Караван в Ваккарес - Маклин Алистер - Страница 27
- Предыдущая
- 27/44
- Следующая
Довольный, Боуман прошел через площадь к тому месту, где к деревьям рядом с цыганскими кибитками были привязаны лошади. Он незаметно огляделся, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, увидел, как закрылась дверь в кибитку Кзерды после того, как в нее внесли носилки, покопался в сумке и достал оттуда горсть каких-то странных предметов, обернутых коричневой бумагой, причем каждый из них был с запалом: эти предметы при ближайшем рассмотрении оказались не чем иным, как обыкновенными шашками для фейерверка.
В кибитке Кзерды тем временем вокруг неподвижно лежавшего Пьера Лакабро сидели Кзерда, Ференц, Симон Серл и Эль Брокадор.
Лицо Лакабро, а скорее, та его часть, которая еще что-то выражала, было несчастным не только из-за физических страданий: у него был вид человека, который перенес сильное моральное унижение и который теперь менее всего нуждается в выражении сочувствия и проявлении заботы.
— Ты дурак, Лакабро! — почти закричал Кзерда. — Безмозглый идиот! Я же сказал — никакого насилия, никакого насилия!
— Ты бы лучше сказал это Боуману, — возразил Эль Брокадор. — Боуман знал, Боуман следил. Боуман ждал. Кто теперь обо всем расскажет Гэюзу Строму?
— Да кто же, кроме попа-расстриги! — грубо ответил Кзерда. — Я не завидую тебе, Серл!
По выражению лица Серла можно было судить, что и он сам себе не завидовал. Он грустно ответил:
— Наверное, в этом нет необходимости. Если Гэюз Стром именно тот человек, о котором мы все думаем, тогда он уже все знает.
— Знает? — с вызовом спросил Кзерда. — Что он может знать? Он не знает, что Лакабро один из моих людей, а значит, и его. Он не знает, что Лакабро не попадал в дорожную аварию. Он не знает, что это работа Бо-умана. Он не знает, что мы опять потеряли его след, в то время как Боуман скорее всего знает обо всех наших действиях. И если ты думаешь, что тебе ничего не придется объяснять, то ты сошел с ума, Серл! — Он повернулся к Ференцу: — Передай, чтобы готовились к отъезду. Немедленно. Мы отбываем через полчаса. Скажи всем, что сегодня вечером мы станем лагерем около Ваккареса... Что это?
На улице громко и отчетливо громыхнуло несколько взрывов. Мужчины кричали, лошади в страхе ржали, заливался свисток полицейского, а взрывы все продолжались и продолжались. Кзерда, а за ним трое остальных бросились к двери и распахнули ее.
Но оказалось, не они одни заволновались, стремясь обнаружить причину беспорядка. Вряд ли было преувеличением сказать, что не менее чем тридцать секунд внимание каждого, кто находился в этот момент на площади, было приковано к тому месту, где несколько цыган и пастухов — и Боуман самый активный среди них — пытались утихомирить вздыбившихся, кружащихся, ржущих и совершенно обезумевших лошадей.
Только одна пара глаз была устремлена в другом направлении, и это были глаза Сессиль. Она прижалась к стене зелено-белой кибитки и, поднявшись на цыпочки, смотрела в окно сквозь щель в занавеске.
В кибитке царил полумрак, однако глаза Сессиль быстро привыкли к темноте. Когда она стала различать предметы, у нее от ужаса перехватило дыхание. Там лицом вниз на кровати лежала девушка с темными, коротко остриженными волосами — очевидно, это было единственное положение, в котором она могла находиться. Ее обнаженная и, по-видимому, изувеченная спина была забинтована и кое-где, там, где было видно тело, покрыта какой-то мазью. По ее беспокойным движениям, а иногда и стонам, было ясно, что она не спит.
Сессиль опустила занавеску и отошла. Мадам Зигэр, Сара и Мари ле Обэно стояли на ступеньках кибитки и смотрели через площадь. Сессиль прошла мимо них с безразличным видом, что было совсем не просто, так как ноги дрожали и ее мутило. Она пересекла площадь и подошла к Боуману, которому только что удалось успокоить лошадь. Он отпустил животное, взял Сессиль за руку и повел к припаркованному «ситроену». Мельком взглянул на нее, и ему все стало ясно.
— Тебе не понравилось то, что ты увидела, не так ли? — спросил он.
— Научи меня стрелять из пистолета, и я буду стрелять. Несмотря на то, что плохо вижу. Но ничего, я подойду поближе!..
— А что, там очень плохо?
