажными весенними ветрами таинственный Вечный Лес, слева высились непроходимые отвесные скалы. Ни кустика не было на них. Колючая трава начиналась ниже, там, где склон становился пологим. Иногда тропа выбиралась из скал и валунов и выходила к подошвам гор, и тогда Лукус становился особенно осторожным. Он долго всматривался в край леса и, как правило, либо ждал ночи, либо давал команду передвигаться ползком.
- Предыдущая
- 8/124
- Следующая
