Дорога пыльной смерти - Маклин Алистер - Страница 15
- Предыдущая
- 15/39
- Следующая
— Я хорошо помню, кто за кем стартует на тренировке. Разве я когда-либо нарушал график?
Харлоу сделал еще одну попытку пройти, но Мак-Элпайн снова заступил ему дорогу.
— Куда вы идете? — требовательно спросил он.
— Так, пройдусь.
— Я запрещаю вам...
— Вы не можете запретить мне то, чего нет в контракте.
И с этими словами Харлоу спокойно вышел. Даннет взглянул на Мак-Элпайна и принюхался.
— Воздух стал ароматнее, не так ли?
— Что-то мы все-таки просмотрели, — сказал Мак-Элпайн. — Это надо уточнить.
Мэри взглянула на одного, потом на другого.
— Значит, вы обыскивали его комнату, пока он был на треке. И не успел он уйти, как вы опять беретесь за свое. — Она выдернула руку из руки Даннета. — Не дотрагивайтесь до меня. Я сама смогу подняться в свой номер.
Хромая, она пошла дальше без них.
— Это более чем неразумно, — обиженно заметил Даннет.
— Такова любовь, — вздохнул Мак-Элпайн.
По ступенькам парадной лестницы Харлоу сбежал мимо Нойбауэра и Траккиа. Как обычно, он не перебросился с ними ни одним словом, будто не заметил их. Те, повернувшись, с интересом посмотрели ему вслед. Харлоу шел напряженно, так идут не вполне трезвые люди, которые стараются изо всех сил скрыть это. Все внимание его, казалось, было сосредоточено на собственных ногах. Нойбауэр и Траккиа понимающе переглянулись и кивнули друг другу. Тогда Нойбауэр вошел в гостиницу-виллу, а Траккиа двинулся следом за Харлоу.
Теплый воздух к ночи стал холоднее, начал накрапывать дождик. Это устраивало Траккиа. Обыватели обычно не выносят никаких атмосферных осадков, и, хотя гостиница-вилла Чессни была расположена практически в маленькой деревне, прохожие постарались при первых же каплях дождя спрятаться под крышу: возможность потерять Харлоу в людской толпе таким образом исчезла. Дождь продолжал моросить, и неожиданно для самих себя Харлоу и Траккиа, идущий следом за ним, остались одни на улице. Для преследователя Харлоу это представляло некоторую опасность, потому что тот мог в любой момент неожиданно оглянуться и заметить его, но здесь решающим было то, что Харлоу торопливо и целеустремленно шел своей дорогой, не глядя по сторонам. Поняв это, Траккиа смело сократил расстояние, разделявшее их, до десяти ярдов. В поведении Харлоу между тем обнаружилось нечто загадочное. Он вдруг начал спотыкаться, шел по кривой и даже стал покачиваться. Когда они проходили мимо дверей магазина, Траккиа успел заметить в витрине отражение закрытых глаз и трясущейся головы Харлоу. Но внезапно он приободрился, будто одернув себя, и продолжал свой путь хоть и нетвердой поступью, но решительно. Траккиа подошел на еще меньшее расстояние, лицо его выражало презрение и отвращение. Выражение это усилилось, когда Харлоу опять потерял контроль над собой, налетел на угол дома и по кривой его занесло влево.
Оказавшись вне видимости Траккиа, за углом, Харлоу, однако, утратил все явные признаки опьянения и быстро юркнул в первую же подворотню. Из кармана он извлек вещь, которую обычно не носят с собой гонщики — переплетенную в кожу дубинку с петлей для руки, нечто вроде кистеня. Харлоу сунул руку в петлю и затаился.
Он ждал совсем недолго. Едва Траккиа свернул за угол, как его лицо утратило презрительное выражение, потому что он увидел пустынную слабоосвещенную улицу. В замешательстве он ускорил шаг и буквально через мгновение оказался возле подворотни, где поджидал его Харлоу.
Гонщик на Гран При должен обладать чувством времени, аккуратностью и глазомером. Все это у Харлоу было развито в высшей степени. К тому же он был в отличной форме. Траккиа сразу потерял сознание. Даже не взглянув на него, Харлоу перешагнул через распростертое тело и бодро продолжал свой путь. Только теперь его маршрут изменился. Он прошел в обратном направлении с четверть мили, повернул влево и оказался на стоянке транспортеров. Так что, когда Траккиа придет в себя, он наверняка не будет иметь ни малейшего представления о том, куда шел Харлоу.
