Джангар.Калмыцкий народный эпос(перепечатано с издания 1977 года) - Автор неизвестен - Страница 12
- Предыдущая
- 12/42
- Следующая
Изменить размер шрифта:
12
Семьдесят дней колебля прах,
Чалый скакал, с пути не свернув.
Но бесовка не отстает
И, железный вытянув клюв,
До хвоста уже достает.
Крикнул Чалый на всем бегу:
«Я быстрее бежать не могу.
На себя надейся, герой!»
И Санал обнажил стальной
Семидесятисаженный меч,
Алого Хонгра священный меч.
Обернувшись к бесовке лицом
И взмахнув необъятным мечом,
Отрубил он железный клюв,
А потом, коня повернув,
Налетел на красавицу вдруг,
Разрубил ее на куски,
Разбросал останки вокруг —
Их потом унесли пески.
Вновь пустился в дорогу Санал
Заходящего солнца левей,
И героя Чалый промчал
Семью семь — сорок девять дней.
Вдруг девицу встречает Санал
На буланом нарядном коне,
И она — замечает Санал —
Красотою подобна луне.
И, повернув поводья назад
И обогнув, как предки велят,
Слева направо богатыря,
Низкий отвесила поклон,
Такие слова говоря:
«Старший мой брат, пресветлый нойон!
Давайте — впервые встречаемся мы! —
Приветствиями обменяемся мы!»
Дальше Санал проскакал на коне,
Дал отстояться уму своему.
Думал: «В нетронутой, дикой стране
И не подвластной пока никому
Надо на страже быть ездоку.
Если я волю дам языку —
Мало ль кого повстречать я могу —
Станет язык мой известен врагу!»
И молчал осторожный Санал.
Дважды голос девицы взывал,
В третий раз воззвал он, дрожа, —
Вынул воин свой меч стальной,
Крикнул воин: «Скажи, госпожа,
С чем ты — с миром или с войной?»
«Мой родитель — почтенный хан,
Малой части вселенной хан.
В этом девственном диком краю
Вас, увидеть спешила я,
И поведать обиду свою
Вам, Санал, порешила я,
Всей взываю душою, Санал!
Зарин Заном-тайшою, Санал,
Был обманом вызван мой брат,
Зарин Заном брошен был в ад.
Предсказатель нашей страны,
Ясновидец Кюнкян сказал:
„Из блаженной Бумбы-страны,
Из нетленной Бумбы-страны
К Зарин Зану послан Санал —
Славный воин Джангра Богдо. —
И сказал он еще: — Поскорей
О тяжелой обиде своей
Расскажите посланцу тому, —
И сказал он еще: — Друзья,
Высылать к чужестранцу тому
Встречу в виде мужчины нельзя.
Он горяч — и может убить.
Чтобы замысла не погубить,
Надо женщине встретить его
И сердечно приветить его,
Оказать достойный прием! —
Вот зачем я вас, воин, зову“».
И Санал с девицей вдвоем
Поскакал в ее бумбулву.
Прискакал на самой заре.
Увидал дворец на горе —
Там обитал почтенный хан,
Малой части вселенной хан.
Чалого привязав коня,
Светлую дверь толкнул посол, —
Распахнулась она, звеня,
И Санал во дворец вошел.
Сел, исполнен бранной грозы,
Сел за чашу черной арзы
У левой стены дворца.
Слезы падали из очей
Безутешного хана-отца,
Горьких слез его горячей
Материнские были мольбы:
«Зарин Зана сломив, из борьбы
Выйдете победителем вы.
Станьте же нашим спасителем вы,
Чтоб Зарин Зан это знал хорошо:
Знатного пленника надо вернуть,
Ханского сына из ада вернуть!..»
И отвечал им Санал: «Хорошо».
Утром приехал в ставку Санал,
В полдень уехать предполагал,
Но задержали друзья его
На две недели у себя.
Ласковы были хозяева!
Вот и прошел двухнедельный срок.
Чалый заржал: «Не пора ль, ездок?»
И выехал из бумбулвы Санал.
Долго скакал и вдруг увидал:
Встала гора, в глубокую высь
Серою плешью своей упершись.
Быстро взлетел на вершину он.
Взглядом холодных черных глаз
Разом окинул долину он:
Бумбулва перед ним зажглась
Пламенем вспыхнувшего костра.
«Башня Зан-тайши предо мной!
Можно сравнить ее только с одной
Джангровой золотой бумбулвой!» —
Так подумал Строгий Санал.
