Время волков - Ворон Алексей - Страница 49

Лучшим решением было мирно отоспаться, пока духи воды, леса и огня получают свои жертвы. Я так и сделал и проспал до ночи, а когда проснулся, на поляне уже вовсю шло гулянье. Я наблюдал из леса, как молодые люди обливают друг друга водой и с воплями носятся по поляне. От костров тянуло невыносимо сладким запахом жареного мяса, ходили по кругу кувшины с медовухой. Костры пылали, поляна плясала, пела и визжала. Опьянев от запахов, я вышел из спасительной сени деревьев. Я медленно обходил поляну, стараясь держаться в тени, подальше от огня костров, где местные гуляки могли не признать во мне свояка. Здесь в тени меня уже не раз угостили медовухой. Мимо меня то и дело пробегали люди в венках или масках, подсвеченные всполохами костров. Раскрасневшаяся полногрудая деваха налетела на меня в потемках, едва не сшибла с ног, расхохоталась, убежала прочь. Вслед за ней промчался мимо меня такой же полновесный парень, громко сопя на ходу.

Мне бы следовало бежать отсюда прочь, покинуть залитую огнями поляну, оставить позади этот мирный край, но я так долго был один, и я сделал уже не первый круг по поляне, рассматривая людей.

Посреди поляны, на огромном пне, украшенном зелеными ветками, восседала тощая девчонка с босыми ножками, вместо одежды увешанная травой. За ее спиной стояли жрицы разных возрастов в масках. Перед пнем на площадке, окруженной кострами, шел кулачный бой. Малолетняя девчонка внимательно наблюдала за дерущимися, перешептывалась со старшими жрицами. Похоже, что бой шел за обладание этим длинноногим и тощим созданием.

Наконец жрецы и воины определили, кто среди молодцов будет участвовать в следующем состязании и отобрали трех претендентов. Два первых — похожие друг на друга, длинные и тощие, как жерди, парни, различавшиеся только цветом волос, рыжий и русый, демонстрировали публике свои достоинства, призывая зрителей поверить им на слово и без всяких испытаний. Третий претендент — крупный, пухлогубый, словно теленок, юнец неодобрительно посматривал на своих соперников, расположивших к себе всю публику, особенно ее девичью половину. Теперь трем смельчакам предстояла новая забава — проскочить сквозь горящее кольцо, созданное из костров.

Кинули жребий, первым проходить испытание выпало теленкообразному юнцу. Он набычился, поводил головой по сторонам, для чего-то принюхиваясь, сорвался с места. Подбегая к огню, он закрыл глаза руками и с разбегу проскочил сквозь горящее кольцо, превратившись в пылающий факел. С воплем и визгом он бросился к реке и, громко охая, вбежал в шипящую воду под дружный гогот зрителей. Несколько девиц, купавшихся в реке, тут же объявили его своим пленником и принялись утешать проигравшего «теленка».

Вторым сквозь огонь должен был пройти русый. Он с тоской осмотрелся по сторонам, разбежался и остановил свой бег прямо перед огнем, постоял, внимательно вглядываясь в языки пламени и, видимо, сделав разумный вывод, что босоногая не стоит таких страшных жертв, развернулся и направился к толпе зрителей. Люди громко завопили, засвистели, в героя полетели комья земли, послышались насмешливые выкрики. Русый раскланялся перед публикой, гримасничая, поднял ком земли, сделал вид, что ест его, кривлялся, плакал и скакал, изображая всеми доступными ему средствами свое раскаяние. Толпа расхохоталась и простила весельчака.

Прежде чем бежать к огню, рыжий оглянулся на девчонку, восседавшую на пне. Я тоже посмотрел на нее и только теперь заметил, что у девушки странные, неправдоподобно взрослые, даже старые глаза, холодный, мрачный взгляд. На месте рыжего я бы предпочел плескаться в речке, где несколько девиц щекотали проигравшего, чем оказаться в шалаше наедине с девчонкой, обладающей таким мертвым взглядом. Но рыжий, напротив, воодушевился, встал напротив кольца, долго смотрел на огонь, словно собирался его загипнотизировать. Потом разбежался и сиганул сквозь пламя. Возможно, мне лишь показалось, что пламя словно отпрянуло от бегущего сквозь него человека. Но одежда на нем лишь зашипела, как будто была мокрая, и даже не обуглилась.

