Наконец-то вместе - Макнот Джудит - Страница 16

• Предыдущая
• 16/103
• Следующая

Ли откинула голову на подушки и приготовилась услышать нечто неприятное: по ее опыту, каждая просьба, начинающаяся этими словами, ничем хорошим не заканчивается. Значит, придется потерпеть.

— А что случилось?

— Я работаю у вас не слишком давно и знаю, что у вас сотни друзей, к которым можно обратиться, и поэтому ужасно польщена… довольна, что вы рассчитываете на меня, а ведь так много людей…

— Бренна, — пояснила Ли с измученной улыбкой, — не хотелось бы разрушать твои иллюзии, но у меня действительно есть сотни знакомых, которым ни в чем нельзя доверять, а вот друзей — раз-два и обчелся. Двое из них сейчас на противоположной стороне земного шара, один затерян в горах. Остальные — случайные знакомые, приятели и люди, с которыми я даже не знакома, — уже осаждаются прессой. Газеты полны дезинформации, гнусных предположений и омерзительных намеков, полученных от моих так называемых друзей и близких знакомых.

Бренна замолчала, очевидно, безуспешно пытаясь придумать другое объяснение.

— Это очень печально, — выдавила она наконец. И, кроме того, менее всего волновало Ли.

— Не думай об этом. Вполне обычная история. Люди, подобные мне, просто обречены на такое существование.

— Спасибо за то, что доверились мне. Это все, что я хочу сказать.

Ли на мгновение закрыла глаза.

— Спасибо за то… за то, что ты есть.

Повесив трубку, Ли собрала остаток сил и сделала еще один звонок. Последний. Своему пресс-агенту Триш Лефковиц. Ли наскоро, без лишних эмоций сообщила ей последние новости, а Триш, проговорив все полагающиеся слова сочувствия и утешения, перешла к делу:

— Сможешь найти в себе достаточно энергии, чтобы дать мне инструкции, как обращаться с прессой? До этого момента я действовала по обстоятельствам.

— Поэтому я и звоню. Утром меня выписывают, но я еду не домой и поэтому не хочу, чтобы репортеры гнались за мной по пятам. Мы с Бренной отправляемся в горы, чтобы найти место, где случилась авария.

— Это безумие. Ты еще недостаточно окрепла…

— Если я сумею найти место, это сузит район поисков…

— Мужчины! — взорвалась Триш. Бесконечный ряд крайне неудачных романов превратил ее в откровенную мужененавистницу. — Логан скорее всего нежится в каком-нибудь уютном, занесенном снегом домике, снисходительно позволяя фермерской жене печь ему печенье, пока мы тут сходим с ума от тревоги, а ты едва стоишь на ногах, но рвешься его спасать.

— От души надеюсь, что ты права.

— Я тоже, — вздохнула Триш. — А теперь дай подумать, как можно отвлечь прессу, чтобы ты сумела благополучно сбежать…

Ли покорно замолчала, представляя, как пресс-агент заправляет за ухо черные, доходящие до плеч волосы и медленно накручивает на палец непокорный локон. Когда-то, в более счастливые времена, Ли любила шутить, что в один прекрасный день этот локон так и останется в руке Триш.

— Ну вот, кажется, так будет лучше всего. Сейчас позвоню пресс-секретарю больницы… Джерри-не-помню-как-его-там и заставлю уведомить всех репортеров, которые там ошиваются, что утром тебя выпишут и доставят домой на «скорой». Потом договорюсь, чтобы от ворот больницы отъехала пустая машина, и будем надеяться, что они станут гнаться за ней до самого Нью-Йорка. Ну как тебе?

— Звучит неплохо. И еще одно: сообщи репортерам, что завтра вечером у себя дома я даю пресс-конференцию.

— Шутишь! Неужели у тебя хватит на это сил?

— Нет, но мне необходимы их помощь и содействие. Полицейский уже работает над портретом человека, который нашел меня после аварии. Если он успеет к завтрашнему вечеру, мы раздадим копии. Я также попытаюсь положить конец слухам, которые распространили сегодня две газеты: будто исчезновение Логана — это просто результат супружеской склоки. Нью-йоркская полиция вызвалась активно участвовать в поисках, но подобные заметки только выставляют полицию в смешном свете.

— Понимаю. Можно спросить: как ты выглядишь?

— Неплохо.

— Никаких синяков на лице и тому подобного? Я думаю о камерах.

— Мне необходимо поговорить с прессой — и плевать, как я выгляжу.

Молчание Триш, по-видимому, означало самое резкое несогласие с подобным заявлением, но, почувствовав, что спорить бесполезно, она сдалась:

— Увидимся завтра утром.

Все эти разговоры хоть и утомили Ли, но по крайней мере отвлекали от мыслей о Логане. Однако стоило ей выключить свет и закрыть глаза, как воображение разыгралось с новой силой, изводя ее ужасами, которые могли приключиться с мужем. Перед глазами стояла жуткая картина: Логан, прикрученный к стулу, с заклеенным пластырем ртом, изнемогающий под пытками ее спятившего преследователя… посиневший, с невидящими, затуманенными болью глазами.

Не в силах вынести муки, Ли попыталась черпать силы и надежды в радостях прошлого. Она вспомнила их простую свадьбу в присутствии скучающего мирового судьи. Ли надела лучшее платье и воткнула цветок в волосы. Логан стоял рядом, умудряясь выглядеть элегантным, красивым и самоуверенным, несмотря на поношенный костюм и то обстоятельство, что все их совместное богатство составляло восемьсот долларов.

Бабушка Ли не смогла наскрести денег на билет до Нью-Йорка, а мать Логана так яростно противилась их браку, что ей рассказали обо всем только через день после регистрации. Но несмотря на все это, несмотря на бедность, отсутствие друзей и родных и неясное будущее, оба в тот день были счастливы и бесконечно оптимистичны. Они верили друг в друга. Верили в силу любви. И последующие несколько лет это все, что у них было, — вера друг в друга и огромная любовь.

Образы Логана мелькали в мозгу Ли, как слайды в проекторе… Логан при первой встрече… молодой, слишком тощий, но совершенно неотразимый, практичный и не по годам мудрый. На первое же свидание он повел ее на концерт симфонического оркестра. До этого Ли в жизни не бывала ни на одном концерте и во время паузы захлопала в ладоши, посчитав, что пьеса окончена. Пара, сидевшая впереди, обернулась и смерила Ли пренебрежительными взглядами, что окончательно ее добило. Но Логан не собирался так легко спускать хамство по отношению к своей девушке. Дождавшись перерыва, он подался вперед и заговорил с пожилой парой — вежливо, обезоруживающе, как с близкими людьми:

— Не правда ли, как замечательно, когда мы впервые сталкиваемся с тем, что позже становится нашим увлечением на всю жизнь? Помните, каким счастьем это казалось?

Немолодые уже люди обернулись, и недовольные мины мгновенно сменились улыбками, адресованными Ли.

— Мне вообще не нравилась симфоническая музыка, — признался мужчина. — Но у родителей были сезонные абонементы, и они потащили меня с собой. Честно говоря, я проникся далеко не сразу.

Они вместе провели антракт, и мужчина угостил их шампанским, чтобы отпраздновать первый концерт Ли.

Она вскоре обнаружила, что у Логана был свой метод общения с чванными, спесивыми, высокомерными людьми. Он умел расположить их к себе двумя словами, превращая в своих друзей и почитателей. Мать Логана часто говаривала, что «хорошего воспитания ничем не заменишь», а у Логана этого было в избытке: врожденного безупречного чувства такта и хорошего воспитания.

На второе свидание Логан предложил Ли самой выбрать, куда отправиться. Она решила пойти в малоизвестный вне-бродвейский театр, ставивший пьесу нового молодого драматурга Джейсона Соломона. Весь третий акт Логан благополучно продремал. Ли, как студентка театрального факультета Нью-Йоркского университета, сумела достать пропуск за кулисы.

— Что вы думаете о пьесе? — живо спросил Соломон, когда Ли представилась сама и представила Логана.

— Изумительно! — выпалила Ли отчасти из вежливости, отчасти из всеобъемлющей любви ко всему, имеющему отношение к театру. По правде же говоря, она считала, что если текст превосходен, то игра актеров всего лишь сносная, а освещение и режиссура вообще никуда не годятся.

Довольный Джейсон обратился к Логану, явно напрашиваясь на новые комплименты:

• Предыдущая
• 16/103
• Следующая