Попаданец со шпагой - Коротин Вячеслав Юрьевич - Страница 12
- Предыдущая
- 12/79
- Следующая
Уснул, как водится, незаметно как. Снилась разная хрень, но совершенно "невспоминабельная", я вообще крайне редко могу вспомнить свой сон даже непосредственно после пробуждения, но он должен хотя бы иметь сюжет. А тут помню только то, что была некая фантасмагория и не более.
Как же здесь орут петухи! Причём каждый на свой лад. Внутренне матерясь, я потихоньку просыпался и подсознательно переводил размер гребненосных трелей на русский язык. Я совершенно явственно стал если и не понимать вопли пернатых будильников, то, во всяком случае, узнавать, когда голосит один, а когда другой. Их было трое в пределах досягаемости звука, и один орал: "Я вас не зна-юу-у-у!", другой: "На-та-ша-а-аа!", третий: " Идите вы все на-а фиг!". Ну, в общем, у меня "перевелось" именно так.
Наскоро умывшись и позавтракав чаем с пирожками, я попросил очередного встреченного мной "мундироносного" слугу передать Сергею Васильевичу, что хочу с ним поговорить. Ну и получил сразу: "Барин отдыхают, не велели беспокоить".
Погулял у крыльца, жутко хотелось курить и, чтобы не спалиться, пришлось для этого дела сбегать в свою комнату – разгуливать с сигаретой перед дворней совершенно ненужный риск. Очередной раз попытался прорепетировать начало разговора. Про себя, естественно. Подполковник так и не появлялся.
Хотя… Я ведь могу скоротать время в приятной компании…
Температура у Насти с утра была уже практически нормальной, опухоль на руке уменьшилась, и всё шло к тому, что молодой и здоровый организм достаточно быстро справится с недугом.
— Ну что же, Анастасия Сергеевна, если так пойдёт и дальше, то завтра я разрешу вам гулять.
— Правда? — глаза девушки буквально зажглись радостью. — А сегодня нельзя?
Нет, меня просто подчас умиляет человеческая психология – стоит только пообещать что-то хорошее, как сразу просят поскорее и побольше.
— Нет! — категорически отрезал я, хотя на самом деле вполне можно было бы гулять и сегодня хоть сразу после завтрака, но нужно было "выдержать солидность ситуации".
— Как жаль! А ведь я себя уже вполне хорошо чувствую.
— Вот давайте и закрепим это состояние. Анастасия Сергеевна, или я вас лечу, и вы меня слушаетесь, или я не отвечаю за последствия. Именно так я и скажу вашему отцу. Как вы думаете, что он решит?
Настя сразу поняла последствия и больше занудничать не стала. Я поспешил откланяться, пообещав, что сегодня ещё зайду. Прямо в коридоре встретил Сокова-старшего и тут же поспешил взять быка за рога:
— Доброе утро, Сергей Васильевич.
— Доброе, — подполковник был довольно приветлив, что вселяло оптимизм. — Вадим Фёдорович, я обдумал наш с вами разговор, и у меня есть некоторые вопросы к вам.
— Обязательно отвечу на все, но давайте пока попробуем разобраться с одной проблемой, которая, думаю, вас волнует тоже серьёзно.
— Вы о чём? — брови Сокова надменно вскинулись.
— Сергей Васильевич, позвольте мне, во-первых, осмотреть тело доставленного вчера человека, а во-вторых, осмотреть место, где его нашли.
— Я, конечно, могу вам это обеспечить, но с какой целью? — мой собеседник опять стал смотреть слегка подозрительно.
— Да чтобы попытаться хоть немного понять, — в этом месте, очень рвался с языка матерный артикль, эмоциональность которого, была бы понятней и убедительней многих словословий, но приходилось обходиться "цензурным" языком, — откуда он здесь взялся.
— Он в подвале. Тихон вам покажет. Но только сегодня уже похороны. Отец Паисий приедет часа через два.
— Похороны? На кладбище?
— А что вы думали? У него на шее остался крестик. Серебряный, судя по всему. Не посмели его разбойники снять. Неужели мы похороним христианина на пустыре?
— Нет, конечно, но так вот быстро… Не дожидаясь расследования.
— Лето на дворе, Вадим Фёдорович. Не след покойников долго держать. Сегодня же и похороним.
— Ну, хоть содержимое карманов я могу посмотреть? Это может быть важно.
