Чужие браки - Томас Рози - Страница 24

— Что я думаю о Графтоне? Не забывайте, я ведь здесь выросла, — ответила Нина.

— Да, я помню. Но мне интересно, не жалеете ли вы, что променяли то, к чему привыкли в Лондоне, на нашу скуку?

Дарси едва заметно кивнул головой в сторону танцующих.

В этой реплике Нина без труда разглядела еще одну попытку отделить себя и ее от всех остальных, даже от Ханны, подчеркнуть расстояние, существующее между избранными и простыми смертными. Он как бы приглашал Нину признаться, что ни мебель, ни еда Дженис, ни даже сами их общие друзья не идут ни в какое сравнение с тем, что оставила Нина в Лондоне.

Нина почувствовала неприязнь к Дарси за эту попытку заставить ее как бы предать Гордона, гостеприимство Дженис и дружеское участие всех остальных. Нина попыталась остановиться, но у нее ничего не получилось: она невольно посмотрела туда, где сидели, беседуя, Гордон и Стелла Роуз. Звездочка прикрыла глаза рукой, как будто ей хотелось расплакаться.

— Нет, я не жалею ни о чем, — резко ответила Нина, пытаясь сконцентрировать внимание на Дарси. — Мне здесь очень нравится. К тому же, на мой взгляд, в провинциальной жизни достоинств гораздо больше, чем недостатков. Например, ваше дружелюбие. В Лондоне не встретишь ничего подобного.

Нина чувствовала недовольство собой. Она понимала, что и сама невольно подмечает в манерах своих новых знакомых черты, отличающие их от лондонцев, то есть таким образом как бы смотрит на них теми же глазами, что и Дарси. Но все равно, это не значит, что она собирается объединиться с ним на этой почве.

Впрочем, намерения Дарси тут же изменились, непредсказуемо, как это всегда бывает у подвыпивших людей.

— А я скучаю, — пожаловался он. — Гораздо сильнее, чем признаюсь даже сам себе. Гораздо больше, чем можно позволить себе, имея все, что имею здесь я.

— Никогда бы не подумала, — сказала Нина. Ее неприязнь к Дарси тут же куда-то улетучилась. Что ж, она тоже выпила сегодня немало.

— Но мы, провинциалы, тоже все время ищем способы как-то разнообразить жизнь, бросить вызов судьбе, — добавил Дарси.

Нина не имела ни малейшего понятия о том, что он имел в виду. Дарси поднял руку, растопырив пальцы, как будто к ним были привязаны веревочки. У Нины промелькнула мысль, что Дарси действительно похож на кукольника, дергающего за ниточки, а все остальные, уставшие к концу вечера, изрядно подвыпившие, все плясали под его дудку. Нине стало не по себе. Она поймала взгляд Джимми, смотревшего на них через голову Дженис.

В другом углу комнаты Стелла говорила Гордону:

— Так бывает не только сегодня. Почти каждый вечер. И каждый раз я говорю себе, что мне все равно, мне наплевать на все, что он делает. Но на самом деле мне не наплевать. Мне не наплевать на саму себя и на то, как меня унижают на глазах у моих друзей. Извини, Гордон, я немного перебрала сегодня. Что ж, мне не впервой, а?

Гордон понимал, что Нина смотрела на него, а теперь отвернулась. И что это там шепчет ей Дарси Клегг? Стелла протянула руку, и Гордон взял ее довольно неохотно.

— Если ты с ним так несчастна, почему ты не разведешься? — спросил он.

Стелла забрала руку.

— А ты возьмешь меня к себе, если я разведусь? — спросила она.

Вопрос был шуткой лишь отчасти.

— Стелла, разве я могу…

— Конечно не можешь. Но ты знаешь, что я, если бы могла, хотела бы жить именно с тобой.

Стелла улыбнулась, слегка скривив губы, как бы поддразнивая саму себя.

Пластинка кончилась, и Ханна оставила наконец в покое Эндрю, излив на него предварительно целый водопад пьяной благодарности. Эндрю подвел ее к Дарси.

Нина увидела, что Стелла довольно решительно поднялась со своего места. Ясно было, что вечеринка закончилась.

Женщины отправились вслед за Дженис искать свои пальто, Гордон и Эндрю принялись вполголоса обсуждать какие-то дела, намеченные на завтра. Джимми и Дарси оказались лицом к лицу у входной двери.

— Ну и как тебе куколка? — спросил Джимми.

