Нечто чудесное - Макнот Джудит - Страница 32

• Предыдущая
• 32/100
• Следующая

– Его нет ни в каюте, ни на палубе. Есть ли еще какое-нибудь место на корабле, где он может находиться?

– Вряд ли, ваша светлость, – рассеянно пробормотал он, не отводя глаз от быстро розовеющего неба. – Прошу простить, у меня дела…

Недоумевающая Александра вернулась в каюту и растерянно огляделась, пытаясь подавить тревогу, которая с каждой минутой все сильнее овладевала ею. Решив, что Джордан, вероятно, вздумал прогуляться по причалу, она взяла со стула его небрежно брошенное пальто, аккуратно повесила в шкаф и потерлась щекой о мягкую ткань, вдыхая слабый запах пряного одеколона. Джордан не привык обходиться без камердинера, и она с радостью заменит ему всех слуг мира.

Отойдя от шкафа, Александра поискала синий редингот, который надел Джордан, прежде – чем выйти ночью на палубу. Ни редингота, ни остальной одежды в каюте не было.

При всем сочувствии к волнению ее светлости капитан Фарадей, однако, не собирался пропустить утренний прилив и в недвусмысленных, хотя и вежливых, выражениях постарался довести это до сведения бледной как смерть девушки. Ужасное предчувствие сжимало сердце Александры, пронизывало холодным ознобом, но она догадывалась, что никакие мольбы не подействуют на стоявшего перед ней человека.

– Капитан Фарадей, – произнесла она, гордо выпрямившись и подражая манерам и непререкаемому тону вдовствующей герцогини, – если мой муж лежит сейчас раненный где-то на судне, вина падет на вашу голову не только за случившееся, но и за то, что вы поспешили вывести корабль в море, не позаботившись отыскать его светлость и отвезти к доктору. Кроме того, – добавила Алекс, стараясь, чтобы голос не дрожал, – если я верно поняла сказанное вчера мужем, он владелец части компании, которой принадлежит судно.

Капитан Фарадей и первый помощник, оба в парадной форме, стояли навытяжку на опустевшей палубе «Фейр Уиндз», наблюдая, как к сходням медленно подкатывает черная дорожная карета.

– Это она? – неверяще охнул помощник при виде стройной, прямой как палка дамы, неторопливо поднимавшейся по сходням под руку с сэром Джорджем Брэдберном, одним из самых значительных людей в военно-морском министерстве. – Вы хотите сказать, что эта Седая старуха достаточно влиятельна, чтобы заставить министра задержать отплытие? Только для того, чтобы приехать и выслушать все, что мы можем сказать?

В дверь каюты постучали, и Александра подпрыгнула от неожиданности. Сердце заколотилось от страха и надежды, как все последние пять дней, но на пороге стоял не герцог, а его бабка, которую Алекс не видела со дня свадьбы.

– Никаких известий? – с отчаянием прошептала девушка, слишком удрученная, чтобы приветствовать ее светлость как полагается.

– Капитан и первый помощник ничего не знают, – коротко бросила герцогиня. – Пойдемте со мной.

– Нет! – Готовая вот-вот поддаться истерике, одолевавшей ее все это время, Александра гневно затрясла головой и отпрянула в дальний угол. – Он хотел бы, чтобы я осталась…

Герцогиня выпрямилась и с царственным пренебрежением взглянула на бледную, измученную девочку.

– Мой внук, – ледяным тоном сообщила она, – вправе ожидать, что вы будете вести себя с достоинством и самообладанием, подобающими его жене, герцогине Хоторн.

Александра пошатнулась, словно ее наотмашь ударили по лицу, но резкие слова мгновенно возымели действие – она немного пришла в себя и поняла, что пожилая леди права. Джордан хотел бы ее видеть именно такой. Пытаясь справиться с нарастающей паникой, Александра схватила щенка и на ватных ногах направилась к экипажу вместе с герцогиней и сэром Джорджем Брэдберном. Однако не успел кучер подхватить ее под руку и усадить в карету, как Александра отпрянула, в последний раз лихорадочно оглядывая бесконечные ряды складов и таверн, выстроившихся вдоль причала. Где-то там ее муж. Больной или раненый. Мозг отказывался допускать какую-то иную возможность.