— Несомненно. Тихон вам всё покажет.
— Благодарю. Я могу идти к телу? — мне показалось, что подполковник держится со мной уж слишком официально, хотя я, конечно, мог и ошибаться.
Соков молча кивнул, и я отправился искать своего слугу. Нашёлся Тихон, естественно на кухне, где лопал кашу, параллельно пытаясь заигрывать с кухаркой Татьяной. Кстати весьма аппетитная бабёнка, хоть и слегка полновата, но это уж "работа такая".
Услышав о моём желании, Тихон, даже не доев свою гречку, немедленно вскочил и проводил меня в подвал, к телу. Канделябр со свечами, который мужик прихватил с собой, буквально должен был, по его мнению, символизировать важность и значимость моей персоны: свечей на семь, не меньше.
Просто удивительно как мёртвые люди разительно непохожи на себя живых: расслабившиеся мышцы лица позволяют коже сползти и совершенно обтянуть собой кости черепа. Так что я даже не мог судить – видел ли я когда-нибудь этого человека или нет.
Ну, так: кожа на пальцах вполне нормальная, значит, кольца или перстня с него не сдирали, а вот часиков никаких нет. Ой, не верю я, что мужик в таком прикиде какой-нибудь "Ролекс" или "Сейко" на руке не таскал!
Ага! И "восходящее солнышко" на тыльной стороне ладони. Причём совсем не с "японского флага". Из этих значит…
Рана… Тут классика – тупым предметом, но в данном случае не головой, может быть что угодно – обух топора, дубина, кистень, лом… Да мало ли…?! Крови вытекло предостаточно – весь верх пиджака пропитан.
— Тихон! Пойдём, покажешь, что у человека в карманах было.
— Да не извольте беспокоиться, ваше благородие, все, как ни есть собрали. Пойдёмте за мной!
Да уж! Мало тебя, парень, муштровали! Тихон повернулся ко мне спиной и стал подниматься по лестнице, совершенно искренне, небось, считая, что если света достаточно ему, то и мне хватит. А между тем, из-за его широкой спины пробивалось только ничтожное подобие освещения. Но, хоть и на пределе, мне его хватило, чтобы выбраться из подвала не покалеченным.
Содержимое карманов "пациента" было ожидаемым: ключи от машины с мерседесовским брелком, ключи от, вероятно, квартиры и бумажка с номером телефона и пометкой "Павел" Явно мужик из сравнимого с моим времени. Хоть и хреново, но непонятно.
— Часов на нём не было? На руке? — на всякий случай спросил я своего слугу, хотя заранее знал ответ.
— Ни в коем разе, Вадим Фёдорович, — все, что при нём было – здеся!
— Ладно, я хочу осмотреть место, где нашли труп. Если можно, то в присутствии того мужика, что нашёл.
— Отчего же не можно – с нашим удовольствием. Миха пока на усадьбе, в сарае прохлаждается.
— Не понял. Что значит прохлаждается? Где?
— Ну, в сарае, стало быть, заперт, ждет, когда полиция из Пскова приедет.
Ойёо-о-о! Вот только полиции мне и не хватало! Ну, Сергей Васильевич! Ну, спасибо! Теперь точно нужно этих убивцев найти поскорее, иначе мне полный аллес капут приснится!
— Тогда давай его скорее сюда и поехали!
— Сей момент, барин! — Тихона тут же сдуло с места, а через минут десять передо мной уже тормознула коляска с парой гнедых или рыжих коней. Тихон сидел на козлах, а рядом с ним скрючился совершенно ничтожный мужичонка, тот, что ещё вчера мне казался вполне достойным русским крестьянином-землепашцем.
Я впрыгнул в экипаж, и нас затрясло по просёлочной дороге. Мимо пронеслось поле, въехали в лес. Летние запахи русского леса! Да и не обязательно русского – леса "средней полосы". Чёрт! Голову, конечно, не кружат, как написала бы какая-нибудь барышня… Но впечатляют! И где там запах хвои, где черники, где липы – не поймёшь. Но его, этот запах, просто можно нарезать ломтями, заворачивать в плёнку и продавать за сумасшедшие деньги. Купят! Особенно зимой. Особенно если удастся "законсервировать" и этот сладкий и изнуряющий зной…
- Предыдущая
- 12/79
- Следующая
