10 баллов с острова Наварон - Маклин Алистер - Страница 35
- Предыдущая
- 35/66
- Следующая
Дрошный снял с головы параллельно включенные наушники и неуверенно спросил у Нойфельда:
— По-моему, генерал слишком многого от нас хочет. Вам не кажется?
Нойфельд отрицательно покачал головой.
— Генерал Циммерман всегда знает, что делает. Таких людей, как Меллори, ему ничего не стоит раскусить.
— Хотелось бы верить, — неуверенно произнес Дрошный.
Они вышли на улицу. Нойфельд сказал, обращаясь к радисту:
— Капитана Меллори ко мне. И сержанта Баера тоже.
Когда Меллори вошел к Нойфельду, Дрошный и Баер уже были там. Нойфельд был деловит и краток.
— Вас заберет самолет на лыжах. Только такой самолет способен приземлиться в этих чертовых горах. У вас есть несколько часов для сна. Мы отправимся не раньше четырех.
Вопросы есть?
— Где находится аэродром?
— На поляне, в километре отсюда. Что еще?
— Вопросов больше нет. Только если можно, поскорее. Вот и все.
— Вам не надо беспокоиться, Меллори, — прочувственно произнес Нойфельд. — Я сам мечтаю поскорее вас отправить. Вы для меня, честно говоря, как бельмо на глазу. И чем скорее вас здесь не будет, тем лучше.
Меллори понимающе кивнул и вышел. Нойфельд повернулся к Баеру:
— У меня к вам небольшое поручение, сержант. Небольшое, но очень ответственное...
Меллори медленно шел по территории лагеря, погрузившись в свои мысли. Когда он подходил к своему временному пристанищу, дверь барака открылась и оттуда появился Андреа, окутанный сигарным дымом. Не произнеся .ни слова и сердито нахмурившись, он прошел мимо Меллори. Из комнаты слышались звуки гитары.
Петар, как обычно, наигрывал югославскую версию «Покинутой любви». Видимо, это была его любимая песня. Когда Меллори вошел, Мария, Рейнольдс и Гроувс тихо сидели рядом, Миллер лежал в спальном мешке с неизменным томиком стихов в руках.
Меллори кивнул головой в сторону двери.
— Что-то расстроило нашего друга. Миллер усмехнулся и, в свою очередь, кивнул на Петара.
— Он опять играет любимую мелодию Андреа. Меллори усмехнулся и повернулся к Марии.
— Попросите его прекратить пение. Сегодня днем мы улетаем, и нам необходимо выспаться.
— Можем поспать в самолете, — хмуро сказал Рейнольдс. — Или когда прибудем в конечный пункт своего назначения, где бы он ни был.
— Нет, спите сейчас.
— Почему именно сейчас?
— Почему сейчас? — Меллори рассеянно посмотрел куда-то вдаль и тихо произнес:
— Потому, что другого случая может и не быть.
Рейнольдс удивленно взглянул на него. Впервые в его взгляде не было враждебности и недоверия. Только любопытство и что-то похожее на понимание.
На плато Ивеничи колонна продолжала неумолимо двигаться вперед, но назвать ее колонной солдат язык не поворачивался.
Они вообще не походили на человеческие существа. Доведенные до крайнего истощения, с перекошенными от напряжения лицами, они медленно продвигались, автоматически переставляя затекшие непослушные ноги, словно зомби — вставшие из могил мертвецы.
То тут, то там кто-нибудь спотыкался и падал, чтобы уже не подняться больше. Его оттаскивали в сторону, к остальным бедолагам, которых заботливые партизанки пытались привести в чувство. Они растирали отмороженные конечности и вливали в горло ослабших товарищей щедрые порции горячего супа и крепкой ракии.
Капитан Вланович повернулся к полковнику Вису. Лицо его исказило страдание, голос был хриплый и глухой.
— Это безумие, полковник, безумие! Вы сами видите, что это невозможно. Нам никогда не успеть. Взгляните — за первые два часа выбыли из строя двести пятьдесят человек. Кислородное голодание, холод, колоссальные физические нагрузки... Это безумие.
— Сама война — безумие, — спокойно заметил Вис. — Дайте радиограмму. Нам потребуется еще пятьсот человек.
- Предыдущая
- 35/66
- Следующая