Между горою и бумбулвой
Мерно шумел океан Шартыг.
Мощные воды мост золотой
Узкою пересекал полосой.
Прибыл в ханскую ставку посол.
Он у подножья стяга сошел,
Сталью из лучших сталей согнул
Стройные, тонкие ноги коня.
Двери серебряные толкнул,
Распахнулись они, звеня.
И во дворец вступил не спеша.
Видит: сидит Зарин Зан-тайша
С полчищами богатырей,
В блеске золота и тополей,
В ожидании бранной грозы,
В изобилии черной арзы.
Он прошел по желтой земле,
Занял место на левом крыле,
Не заметили богатыри,
Что пришел чужестранец к ним!
Присмотрелся посланец к ним,
Всех бойцов отмечает он,
Про себя заключает он:
Эти богатыри сильней
Исполинов Джангра Богдо…
Семь пирует он с ними дней —
Но не видит его никто!
Наконец поднялся посол.
К Зарин Зану подходит он,
И, взглянув на священный престол,
Речь такую заводит он:
«Несравненному Джангру пришлось
Свое ханское слово сказать,
И отважное сердце нашлось,
Чтобы вам это слово сказать.
Говорю вам устами Богдо:
„Мира он хочет — миру внимай.
Хочет войны — войну принимай.
Скажет он: мир — буду рад от души.
Крепкую клятву возьми ты с тайши,
Что верноподданным будет он мне,
Будет выплачивать нашей стране
Подати — год и тысячу лет,
А татылгу — девяносто лет.
Если же скажет: война — в ответ
Черно-пестрое знамя сорви,
Как тебе повелел твой хан,
Знамя на куски разорви
И запрячь лоскутья в карман.
И потом из его табунов
Угони лихих скакунов —
Восемьдесят тысяч коней“».
Услыхав такие слова,
Смертоносный кинжал из ножон
Вынул левого круга глава —
Богатырь, по прозванью Одон,
И, крича, на Санала напал:
«Слушать, как нам грозит бахвал?
Пусть бахвала пронзит кинжал!»
Зан-тайша силача отозвал:
«Завтра, мой выполняя приказ,
Ты бы так же себя повел.
Он — державного мужа посол.
Угостить его надо сейчас:
Губы обмажет свои сперва —
Лучшие скажет свои слова».
Сел, где сидел сначала, Одон,
И вопросил у Санала Одон:
«Говорят, есть у Джангра герой —
Хонгор, прозвищем Алый Лев.
Ну, каков из себя этот лев
По сравнению, скажем, со мной?»
«Стыдно мужу срамить себя!
Лишь безумец или глупец
Может с Хонгром сравнить себя!
Это — волк, нападающий вдруг
На стотысячный гурт овец.
Это — кречет, хватающий вдруг
Треугольники журавлей.
Это — лев, побеждающий вдруг
Многочисленных богатырей.
Двести тысяч пущенных стрел
Не пронзят богатырской груди, —
Хонгор будет стоять посреди
Отскочивших, сплющенных стрел!
Алый Хонгор всегда впереди
Наступающей рати летит,
Алый Хонгор всегда позади
Отступающей рати летит!
Он — стотысячных полчищ краса.
Он — стотысячных полчищ гроза!
Надо вовсе безумным быть,
Чтобы с Хонгром себя сравнить!»
Кончил речь, пиалу пригубя,
И похлопал по ляжкам себя,
И до боли в желудке Санал
Оглушительно захохотал!
Молвил справа сидящий Гунун,
Богатырь настоящий Гунун:
«Говорят, есть у Джангра герой —
Савар, Тяжелоруким слывет.
Ну, каков этот Бумбы оплот
По сравнению, скажем, со мной?»
Посмотрел направо Санал,
Засмеялся он и сказал:
«Оценил ты низко его,
Если вздумал сравниться с ним.
Он владеет конем лихим:
Драгоценный Лыско его
Стоил тысячу тысяч юрт.
Савар погибель дружинам несет,
Савар отважным начином слывет,
Прикосновеньем стального меча
Савар сбрасывает с коня
Непобедимейшего силача.
Рассмешил ты, бедняга, меня:
С нашим Савром ты спорить готов, —
Волосок приравнять к мечу!
Не терплю я таких глупцов,
Говорить с тобой не хочу!»
И тогда спросил у врага
Храбрый воин Модон Харга:
«Говорят, есть у Джангра герой,
По прозванию Строгий Санал.
Ну, каким бы его ты признал
По сравнению, скажем, со мной?»