— Очень. Она почти ребенок, маленькое хрупкое создание, а они практически содрали кожу с ее спины. Это ужасно! Бедное дитя, должно быть, очень сильно страдает.
— Так ты не испытываешь жалости к тому человеку, которого я сбросил в Рону?
— Я убью его. Если у меня будет в руке пистолет и я встречу его.
— Никаких пистолетов. Я сам не ношу оружия, но запомню твои слова.
— Ты, кажется, воспринял мое сообщение чересчур спокойно.
— Я так же, как и ты, схожу от всего этого с ума, Сессиль. Только я в этом состоянии, в отличие от тебя, давно и не могу проявлять свои чувства все время. А что касается избитой девушки, они сделали с ней то же самое, что и с Александре. Бедный ребенок, отчаявшись, попытался передать сообщение, какую-то информацию, поэтому они преподали ей урок, который, по их мнению, она запомнит навсегда, да и другие женщины тоже... Возможно, так оно и будет.
— Какую информацию?
— Если бы я знал, то спрятал бы как можно скорее этих женщин в безопасное место.
— Если ты не хочешь говорить, не надо.
— Слушай, Сессиль...
— Все нормально. Не имеет значения. — Она помолчала. — Ты знаешь, я хотела убежать отсюда утром. Вернувшись с берега Роны.
— Я бы не удивился.
— Но сейчас — нет. Уже не хочу. Мы с тобой теперь связаны.
— Я не хотел бы быть связанным с кем-либо. Кроме тебя.
Она удивленно взглянула на него:
— Ты это всерьез?
— Да, всерьез, — ответил он.
Они подошли к «ситроену», обернулись, посмотрев в сторону площади. Цыгане суетились. Ференц — они это ясно видели — ходил от одной кибитки к другой, раздавая какие-то указания хозяевам, которые, едва он отходил, сразу начинали готовиться к отъезду, цепляя кибитки к джипам.
— Уезжают? — Сессиль удивленно посмотрела на Боумана. — Почему? Из-за нескольких шашек фейерверка?
— Из-за нашего друга, побывавшего в Роне. И из-за меня.
— Из-за тебя?
— Они понимают, что после того, как наш друг вернулся с купания, я слежу за ними. Они не знают, что именно мне о них известно. Они не имеют представления, как я выгляжу сейчас, но уверены, что выгляжу по-другому. Они понимают, что не смогут выследить меня здесь, в Арле, потому что не имеют ни малейшего представления, кто я и где остановился. Они понимают: чтобы я засветился, необходимо изолировать меня, а для этого надо заставить раскрыться. Сегодня вечером они разобьют лагерь в открытом поле, где-нибудь в глубине Камарга, и будут лелеять надежду, что поймают меня. Они знают: где бы они ни расположились, там буду и я.
— Ты мастер произносить речи, не так ли? — В глазах Сессиль не было насмешки.
— Просто тренировка.
— И ты, конечно, самого высокого мнения о себе, не так ли?
— Нет! — В его глазах застыл немой вопрос. — Ты полагаешь, они тоже так думают?
— Извини! — Она дотронулась до его руки в порыве искреннего раскаяния. — Я разговариваю так, когда испугана и волнуюсь.
— Я тоже. В большинстве случаев. Мы тронемся, как только ты заберешь из отеля вещи, и в лучших традициях Пинкертона будем следить за ними, двигаясь впереди них. Потому что, если мы поедем за ними, они выставят наблюдателей, чтобы проверять каждую машину, следующую за ними по пятам. А таких автомобилей, едущих на юг, будет немного — сегодня вечером большая праздничная ночь в Арле. И большинство людей не поедет в Сен-Мари в течение последующих двух суток.
— Они могли бы узнать нас? В такой одежде? Уверена — не смогут!
— Да, пока они не узнают нас. Возможно, еще не напали на наш след. Пока. И, я уверен, они не в состоянии это сделать. Они будут искать машину с парочкой в ней. И непременно с арлезианскими номерами, потому что это должен быть автомобиль, взятый напрокат. Они будут искать мужчину и женщину, загримированных и одетых в праздничные костюмы цыган или пастухов. Они будут искать людей с определенными, хорошо известными им приметами. Ты — стройная, широкоскулая, с зелеными глазами, в то время как у меня далеко не стройная фигура, на лице несколько шрамов, скрыть которые можно только при помощи грима. Как думаешь, сколько машин с людьми, имеющими такие характерные приметы, будут следовать в Ваккарес в полдень?
- Предыдущая
- 27/44
- Следующая
