Ночной дозор - Маклин Алистер - Страница 30

• Предыдущая
• 30/60
• Следующая

Анри вытащил карту из банкомета рубашкой вверх. Затем сдал вторую карту в банк.

— Четверка, — объявил он во всеуслышание. Две карты, двенадцать очков — есть реальная возможность сыграть блэкджек. Взял третью карту — дама. Перебор.

Грэхем все пять карт положил на одну руку, а второй медленно потянулся к шестой, аккуратно пододвинул ее к краю стола, снял мгновенно, чтобы никто не видел, поднес ее к глазам, покачал головой, затем сложил вместе все шесть карт и передал их Анри. Драго улыбнулся про себя. Сабрина закрыла глаза, тихо кляня Грэхема. На этот раз он зашел слишком далеко.

Анри взял карты, развернул веером, сосчитал очки и выложил карты на стол:

— В банке перебор. У мсье Грэхема прикуп из шести карт, всего двадцать очков. Согласно правилам клуба, мсье Грэхему будет выплачено в четыре раза больше его первоначальной ставки, которая составила двести пятьдесят тысяч долларов. Таким образом, банк должен выплатить мсье Грэхему миллион долларов.

Грэхем поймал уничтожающий взгляд Драго, взял свой бокал и допил его до дна.

Глазами он поискал Сабрину.

— Я так и думала, — сказала она, — что ты постараешься сыграть поэффектнее.

— Да? — бесстрастно спросил Грэхем.

— Мистер Грэхем, вы меня заинтриговали, — чуть улыбаясь, сказал Шредер. — Почему все-таки вы решились на шестую карту?

— Считайте, что по наитию.

Шредер сел рядом с Грэхемом, взял у Драго чековую книжку в кожаном переплете и золотую перьевую ручку без колпачка.

— Вы желаете, чтобы я перевел деньги на ваш счет, или хотите получить наличными?

— Верните деньги за фишки, которые я у вас купил, а оставшиеся отдайте на благотворительность. Я уверен, мисс Санто Жак проследит, чтобы они дошли до адресата.

Рука Шредера замерла над бланком чека, и он бросил на Грэхема долгий взгляд.

— Вы продолжаете удивлять меня, мистер Грэхем, — сказал он.

— Почему? В Рио есть жуткие трущобы, и деньги можно было бы направить туда, особенно на помощь детям.

— Я председатель благотворительного фонда, который занимается исключительно детьми фавел. Он называется «Amanha», что значит «Завтра». Думаю, название говорит само за себя.

— Превосходно! — отозвался Грэхем.

Шредер подписал чек, вырвал его и протянул Сиобан, поднялся с кресла и пожал Грэхему руку:

— Спасибо за этот великолепный подарок.

— Надеюсь, он принесет пользу детям, — сказал Грэхем.

— Несомненно, уверяю вас. — Шредер повернулся к присутствующим: — Все, спектакль окончен. Возвращайтесь к своим столам, я хочу восполнить урон.

Раздался смех, и зрители потянулись к игровым столам продолжать прерванную игру.

— Разрешите, я расплачусь за вас в баре, — обратился Шредер к Грэхему и Сабрине.

— Мы продолжим игру. Вам надо отыграться, сами же сказали? — ответила Сабрина, победно улыбаясь.

Шредер расхохотался.

— Отлично, ловлю вас на слове, — сказал он и пошел к бару вместе с Сиобан.

— Майк...

— Оставь, — быстро оборвал он ее. — Я все равно отдал бы эти деньги в фонд помощи детям при ООН.

— Это же были твои деньги!

— Послушай. Таким образом заработанные деньги ничего не значат для меня. Они мне не нужны. Я не из тех людей, что готовы проглотить любой кусок, который только смогут откусить. — Грэхем поднялся. — Пошли, нас ждут в баре.

Их провели к личному столику Шредера, рядом с перилами, откуда открывался вид на все казино. Шредер отпустил официантку и сказал:

— Завтра вечером я устраиваю прием по случаю начала карнавала. Он бывает раз в году. У Сиобан появилась великолепная идея. Почему бы и вам не принять в нем участие? Если, конечно, у вас нет каких-либо других планов на завтра.

Сабрина отрицательно покачала головой:

— По-моему, мы ничего не планировали. Да, Майк?

— Да. — Грэхем улыбнулся Шредеру. — Мы с удовольствием придем, разумеется, если это не создает для вас каких-либо неудобств.

