Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории - Коровина Елена Анатольевна - Страница 52

• Предыдущая
• 52/114
• Следующая

Людовик обожает балы, маскарады и всевозможные увеселения – Жанна научилась их отменно организовывать. Король мечтает о собственном фарфоре, который в то время был редкостью, – маркиза построила первый во Франции завод севрского фарфора и даже сделала модели первых ваз и скульптур. Людовик помешан на духах – Помпадур создала особые духи и косметику, невероятно привлекающие короля. Людовик обожает искусства – Помпадур стала покровительствовать живописцам, декораторам и скульпторам, которые создали прихотливый и чувственный стиль рококо. Недаром же само это время позже назвали эпохой Помпадур.

Еще маркиза начала устраивать спектакли и вокальные вечера. Сама играла и пела, а король восседал в первом ряду по-домашнему – в халате и тапочках. Он вообще очень любил «жить по-простому». Обожал, когда маркиза кормила его супом с трюфелями собственного приготовления. О, путь к сердцу этого мужчины лежал еще и через желудок – и маркиза отлично это поняла. Оказалось, что добиться сердца возлюбленного (даже самого венценосного!) – просто. Надо только жить его жизнью. Маркиза Помпадур стала для Людовика необходимой как воздух. Всегда непредсказуемой, вечно неразгаданной тайной, умеющей удивить… Даже когда первая страсть угасла, привязанность осталась. Людовик и дня не мог прожить без своей несравненной. Он советовался с ней, обсуждал дела государственные и семейные. Что ж, гадалка не солгала – Жанна стала возлюбленной, больше того – любимой женщиной короля.

С легкой и прелестной ручки маркизы Помпадур при европейских дворах стало модным иметь какое-нибудь пророчество или на худой конец простенькое предсказание, особенно для фавориток. Главное, чтобы там говорилось, что король предназначен им судьбой. Тогда и свое появление в королевской постели легко оправдать. Никаких желаний богатства, знатности и власти – только чистая невинная любовь вкупе с предначертанием Небес.

Однако случались в судьбах королевских пассий и странные пророчества. Понятно, что они, боявшиеся потерять благосклонность монархов, часто гадали на свое будущее. Однако те, кто поумнее, умели отличить предсказания, которые стоило бы обнародовать, от тех, о которых лучше забыть. Но нашлась среди фавориток и простая душа, которая на голубом глазу поведала королевскому двору странное пророчество, о котором лучше бы умолчать. И этой бесхитростной душой оказалась последняя фаворитка Людовика XV – графиня Дюбарри.

Впрочем, двор преотлично знал, что никакая сия дама не графиня, да и не дама вовсе. На ложе любвеобильного монарха, которого вся Франция называла Людовиком Возлюбленным, ее привел верный королевский камердинер месье Лебель. К этому человеку, хваткому и безжалостному, двор испытывал два чувства: во-первых, боялся, ибо Лебель мог уговорить своего короля как на милость к кому-либо, так и на наказание; во-вторых, презирал, ибо испытывал к нему справедливое чувство брезгливости, ведь это он поставлял королю красоток из борделей Парижа.

И вот однажды Лебель привел в спальню короля некую Мари-Жанну, называвшую себя Манон Ланж. Стоит признаться, что к тому времени девица уже не промышляла ни на улице, ни в борделе – все это было у нее в прошлом. Теперь же она являлась содержанкой графа Дюбарри и имела вполне пристойную внешность и манеры. Граф не скупился на наряды и ожерелья для своей пассии, однако та оказалась малоспособной к следованию современной моде и потому одевалась хоть и дорого, но безвкусно. Однако она была молода, красива, обладала спокойным характером, покладистостью и не требовала больших затрат – неудивительно, что король Людовик пожелал оставить девушку при себе.

Правда, дворцовый этикет имел на это свои возражения. Конечно, 20 лет в сердце короля Франции царила красавица из низших городских слоев – буржуазка, парвеню, которой король присвоил титул маркизы Помпадур. Но ведь присвоил же! Однако она была никак не с улицы, а из приличной и очень богатой семьи. К тому же позже Людовик возвел ее в ранг герцогини. А тут девица практически с панели!