Дерзкий расхохотался посол,
И до боли в желудке своем
Телом всем сотрясался посол:
«Вижу, вы не в рассудке своем.
Благоразумный даю совет:
Миром да будет ваш ответ,
Ибо знайте заране вы:
Гибельной станет война для вас,
Многих на поле брани вы
Недосчитаетесь в грозный час.
Бедствий стоите на грани вы:
Будет ответом война, — тотчас
Я черно-пестрое знамя сорву,
Я ваше знамя в куски изорву,
И лоскутья спрячу в карман,
Как велел мне великий хан.
Из бесчисленных табунов
У верховьев Нарина-реки
Отберу я лихих скакунов
И домой угоню косяки.
И когда урагана быстрей
Полетят ваши кони за мной,
Ваши полчища богатырей
Устремятся в погоню за мной,
И случится — догонят меня, —
Смельчака, что затронет меня,
С одного я размаха сражу,
Как добычу, к седлу привяжу,
А седло подвяжу я коню
Под живот и коня угоню,
Как я прежде коней угонял,
И тогда вы поймете, каков
Богатырь по прозванью Санал!»
Черной яростью разъярены,
Будто дикие кабаны
В жаркий час, когда жалят пчелы их,
Воины ринулись на посла.
Распахнулись подолы их,
Засверкала синяя сталь.
Но у Санала пика была,
Пика великана Гюмбе,
Славного Гюзана Гюмбе.
Вынул острую пику Санал,
Воинов, что кабанов, разогнал.
Отбиваясь от силачей,
От проливного дождя мечей,
Заставлял он пику свою,
Славой покрытую в грозном бою,
По железным гулять животам.
Доходила кровь до кольчуг.
Бумбулва сотрясалась вокруг
И, как в бурю, гудела там.
Видит Санал, подвигаясь вперед:
Очищен уже проход
От неистовых богатырей.
Расписных восемнадцать дверей
Открывая одну за другой,
Вышел Санал и гневной рукой
Черно-пестрое знамя сорвал,
На куски его разорвал
И в карман положил, а потом
Он поводья схватил на лету
И поехал на Чалом своем
Плавной иноходью по мосту.
Доскакав до верховьев реки,
Где на воле паслись косяки,
Богатырь отобрал коней
И погнал их к отчизне своей.
Чалый скакун — отличный конь,
И покуда обычный конь
Сделает один поворот,
Восемь раз повернется он!
С быстротой иноходца он
Угнанные косяки ведет.
Буре подобны, в густой пыли
Буйные кони скакали вдали,
Будто ветру завидовали,
Будто пугаясь комков земли,
Что по дороге раскидывали,
Будто пугаясь ударов копыт.
От развевавшихся конских волос
Пение скрипок и гуслей неслось,
Чудилось: музыка звенит.
Там, где бежали коней косяки,
Красные разметав пески,
Появлялась потом тропа:
Покрывалась песком трава.
Черной пыли взошла полоса,
Подпирающая небеса,
Землю мангасов окутал туман.
И тогда повелел Зарин Зан
Своего скакуна оседлать,
Что подобен гранитной скале,
И собрать на мангасской земле
Неуемную темную рать.
И повел он тьмы силачей —
Под углом восходящих лучей.
Скачут, не признавая ночей,
Не считая томительных дней.
И мангасское племя вдруг
Увидало Санала вдали.
Сделал в левое стремя вдруг —
Зарин Зану поклон до земли
Богатырь Одон и сказал:
«В дружбе нетленной испытаны мы.
Вскормлен объедками вашими я.
Вашим потом пропитанными,
Грелся одеждами Вашими я, —
И ни о чем не просил я тайшу.
Вашего ныне приказа прошу:
Первым дотронуться мне до него».
Получив согласье, Одон
Вынул желтый меч из ножон
И понесся, как брошенный ком,
На ретивом Буланом своем.
Сразу его Санал узнает,
Но с отпором он медлит, а тот
На стременах своих привстает
И Саналу наносит удар!
Семьдесят пуговиц грозной брони
(Плотно застегнуты были они)
Разлетелись, и желтый меч
В тело вонзился пониже плеч:
Сердце чувствует сталь острия!
У Санала крови струя
На две сажени бьет изо рта.
Еле вытащил меч Одон,
А Санал, сознанья лишен,
Восемь дней скакал наугад,
Оберегаемый Чалым своим.
Недруги сбить Санала хотят, —
Чалый Санала неуловим!