— Какие неудобства! Значит, решено. Утром я пришлю вам в отель приглашение. Машина заедет за вами в половине девятого и доставит вас прямо к моему дому. Единственная просьба — не забудьте, пожалуйста, захватить приглашение с собой, это, знаете ли, в целях безопасности.

Вернулась официантка с напитками.

— Пойду проветрюсь, — сказала Сиобан.

Сабрина поймала ее взгляд, поняла намек и, извинившись, вместе с Сиобан пошла в дамскую комнату.

Когда они вошли в туалет, Сиобан легонько коснулась руки Сабрины, достала из сумочки конверт и протянула его Сабрине:

— Весь вечер я хотела показать тебе это, но не было возможности. Ты, конечно, понимаешь по-португальски, да?

— Немного, — скромно проговорила Сабрина и вытащила из конверта листок бумаги. На нем тупым карандашом было накарябано всего три фразы. Она перевела их про себя: «В ближайшее время майор приедет за товаром в Рио. Мистер Андре Драго может участвовать. Срочно должен встретиться с тобой».

— Я не могу позволить втянуть себя в это дело. Меня могут раскрыть.

— Ты говорила со своим информатором? — спросила Сабрина.

Сиобан покачала головой:

— Я пыталась дозвониться ему отсюда, но не застала. Сейчас хочу еще попытаться.

— Я могу попросить К.В. проверить это. Твой информатор будет говорить с ним?

— У меня идея, — подумав, сказала Сиобан. — Я скажу Карлосу, что письмо послужит для К.В. удостоверением личности. Если он сочтет нужным, пусть сам назначит встречу. Ты позвонишь К.В., объяснишь ему ситуацию, а я возьму такси и отвезу письмо в отель.

— Попробуем, только бы твой информатор был дома.

— Он должен уже прийти, — ответила Сиобан, взглянув на ее часы. — А Майк?

— Я скажу ему потом. Пошли.

Драго неподвижно стоял в комнате контроля, которая располагалась в подвале клуба, и смотрел на один из многочисленных мониторов, полукругом вделанных в стену. Телекамера, установленная в казино, показывала Сабрину и Сиобан, и, хотя изображение не сопровождалось звуком, он улавливал отдельные обрывки из их разговора, читая по губам, — этому приему он научился еще в Восточной Европе. Сейчас он жалел, что не полностью прошел этот курс, иначе бы он знал все, о чем они говорили, включая и содержание письма. Он видел, что жена Грэхема читала или переводила письмо вслух, но понял лишь то, что кто-то должен приехать в Рио и его во что-то вовлекут. Что имеется в виду? Товар? Или конверт? На кого работает Грэхем? На ЦРУ, как и Сиобан? Он узнал об этом только год назад, но Шредеру не доложил. Это был его козырной туз, который он приберегал на случай нужды.

Его размышления были прерваны, когда Сабрина и Сиобан направились к выходу. Он снял трубку ближайшего телефона и ткнул пальцем в одного из двух охранников:

— Вызови срочно ко мне Лаваля!

Затем позвонил в регистратуру.

— Мариза? — сказал он прежде, чем та отозвалась на звонок.

— Да.

— Говорит Драго. Я звоню из комнаты охраны. Если мисс Санто Жак или миссис Грэхем воспользуются телефоном регистратуры, я хочу знать, кому они звонили.

— Да, сэр.

Он бросил трубку; в комнату вошел Жан-Мари Лаваль, сорокапятилетний, неприятный внешне человек с ухоженными черными усиками и рябыми щеками. Он был старшим офицером тонтон-макутов, прежде чем бежал с Гаити после крушения династии Дювалье в 1987 году. Но об этом знал лишь Драго. Официально он был лейтенантом и командовал охранниками в клубе «Ривьера». А неофициально — доверенным лицом Драго по контролю за обитателями фавел.

Драго показал на экран монитора, на котором было фойе. Сиобан стояла у регистратуры, плотно прижимая трубку к уху, и тихо с кем-то разговаривала. Затем она положила трубку и что-то сказала Маризе, которая подошла к стойке и достала телефонную книгу в кожаном переплете, предназначенную для персонала и посетителей клуба. Сиобан нашла нужный номер, набрала его и протянула трубку Сабрине.

— Кто эта блондинка? — спросил Лаваль"

— Это мне и нужно знать.

Сабрина повесила трубку, и Сиобан снова поманила Маризу, коротко ей что-то сказала, и та дала ей фирменный конверт клуба. Сиобан вытащила конверт из свое и, сумочки, переложила записку в клубный конверт и запечатала его. Она написала на конверте ручкой Маризы и поспешно вышла из клуба.

• Предыдущая
• 30/60
• Следующая