Но не таков был Людовик, чтобы не потрафить любому своему чувству. Да и граф Дюбарри, быстро сориентировавшись, решил оказать королю услугу. Он тут же выдал прелестницу Мари-Жанну замуж за своего младшего брата. Так что новая фаворитка была представлена ко двору как графиня Дюбарри. Двор, конечно, наполнился злобными шуточками, новую пассию тут же прозвали «уличной Манон». Но девица оказалась столь спокойна и покладиста, что насмехаться над ней стало неинтересно. Ну а король был счастлив в ее объятиях. Так что придворные смирились – мало ли какие игрушки нравятся престарелому королю. Тем более что девица ни денег, ни бриллиантов из казны не требовала и в государственные дела не вмешивалась. Более того, добродушная Дюбарри, как ни странно, действительно полюбила Людовика. Заботилась о стареющем монархе, как могла. И когда он заболел оспой, не испугавшись болезни, выходила его. Когда же опасность миновала, отправилась к гадалке – спросить судьбу. Вот тогда-то и произошло это судьбоносное предсказание.

Гадалка долго слюнявила карты, а потом изрекла: «Живешь в роскоши, а упокоишься в мусорной корзине!» Мари-Жанна философски вздохнула: известно, всё – из праха, в прах и вернется. Однако рискнула уточнить: «А что за корзина?» Старуха вздохнула и простодушно прошамкала: «На голове, милая!» Но Мари-Жанна все не понимала: «А откуда же она возьмется, эта корзина?» – «А тебе подарит ее тот, кто когда-то носил на руках страсти и звал ангелом!» – ответила гадалка.

Дюбарри улыбнулась: выходит, король преподнесет ей какой-то подарок. Ну а кто еще? Вот только почему мусорная корзина? Что за чушь! И разве бывает корзина на голове? Впрочем, когда Мари-Жанна рассказала кое-кому из придворных про свое гадание, сведущие в моде люди подсказали ей: в Италии модницы носят шляпки, каркасы которых связаны из прутьев, как корзины. Может, об этом толковала гадалка?

Дюбарри шумно вздохнула и дала себе слово: как только эта мода дойдет до Парижа, не заказывать никаких шляпок с прутьями. Корзина на голове ей совсем ни к чему. Тем более если в ней придется упокоиться.

Но у Судьбы свои замыслы. И для осуществления их никакие шляпки не нужны. Утром 10 мая 1774 года король Людовик XV скончался. Графиня Дюбарри дежурила у его постели и стала свидетельницей последнего вздоха монарха. И в тот же день ей пришлось навсегда покинуть Версаль. Поначалу ее даже заключили в монастырь, но потом, слава богу, выпустили, разрешив жить в замке Марли, доставшемся от прозорливого графа Дюбарри. Тогда Мари-Жанна только удивлялась: «К чему мне замок, если я стану жить с Людовиком?» Но рассудительный любовник покачал головой: «Любовь королей быстротечна. Надо тебе и самой что-то иметь!» И ведь как в воду глядел! Все подаренное Людовиком XV у Мари-Жанны отняли, а вот замок Марли остался.

Новый король Людовик XVI не одобрял внебрачных связей, а фавориток своего покойного деда (коих обнаружилось больше сотни) вообще терпеть не мог. Он обожал свою юную жену – австрийскую принцессу Марию-Антуанетту, слушался ее во всем, не обращая внимания на то, что капризы супруги обходятся французской казне в миллионы ливров. Не понимал увалень Людовик и то, что от года к году народ все больше и больше ненавидит и австриячку, и всю королевскую семью. Чем это кончилось, известно – Великой французской революцией.

Через 15 лет после изгнания графини Дюбарри из Версаля «революционная справедливость» как раз накрыла Францию. Ради всеобщего братства полились реки крови. Ну а всеобщее равенство установилось на помосте, ведущем к гильотине. В очередь к этой «госпоже» выстроились без сословных привилегий и сама королевская семья, и простые горожане, сочувствующие монархии. На развалившейся казенной повозке к «госпоже гильотине» привезли и «ненавистный символ старого режима» – графиню Дюбарри. И голова ее скатилась в… мусорную корзину.

Но самое поразительное, что нож гильотины занес над шейкой Дюбарри легендарный парижский палач Анри Сансон. И как только его рука не дрогнула – ведь в юности он был страстным любовником Мари-Жанны. И не просто любовником, но и задушевным другом. Это он придумал псевдоним для уличной красотки: мадемуазель Ланж, то есть «мадемуазель Ангел». Вот и разгадка слов старой гадалки: подарит корзину тот, кто носил на руках и называл ангелом. И это к нему, бывшему «пылкому Анри», обратилась в последние секунды своей жизни 47-летняя, все еще прелестная «мадемуазель Ангел»: «Еще минуточку, господин палач! Еще секундочку!» Но рука палача не дрогнула, и… пророчество исполнилось.

• Предыдущая
• 52/114
• Следующая