Вот он летит, ненаглядный конь!
И пока заурядный конь
Сделает один поворот,
Восемь раз повернется он!
С быстротой иноходца он
Тысячи гонит коней,
Ни одному отстать не дает!
Думает отчаянный конь:
«Всех до единого уберегу!»
Не дает хозяина конь
На поругание врагу.
Снова в сознанье пришел Санал,
Десятиострый бердыш достал,
Десять лезвий горят в ножнах,
Десять молний блестят впотьмах.
Ринулся на Одона Санал,
Щеки запылали, как жар.
Хлынула к сердцу кровь, горяча.
Со всего размахнулся плеча —
Страшный нанес Одону удар!
Семьдесят пуговиц грозной брони
(Плотно застегнуты были они)
Разлетелись, как голубки!
Шейные скрючились позвонки,
Крошевом стали ребра врага!
Разум иссяк недобрый врага —
Пять источников ума.
Очи покрыла мутная тьма.
Высох способностей родник…
К шее Буланого приник
Мертвый Одон, упав тяжело.
И взвалил его Санал
Вниз лицом на свое седло,
Руки и ноги ему связал,
К наковальне-спине прикрутил,
Тороками к седлу прикрепил,
А потом захватил Санал
Скакуна и в табун загнал,
И ходило седло ходуном
У Буланого под животом.
Девяносто суток Санал
Отбивался от полчищ врага.
И внезапно героя нагнал
Именитый Модон Харга.
У Санала в памяти жил
Нанесенный Одоном удар.
«Чуть он жизни меня не лишил!» —
Так подумав, Санал поспешил:
Вражий вызов принять порешил,
Смертоносный бердыш обнажил,
Смелость барса в железо вложил, —
Разрубил с размаху врага!
Как добычу, Модона Харга
Привязал к торокам своим.
Завладел он конем врага
И погнал к табунам своим,
Подвернув седло под живот.
Зарин Зана досада берет.
Поскакал Зарин Зан вперед —
Он уже до хвоста достает,
Он расправится скоро с врагом!
Чалый мчится бури быстрей, —
Поздно! Вот уже скачут кругом
Полчища вражьих богатырей.
Заорал Зарин Зан-тайша:
«Изловите его как-нибудь!»
Десять тысяч крашеных пик
Поразили воина в грудь.
Десять тысяч бешеных пик
Поразили Чалого в грудь.
Барсу гневным обличьем тогда
Стал подобен суровый Санал.
Крикнул грозное слово Санал —
«Джангар» было кличем тогда!
Услыхал это Чалый скакун.
И проделал сначала скакун
Вверх одиннадцать тысяч прыжков.
Вниз одиннадцать тысяч прыжков
Он потом проделал сполна.
И тогда из груди скакуна
Десять тысяч выпало пик
И посыпалось мелким дождем.
Из груди Санала потом
Десять тысяч выпало пик
И рассыпалось мелким песком.
Вновь помчался, как буря, Санал,
Скакунов чало-лысых погнал…
Зной тяжелый стоял с утра,
В полдень стало палить сильней,
Придавила землю жара,
Был неслыханный суховей.
И не стало травинки зубам,
И не стало росинки губам.
Чалый медленней стал брести,
Не осталось мозга в кости,
Не осталось жира в груди,
И упал обессиленный он
Посреди пустыни потом,
И за корень ковылины он
Ухватился голодным ртом,
И на землю спрыгнул Санал,
Обнял Чалого, приласкал,
И, роняя капельки слез,
Молодой богатырь произнес:
«Там, где травинки нет зубам,
Там, где росинки нет губам,
Там, где не видно жизни вокруг,
Почему ты, верный мой друг,
Одного оставляешь меня,
Горевать заставляешь меня?
Ты хотя бы доставил меня
До горы Цоколгани-Цаган,
Переправил хотя бы меня
Через реку Цока-Ганцу!» —
Так сказал богатырь бегунцу.
Чалый ответил: «Садись на меня!»
Снова сел Санал на коня,
Выехал в самом начале дня,
Прибыл он на вечерней заре
К сизо-плешивой высокой горе.
Чалый раскинул ноги опять,
Чалый упал на дороге опять.
За гору быстро тогда Санал
Угнанные косяки загнал,
Вниз побежал со склона потом,
К бедному Чалому подбежал
И, отвязав Одона потом,
Что на стальных тороках лежал,
Выбросил останки в овраг.
12
- Предыдущая
- 12/42
- Следующая
Перейти на страницу:
