Еще одно мгновение, или Каждый твой вздох - Макнот Джудит - Страница 66

• Предыдущая
• 66/94
• Следующая

Кейт взяла такси, скользнула на заднее сиденье и попросила водителя отвезти ее в ресторан. Когда она попыталась назвать адрес, тот отмахнулся и небрежно бросил:

– Все в Чикаго знают, где это.

Кейт посчитала это преувеличением, но спорить не стала. Обхватив руками живот, словно защищая свое дитя, которое еще час назад не хотела принимать, она прошептала:

– Дэниел Патрик Донован, нам пора ехать управлять рестораном.

Такси остановилось перед «Донованом». Кейт вышла и энергичным шагом направилась к дверям, но приостановилась и решила, что Дэниел Митчел Донован – идеальное имя для ее будущего сына.

Кейт остановила машину на парковке ресторана за десять минут до открытия, но ни одного из служащих не было на месте, хотя обычно им полагалось стоять на парковке в одиннадцать двадцать.

Она оставила Дэнни и его няню у ресторана ровно в девять, а сама поехала к зубному врачу. Теперь ей хотелось поцеловать сына, прежде чем Молли поведет его в парк, что делала каждый День примерно в это время.

Дэнни в свои год и десять месяцев был совершенным непоседой, озорником, обожавшим качели, санки и прыгунки. В прошлое воскресенье, чудесным сентябрьским днем, Кейт повела его в тот парк, что у их дома, и сделала несколько изумительных снимков, на которых сын пускал кораблик в большом фонтане на фоне залитых солнцем деревьев.

В тот день люди то и дело останавливались, любуясь ребенком, что, впрочем, было совершенно обычным явлением. Дэнни уродился копией отца: те же густые темные волосы и кобальтовые глаза в обрамлении черных ресниц. Он даже унаследовал его ленивую улыбку и бесконечное обаяние. И, как Митчел, магнитом притягивал женщин, завоевывая их сердца всего одной победной усмешкой. И они – от старушек и подростков до милой двухлетней малышки с юга по имени Капертон Бейрн – безропотно падали к его ногам. От Кейт он взял только волнистые, хотя не такие кудрявые, как у нее, волосы.

Для своего возраста он был на редкость высок, прекрасно держался и рос так быстро, что Кейт иногда хотелось остановить время, отсчитывавшее минуты и дни его детства. Кроме того, он был чрезвычайно способным ребенком (что неудивительно) и без труда подхватывал и повторял слова и фразы на разных языках, услышанные от служащих ресторана, принадлежавших к разным культурам и национальностям. Недавно он умудрился подхватить красочное польское ругательство, после чего Кейт решила, что ему лучше оставаться наверху вместе с Молли в расширенной и отремонтированной квартире. Теперь она могла несколько раз в день забегать к сыну во время работы.

Гадая, куда девались служащие парковки, Кейт подумала, что лучше свернуть за угол и самой оставить машину на стоянке, но потом рискнула остановить машину здесь, пока не найдет служащего, который ее припаркует. Она уже почти подошла к двери, когда Хэнк, продавец углового газетного киоска, громко крикнул:

– Поздравляю, мисс Донован!

Озадаченная Кейт помахала ему, но не замедлила шаг.

Открыв тяжелую входную дверь, она вошла и... и не увидела ни единой души. Обеденные залы были накрыты к ленчу, все идеально, все в порядке, если не считать того, что ни метрдотеля, ни официантов, ни рассыльных, ни служащих парковки не было на месте.

Удивленная и сбитая с толку, Кейт направилась к кухне, пролетела через раскачивающиеся двери, рядом с которыми повара обычно развешивали листочки с наименованиями фирменных блюд дня, чтобы облегчить работу официантов. Сегодня вместо списка блюд там красовалась одна строчка:

Кейт Донован – ресторатор года.

Кейт выхватила Дэнни из рук Молли и оглядела море улыбающихся лиц:

– Что все это значит?

Фрэнк О'Халлоран широко улыбнулся Марджори, а потом и остальным служащим.

– Она еще не видела, – пояснил он, и все разразились смехом.

– Чего не видела? – недоумевала Кейт.

Дру Гаретти, управляющий, два года назад сменивший Луиса Келларда, протянул ей утренний выпуск «Чикаго трибюн». Статья занимала целую страницу, а заголовок гласил:

КЕЙТ ДОНОВАН, ЧИКАГСКИЙ РЕСТОРАТОР ГОДА!

Согласно статье, Кейт была удостоена этого титула отчасти благодаря прекрасной еде и безупречному обслуживанию в «Доноване», а отчасти программе, по которой шеф-повар и его помощники четыре раза в год менялись местами со своими коллегами из других столь же знаменитых ресторанов по всей стране. Это давало посетителям возможность наслаждаться меню Других известных заведений.

В газете было напечатано несколько снимков Кейт, в том числе тот, где она стояла рядом с губернатором Иллинойса, и еще один, на кухне. Рядом на высоком стульчике важно восседал Дэнни. Подпись под снимком гласила:

«Кейт Донован управляет рестораном, пока ее сын Дэниел смотрит и учится с высоты своего положения».

Кейт пробежала глазами статью, оглядела свой штат и высказала именно то, что сейчас было у нее на душе. Потому что награду заслужила не она одна.

– Не знаю, как и благодарить вас за это! – просто воскликнула она.

Дру посмотрел на часы.

– Через две минуты открываемся! – предупредил он и, проходя мимо, потрепал Кейт по плечу: – Ты самая лучшая.

Кейт обняла сына:

– Слышишь, Дэнни? Мы с тобой лучшие.

Малыш запечатлел мокрый поцелуй на ее щеке и объявил:

– Мамочка, мы с Молли идем в парк.

Кейт опустила его на пол, и Дэнни сразу же ухватился за руку Молли. Он обожал няню, которая появилась в их доме со дня его рождения. А пожилая ирландка любила его, как собственного внука.

– И никакого флирта с Капертон, – шутливо остерегла Кейт, провожая их до двери.

– В приемной ждет Билли Уайатт, – сообщила секретарь Эвана, когда тот прошел мимо ее письменного стола с портфелем и газетой в руках. – Сидит с десяти часов и требует встречи с вами.

– Принесите мне стакан воды, пошлите кого-нибудь за банкой «Доктор Пеппер» и впустите его, – коротко бросил Эван, прежде чем швырнуть на стол газету и выгрузить из портфеля гору документов, над которыми работал ночью.

Появилась секретарь со стаканом ледяной минеральной воды, и Эван уселся за стол, после чего развернул «Трибюн» и еще раз прочитал статью об очередных успехах Кейт. Она была тем шипом в боку, от которого он так и не смог избавиться. Все знали, что они были помолвлены, и каждый раз, когда люди начинали потихоньку забывать Кейт, она снова появлялась, как звезда на небе, в очередной чертовой местной газетной или журнальной статье.

Если верить этой писанине, регулярными посетителями ресторана были мэр города и прокурор штата. Несколько недель после появления такой статьи Эван не мог показаться ни в суде, ни в одном месте, где собирались адвокаты, без того чтобы его не начинали немилосердно изводить, уверяя, что не будь он так недальновиден и слеп, сейчас мог бы сделать блестящую политическую карьеру. Кое-кто даже не стеснялся вслух жалеть человека, упустившего такую завидную невесту.

Сегодняшняя статья, как и предыдущие, на все лады превозносила ее, но в отличие от других в ней были помещены прекрасные цветные снимки Кейт и маленького ублюдка Уайатта на кухне. Он второй раз видел эти снимки. Просто не мог не смотреть на них снова и снова. Маленький сукин сын как две капли воды походил на отца, и это бесило Эвана еще больше.

– Привет, Эван. Спасибо, что уделили мне время.

Эван, брезгливо отбросив газету, встал и пожал руку Билли. В свои семнадцать он казался настоящим красавцем, чуть полноватым, как отец, но далеко не таким симпатичным. Эвану в его присутствии всегда становилось не по себе.

Психиатры и судьи с небольшой помощью лучших защитников, выбранных фирмой Эвана, пришли к соглашению, что психический срыв в тот день был вызван лекарством, которым врачи лечили Билли от СГИДВ [7]. Тут не было ничего необычного, поскольку имелось множество свидетельств того, что подобные средства вызывают у некоторых людей временные приступы умопомешательства. Год заключения в психиатрической больнице плюс амбулаторное лечение во время трехлетнего условного срока, вероятно, помогли Билли разрешить внутренние конфликты и научиться держать себя в руках.

• Предыдущая
• 66/94
• Следующая