Записки судового врача (СИ) - Ришард Дариуш - Страница 5

   Хоть к внешнему виду тут придраться не получится...будем надеяться. Окружающие, вообще, единогласно соглашались с тем, что Ларри невероятно симпатичен... Правда, было это лишь тогда, пока он пребывал в детском возрасте и умилял всех своими медными кудряшками и ямочками на щеках. А вот когда он вырос... Ну, "вырос" - это громко сказано, скорее, просто "подрос". Рост у доктора Лауритца - как раз то самое "чуть ниже среднего", над которым уже можно начинать бессовестно посмеиваться. Как бы то ни было, все мыслимые недостатки во внешности компенсировались обезоруживающе-добрыми глазами. А главным достоинством в его внешности, по его собственному скромному мнению, являлись густые темно-рыжие кудри. В тех землях, откуда Траинен родом, рыжие волосы считаются признанным эталоном красоты, отображенным в работах художников и воспетым поэтами. Так уж повелось, что за брюнетами там закрепился образ людей темпераментных и страстных, шатены всех оттенков распространены шире всего и должны представлять собой "золотую середину", рыжие - красавцы и красавицы, обладатели удачи и многочисленных талантов, а светловолосые... Светловолосые люди - скорее исключение, чем правило, они встречаются настолько редко, чтобы приписывать им сверхъестественные способности. Впрочем, Трехдержавная Академия, специализирующаяся на оккультных науках, склонна отрицать подобные предрассудки, в противном случае среди ее студентов подавляющее большинство было бы блондинами...

   Необходимый корабль в порту не пришлось долго искать - эту красоту никто и не пытался спрятать, она стояла у причала в гордом одиночестве и была заметна издалека. Компактное трехмачтовое судно с узким, вытянутым корпусом, с острым, как птичий киль, форштевнем и длинным бушпритом...даже стоя на якоре оно выглядело стремительным и готовым в любой момент сорваться с места, как пущенная стрела. Черные блестящие бока "Золотой сколопендры" казались влажными и даже маслянисто-лоснящимися, по борту их украшала широкая огненно-желтая полоса и имя, выложенное металлическими литерами. А бледный, золотисто-желтый оттенок парусов, заметный даже в их собранном виде, наверное, делал парусник на горизонте похожим на ослепительный солнечный блик... Любуясь уходящими ввысь "стволами" мачт, Ларри так высоко запрокинул голову, что с него чуть не слетела треуголка. Лекарь, пожалуй, мог бы еще долго рассматривать черно-золотую красавицу глазами, округлившимися от удивления и восхищения, с разинутым ртом, как какой-нибудь зеленый салага... Но он позволил бы себе подобное поведение, если бы пришел устраиваться каким-нибудь юнгой. А так, раз уж молодой джентльмен претендует на серьезную должность, то и вести он себя должен подобающим образом, солидно и сдержанно.

   Лауритц поднялся по трапу на борт, и его сапоги, начищенные по такому случаю до блеска, бодренько проскрипели по дощатой палубе. Флейт не пустовал - на шкафуте обнаружилось несколько моряков, среди которых выделялся один совсем пожилой, с бородой цвета соли с перцем, соль в которой явно преобладала, и с черной повязкой на левом глазу. Судя по всему, он был главным, по крайней мере, в этой маленькой группке, к которой не преминул направиться Ларри.

   - Доброго утра, - поздоровался он, вежливо обращаясь ко всем, но больше остальных - к одноглазому. Вот в чем недостаток торгового флота - матросы одеты кто во что горазд, и крайне сложно определить чей-либо чин, - не подскажете, где я могу найти капитана этого судна? Мне с ним назначена встреча...

   - В капитанской каюте, вестимо, сэр доктор, - проговорил бородач, смерив рыжего хитрым глазом, окруженным сеточкой морщин, и махнул коричневой от загара рукой в направлении кормы.

   - Надеемся, кэп будет вас рад видеть так же, как и вы его, - добавил кто-то из матросов и те, кто были помоложе, очень невежливо расхохотались.

   Врач так и не понял, почему они смеялись, над ним ли, или все-таки над какой-то одним им понятной шуткой. Но он и сам слегка улыбнулся, поблагодарив за ответ, - матросня же, нельзя с них стребовать соблюдения аристократического этикета, тут обижаться негоже.