— Что ты имеешь в виду? — Дарси нравилось притворяться, что он ничего не понимает.

— А ты ей нравишься, — ухмыльнулся Джимми.

— Правда? — Дарси как бы признавал этот факт, в то же время не выдавая своего собственного интереса. Дарси был доволен произведенным впечатлением, тем более, что сам он не чувствовал склонности приударить за Ниной. Высокомерные, сдержанные женщины никогда не привлекали Дарси Клегга.

Джимми рассмеялся, но решил про себя, что тема явно не увлекла Дарси настолько, чтобы продолжать ее обсуждать.

— Не знаешь, какая муха укусила сегодня Майкла Уикхема? — спросил он.

— Откуда я знаю? — пожал плечами Дарси. — Наверное, погода…

— Все равно, — снова усмехнулся Дарси. — На следующей неделе мне бы не хотелось играть с ним в паре.

Дарси покровительственно похлопал Джимми по плечу.

— Что ж, в следующее воскресенье играем как обычно, — сказал он. — Так мы оба можем быть уверены в победе.

Женщины спускались по лестнице. Джимми позволил себе на секунду расслабиться и представить себя по очереди с каждой из них. Пышная Ханна, золотисто-таинственная Нина, аппетитная недоступная Дженис и наконец его Стелла.

— Мы подвезем вас домой, — приветливо предложил он Нине. — Ведь нам до вас ближе всех.

— Спасибо. Стелла уже успела мне это предложить, — сказала Нина.

Раскланиваясь и желая друг другу спокойной ночи, они дошли наконец до выхода. Нина пошла вместе с Роузами, так и не поговорив с Гордоном, только чувствуя спиной его взгляд и понимая, что он многое отдал бы сейчас, чтобы вернуть ее. Вечер был окончен.

Когда все ушли, Дженис буквально повисла на перилах.

— Я много выпила, да? — Вопрос был явно риторическим.

Глаза Дженис слезились, помада на губах размазалась. К концу вечеринки как будто что-то сломалось в Дженис, самоуверенность покинула ее, она выглядела теперь уязвимой и смущенной и все больше напоминала Эндрю ту нерешительную девушку, на которой он когда-то женился.

— Да, перебрала немножко, — все-таки ответил Эндрю на вопрос жены.

— Но не очень сильно?

— Да нет. Ты просто веселилась сегодня. Вечер определенно удался.

Они вошли в кухню. Эндрю открыл окно, позволив свежему воздуху, пахнувшему землей и дождем, выветрить из комнаты застоявшийся запах духов и сигаретного дыма. Затем он подошел к посудомоечной машине и начал складывать тарелки.

— Мы ведь устраиваем хорошие вечера? — спросила за его спиной Дженис.

Эндрю выпрямился. Ему хотелось поскорее убраться в кухне и посидеть немного в саду, наслаждаясь темнотой и тишиной. Но Дженис явно нуждалась сейчас в поддержке.

— Да, — ответил он на вопрос жены. — Спасибо тебе за это. Это ведь ты все устраиваешь — готовишь, ходишь в магазины. Я так, только вино открываю. — Это была их старая шутка, со временем чуть-чуть поднадоевшая обоим.

— Нет, ты делаешь гораздо больше, — Дженис нежно взяла мужа за руку. — Ты очень хороший муж. — Она с видимым затруднением подыскивала слова. — Ты такой хороший. Мы все тебя любим. Я тебя люблю.

Эндрю обнял жену, чувствуя, как она оседает в его руках. От волос Дженис пахло пищей, которую она готовила сегодня весь день. Однако надо было еще мыть посуду. Между супругами существовала негласная договоренность, что, когда они устраивают вечеринки, Дженис готовит, а Эндрю убирает.

— Я тоже люблю тебя — Обмен признаниями был довольно формальным. Не то что бы это было неправдой, нет, скорее правдой, но утратившей с течением времени свою актуальность. Эндрю поспешил отогнать от себя эту мысль.

— Джимми сегодня что-то разошелся, — начала Дженис, желая объясниться заранее на случай, если от мужа не укрылся их невинный флирт.

— Джимми есть Джимми, — ответил Эндрю.

— Я знаю, — вздохнула Дженис. Эндрю услышал в этом вздохе что-то похожее на сожаление, но и эту мысль он предпочел от себя отогнать.

— Я помогу тебе, — через некоторое время сказала Дженис. — Тут уже немного. — К Дженис вернулась едва уловимая грубоватость манер.