Джонни свернул к ближайшему транспортеру. Даже теперь, в дождь и темень, на нем без труда можно было прочитать надпись «Коронадо», сделанную двухфутовыми золотыми буквами. Он отомкнул дверь, вошел внутрь и включил сильный свет, которым пользовались механики при работе с точной техникой. Здесь не было необходимости использовать красный свет, осторожничать и опасаться: ведь никто не стал бы возражать против права Харлоу находиться в транспортере, ему принадлежащем. Тем не менее он замкнул дверь и оставил ключ в замке повернутым на пол-оборота, чтобы никто не мог отомкнуть ее снаружи. Потом он прикрыл от посторонних глаз дощечкой окно и, только проделав все это, подошел к полке с набором инструментов, чтобы выбрать нужные.
Мак-Элпайн и Даннет не впервые уже тайно осматривали номер Харлоу, и каждый раз их находки не доставляли им ни малейшей радости. Находка, сделанная на этот раз в ванной комнате Харлоу, была из того же числа. Пока Даннет держал в руке крышку сливного бачка, Мак-Элпайн вытащил оттуда бутылку солодового виски. Они какое-то время еще безмолвно глядели друг на друга, затем Даннет сказал:
— Находчивый парнишка наш Джонни. Может быть, он и под водительское сиденье своего «коронадо» сунул корзину с выпивкой. Но, я думаю, лучше оставить бутылку там, где мы ее нашли.
— Это для чего же? Какой в этом прок?
— С ее помощью мы узнаем его дневную норму. А если мы отсюда заберем бутылку, то он будет пить где-нибудь еще — ведь вы знаете, как он умеет исчезать на своем красном «феррари». И тогда мы вообще ничего не узнаем.
— Может быть, может быть. — Мак-Элпайн смотрел на бутылку почти со слезами. — Вот как поступает теперь лучший гонщик нашего времени, возможно, лучший гонщик всех времен. Вот к чему он пришел. Почему же никто не мешает опускаться таким людям, как Джонни Харлоу, Алексис? Потому что все боятся, что они доберутся до самых высот.
— Поставьте бутылку на место, Джеймс.
Всего только через две двери от них, в другом номере, был еще один несчастный человек — недавно следивший за Харлоу Траккиа, который сейчас массировал с гримасой боли свой затылок. Нойбауэр наблюдал за ним со смешанным чувством сочувствия и возмущения.
— Ты считаешь, что это работа негодяя Харлоу? — спросил он.
— Уверен. Не из моей же сумки выскочила дубинка.
— Это было легкомысленно с его стороны. Думаю, что мне надо потерять ключ от своего номера и попросить общий, рабочий.
Траккиа сразу забыл про свой больной затылок.
— Что ты задумал?
— Увидишь. Подожди здесь. Нойбауэр вернулся через две минуты, вертя на пальце кольцо с ключом.
— Решил пригласить дежурившую внизу блондинку на воскресный вечерок. Думаю потом попросить у нее ключ от сейфа, — сказал он.
— Вилли, сейчас не время ломать комедию, — произнес Траккиа со страдальческим видом.
— Извини. — Нойбауэр открыл дверь, и они проскользнули в коридор. Кругом была тишина.
Десять секунд спустя они уже были в номере Харлоу.
— А если Харлоу неожиданно вернется? — спросил Траккиа, закрывая дверь.
— Кто сильнее, как ты считаешь? Харлоу или мы? Несколько минут они все осматривали, вдруг Нойбауэр воскликнул:
— Ты был полностью прав, Никки. Наш дорогой Джонни допустил маленькую оплошность.
Он показал Траккиа кинокамеру с царапинами вокруг винтов, закреплявших заднюю крышку, извлек из кармана маленький складной нож, отвинтил ее и вынул минифотоаппарат.
— Может, возьмем это?
Траккиа мотнул головой, и сразу его лицо скривилось от боли, причиненной резким движением.
— Нет. Он сразу узнает, что здесь кто-то был.
— Так, значит, остается только одно для него, — сказал Нойбауэр.
Траккиа кивнул и опять сморщился от боли. Нойбауэр вытащил кассету, размотал пленку и приблизил ее к настольной лампе, потом не без труда вложил пленку обратно в кассету, кассету поместил в мини-фотоаппарат и вложил его снова в камеру.
— Это еще ничего не доказывает. Связаться с Марселем? — спросил Траккиа.
- Предыдущая
- 15/39
- Следующая