Много часов спустя, когда экипаж наконец въехал на оживленные лондонские улицы, Александра подняла пустой взгляд на герцогиню, которая по-прежнему прямо, не меняя позы, сидела все это время напротив нее с таким бесстрастным видом, что Александра невольно задалась вопросом: да способна ли эта женщина вообще на какие-либо чувства?!

В гробовой тишине хриплый шепот девушки прозвучал как выстрел:

– Куда мы едем?

После нарочито длинной паузы, в продолжение которой стало совершенно ясно, что герцогиня терпеть не может объяснять кому-то свои намерения, она наконец соизволила ответить:

– В мой городской дом. Рамзи уже прибыл туда с небольшим штатом слуг, которым приказано держать гардины опущенными и объявлять всем визитерам, что мы в Роузмиде. Известие об исчезновении моего внука уже успело попасть в газеты, и я не имею ни малейшего желания подвергаться набегам любопытных, жаждущих узнать подробности.

Непререкаемый тон герцогини, очевидно, вызвал прилив сострадания в министре, лорде Брэдберне, поскольку тот впервые за всю поездку прервал молчание и попытался немного ободрить Александру.

– Мы переворачиваем небо и землю в поисках Хоторна, – мягко пояснил он. – Сотня сыщиков с Боу-стрит, вооруженные официальным предписанием, обшаривают причалы, а семейство Хоторн наняло еще столько же детективов с инструкциями любым путем добыть хоть какие-то сведения. Требований о выкупе не поступало, поэтому мы не думаем, что герцога похитили с этой целью.

Силясь сдержать слезы, которых старуха, несомненно, не одобрила бы, Александра отважилась задать вопрос, ответ на который так боялась услышать:

– Каковы шансы найти его?.. – Голос девушки замер. Она не смогла заставить себя выговорить слово «живым».

– Я… – Министр поколебался. – Я не знаю. По его виду было понятно, что шансы не особенно велики, и непослушные слезы все-таки затуманили глаза Александры. Она поскорее опустила голову и прижалась щекой К мягкой шерстке Генри, стараясь сглотнуть болезненный ком, сдавивший горло.

Еще четыре бесконечных дня Александра прожила в одном доме с герцогиней, упорно обращавшейся с ней так, словно она была невидимкой, и отказывавшейся разговаривать и даже смотреть на девушку. На пятый день, стоя у окна спальни, Александра увидела выходившего из дома сэра Джорджа. Слишком взволнованная, чтобы выждать хотя бы минуту, она ринулась в гостиную, где обычно проводила время старая дама.

– Я видела, как уезжал министр! Что он сказал?! Герцогиня, явно недовольная бесцеремонным вторжением Александры, чуть свела брови.

– Визиты сэра Джорджа вас не касаются, – сдержанно ответила старуха и отвернулась, без слов давая понять, что приход молодой герцогини неуместен.

Однако эта грубость оказалась последней каплей, переполнившей чашу терпения Алекс. Стиснув кулаки и дрожа от ярости и бессильного отчаяния, девушка объявила:

– Несмотря на все, что вы думаете обо мне, я не безмозглая пустышка, мадам, и для меня важнее мужа нет никого в жизни. Вы не можете, не должны ничего скрывать от меня!

Герцогиня по-прежнему продолжала взирать на нее в ледяном молчании, и гнев Александры сменился мольбами.

– Поверьте, будет гораздо милосерднее сказать правду, чем скрывать ее от меня. Я не могу вынести неизвестности. Пожалуйста, не мучьте меня. Я не опозорю вас истерикой… Когда умер отец и мама не хотела больше жить я в четырнадцать лет взяла на себя дом и хозяйство. А когда скончался дедушка, я…

– Никаких новостей! – рявкнула герцогиня. – Когда я что-то узнаю, то велю довести до вашего сведения. – Но прошло столько, времени! – выпалила Александра. Пылающий презрением, взгляд старухи пригвоздил ее к месту.

– Вижу, актриса вы весьма способная, невзирая на молодость! Однако перестаньте волноваться за свое благополучие. Между вашей заботливой маменькой и моим внуком был заключен брачный контракт, который позволит ей жить в роскоши до конца дней своих. Она получила столько денег, что вполне может поделиться с вами.

• Предыдущая
• 32/100
• Следующая