Под всеобщее гиканье рыжий вышел в центр поляны, где его тут же подхватили под руки, надели ему на плечи длинный плащ, сплетенный из листьев и травы, на голову водрузили что-то напоминающее корону из бычьих рогов и под руки, с пением и завыванием, подвели к старому пню.

Образовалась процессия, возглавляемая коронованным победителем и девчонкой, одетой в травы. Толпа людей двинулась вслед за парой вокруг поляны, затянув хвалебные гимны богам.

Пока торжественная процессия ходила по кругу, жрецы сооружали посреди поляны шалаш из веток и наряжали его разноцветными лентами, цветами и травой. Ближайшие к шалашу огни загасили, а процессия закончила наконец свой путь у его входа. Но босоногая девчонка внезапно вырвала руку из ладони коронованного парня и обернулась в мою сторону. Она не могла меня видеть в тени деревьев, но внезапно я ощутил, как подбираются ко мне ледяные щупальца. Мертвенный холод охватил меня, я отшатнулся, едва сдержавшись, чтобы не убежать. Девчонка отвела свой жуткий взгляд, вновь схватила парня за руку и под дружные завывания и смешки толпы ввела его в шалаш. После этого песнопения возобновились с еще большим энтузиазмом.

Девушки, плескавшиеся в воде во время испытания огнем, вылезли вслед за своим временным пленником, который, впрочем, остался вполне доволен проведенным в реке временем.

Молодежь на поляне завела танцы с прыжками. Несколько человек поджигали и пускали катиться к реке колеса от телег, обмотанные соломой и вымазанные смолой. Я смотрел, как катится горящее колесо, подпрыгивая на неровностях и теряя хлопья огня, вслед за ним бежали мальчишки с факелами, выкрикивая какие-то песенки. Колесо достигало реки и с шипением погружалось в воду. Жрецы гадали по тому, как катится колесо, хорош ли будет урожай в этом году. Колеса горели все время, пока катились. Но одно сбилось с пути, ударившись о кочку, упало, не докатившись до реки. Жрецы остались недовольны, потрясали кулаками, обещали найти виновника.

Закончив пускать горящие колеса, парни похватали головни из костров и принялись гоняться друг за другом. То и дело кто-нибудь прыгал в воду, от реки доносился девичий визг и хохот парней.

Люди разбредались парочками по лесу, стремясь внести и свою лепту в оплодотворение земли и всего остального, что удастся. Собственно говоря, мне это занятие тоже не показалось чуждым, тем более что я давно уже бродил в одиночестве. О том, что главной моей целью было разузнать дальнейший путь, я, опьяненный медовухой и любовным томлением, начисто позабыл.

Мне показалось, что завести знакомство у воды будет легче, и я спустился к реке. Белокурая девушка, вылезающая из воды, поскользнулась на мокрой траве и едва не упала, я подхватил ее под руку и помог удержать равновесие. Она улыбнулась, сверкнув ровными белыми зубками. На щеках заиграли ямочки.

— Ты из охотников? — спросила она. — Я тебя прежде не видела.

— Угу, — я был готов согласиться с любым ее предположением.

Подхватив девушку под руку, я повел ее к кострам.

— И чего только жрицы нашли в Маре, — зло шипела девушка. — А она, как только прошла посвящение, такой надменной стала. А сама-то тощая, у нее и здесь-то еще ничего нет, и визжала она в шалаше, будто ошалелая.

— Как ты только расслышала? — усмехнулся я. — Ведь все так голосили, что даже собственного соседа слышно не было.

— А я за шатер пробралась, там много чего слышно было, — девушка почему-то всхлипнула и отвернулась.

Мы почти достигли поляны с кострами. Я обнял девушку за плечи и попытался прижать к себе. Она отстранилась и пробурчала:

— И не думай, стану я с первым встречным, как же. Вот добегу до воды, если ты меня не догонишь, то и не возьмешь.

Я бы догнал, но настаивать на этом не стал, а лишь спросил:

— А если все равно возьму?

— Силой? — Глаза девушки округлились. — Да ты что, охотник, неужто гнева Богини не боишься?

— Вот и подумай, есть ли у тебя право отказывать мне? Ты же должна, ну, ради плодородия.