   Постучавшись в незапертую дверь капитанской каюты и шагнув в помещение, доктор испытал некоторый шок. Да такой, что чуть не замер на пороге, позабыв, зачем пришел. Как-то он забегался сегодня, совсем замотался... Или Ларри вчера уж очень невнимательно слушал, или голова у него совсем дырявая, или этот феерический болван Пауль недоговорил ему важную информацию...или просто специально умолчал один "невинный" момент, чтобы посмеиваться потом, представляя ошарашенную физиономию друга... Как бы то ни было, факт был налицо. Траинен точно помнил, что фамилия капитана - Гайде. И что его "жареный петух в одно место клюнул". Но чтобы капитан был Женщиной... Да еще какой... Молодой, ладной, стройной, с обворожительными чертами и восхитительной гривой рыжих волос. Он совершенно не запомнил, во что она была одета, но можно было с уверенностью заявить, что наряд сидел на ее фигуре безупречно, подчеркивая все без исключения достоинства, а их, уж поверьте, было немало. Во всей своей красе эта женщина...скорее даже девушка, возвышалась над мужчиной на добрых полголовы, и это еще больше усиливало эффект неловкости. Не то, чтобы Ларри к этому не привык...нет, он привык чувствовать себя коротышкой, но редко его это так смущало.

   - Доброе утро, мадам, - учтиво поприветствовал медик, выйдя из ступора. На ходу вспоминая о вежливости, он снял шляпу, поклонился и представился, - мое имя Лауритц Траинен, доктор медицины.

   - Я уж догадалась, что вы не плотник, - алые губы прекрасной капитанши сложились в легкую, ироничную улыбку, а в изумрудно-зеленых глазах блеснул игривый огонек, но лишь на долю секунды. После этого ее красивое загорелое лицо приобрело серьезное и даже строгое выражение. - Капитан Шивилла Гайде, шкипер первого ранга, - девушка коротко кивнула и пожала доктору руку с ощутимой силой. Косточки, конечно, не хрустнули, но сразу стало понятно, кто в этой каюте главный.

        Капитан Шивилла Гайде

   Капитан присела за стол и указала Лауритцу на стул напротив себя, чтобы иметь возможность смотреть ему прямо в глаза, нивелировав разницу в росте.

   - Ну-с, не будем тянуть морского льва за усы... Меня предупреждали, что ко мне сегодня заявится кандидат на место судового врача, но не уточняли, кто именно. Так что перейдем сразу к делу. Сколько вам лет?

   - Двадцать семь, мадам.

   - Правда? Надо же... А я бы сказала, что семнадцать. Ну, пусть не семнадцать, но выглядите вы очень молодо.

   - Возможно, вы правы. Мне часто такое говорят, - у некоторых людей от волнения будто язык к нёбу прилипает, и становится очень сложно выдавить из себя хоть одну фразу. А на других, напротив, нападает словесное недержание, и они начинают бесконтрольно нести все, что приходит на ум. Вот, кажется, с молодым врачом приключилась вторая ситуация. - Знаете, как говорится, "маленькая собачонка - всю жизнь щенок". Но это же не страшно...может быть, это даже к лучшему... Это у нас, знаете ли, семейное. Вот, например, мой прадедушка по отцовской линии - ему сейчас уже сто двадцать лет, а он все еще бодр и энергичен, и выглядит отлично...

   - Так-так... Отставить! Это, конечно, очень интересно, про вашего деда... Но не мне и не сейчас.

   - Ах, да, извините...

   "Силы небесные, до чего же она красива... А эти волосы, они просто неописуемо восхитительны, в жизни не видел таких упругих...завитков... Да что же со мной такое?.. Ларри, немедленно возьми себя в руки, иначе снова останешься ни с чем! Не думай о женских прелестях, думай о работе. Работа-работа. Оспа. Цинга. Холера-холера-холера... И грибки на ногтях! О, да!" - таким хитрым образом доктор кое-как отрезвил мысли и привел себя в рабочее состояние. Несколько тягуче-долгих мгновений неловкого молчания, повисшего в каюте, наконец, прервались. Капитан взяла в руки предоставленную Лауритцем, не поскупившимся на формальности, стопку документов, и принялась их изучать не слишком пристально, но внимательно, по ходу дела отпуская комментарии.