10 баллов с острова Наварон - Маклин Алистер - Страница 1

• 1/66
• Следующая

Капитан Винсент Райан, командир эскадренного миноносца «Сирдар», новейшего корабля военно-морского флота Его Величества, стоя на мостике, наблюдал в ночной бинокль отливающую луной серебряную гладь Эгейского моря.

Прямо по курсу на север, поверх крутых, резко очерченных и фосфоресцирующих водяных валов, отбрасываемых в обе стороны острым форштевнем, милях в четырех, на фоне усыпанного звездами черно-синего неба, вырисовывалась мрачная громада скалистого острова Кирос. После долгих месяцев осады две тысячи английских солдат готовились ночью принять на этом острове смерть. Помощи они не ждали ниоткуда.

Райан развернул бинокль на 180 и одобрительно кивнул.

Картина радовала взор. Четыре эсминца, шедших с юга в кильватер флагману, настолько совершено держали строй, что корпус первого корабля совершенно закрывал собой остальных. Райан перевел бинокль на восток.

«Странно, — подумал он неожиданно, — насколько безобидными и незаметными могут оказаться последствия недавней катастрофы». Отвесная стена, ограждавшая гавань, выглядела, наверное, точно так же и во времена Гомера, и только тусклое красноватое свечение и струйка дыма над скалой внушали безотчетный страх и мысли о кругах Дантова ада. Огромный уступ в скале, издали такой гладкий и правильный, мог возникнуть естественным образом под действием морских ветров за какую-нибудь сотню миллионов лет. А может быть, именно здесь добывали мрамор для строительства Парфенона древние греки пятьдесят столетий назад. Казалось совершенно невероятным, что всего лишь десять минут назад этого уступа вообще не существовало. На его месте высилась тысячетонная каменная громада самой неприступной германской крепости на Эгейском море с двумя знаменитыми пушками острова Наварон, которые теперь благополучно покоились на девяностометровой глубине залива.

Покачав головой, капитан Райан опустил бинокль и взглянул на людей, которым удалось за пять минут достигнуть большего, чем природе за пять миллионов лет.

Капитан Меллори и капрал Миллер. На операцию их послал его старый друг, капитан флота по фамилии Дженсен. Райан, кстати, был чрезвычайно удивлен, узнав всего сутки назад, что Дженсен — начальник разведслужбы союзных войск в Средиземноморье. Вот и все, что он о них знал. Да и в этом не был уверен. Возможно, их и звали иначе, и воинские звания у них были другие. Таких капитанов и капралов он раньше не встречал. Вообще они не были похожи на военных. В намокшей, с бурыми пятнами крови немецкой форме, грязные, небритые, отчужденно глядящие вдаль, они не походили на тех людей, с которыми капитану приходилось встречаться. Он был уверен, видя покрасневшие от напряжения глаза, распухшие веки, изможденные, испещренные морщинами серые лица немолодых уже людей, только в том, что ему никогда еще не доводилось видеть людей, доведенных до такой степени измождения.

— Значит, так, — сказал Райан, — войска на Киросе ждут эвакуации. Мы им в этом поможем, а пушки Наварона больше не смогут нам помешать. Вы удовлетворены, капитан Меллори?

— Именно это и требовалось доказать, — согласился Меллори.

Райан снова прильнул к биноклю. На этот раз он с трудом различил на фоне моря резиновую лодку, приближающуюся к скалистому берегу острова с запада. Силуэты двух людей едва угадывались в темноте. Райан опустил бинокль и задумчиво произнес:

— Ваш приятель и подруга не любят зря терять время.

Кстати, вы меня им так и не представили, капитан Меллори.

— Не было подходящего случая. Мария и Андреа. Андреа полковник греческой армии, 199-я моторизованная дивизия.

— Андреа был полковником греческой армии, — заметил Миллер, — По-моему, он только что вышел в отставку.

— Может, и так. Они очень спешили, капитан. Ведь они греческие патриоты, местные, и у них много дел на Навароне.

Кроме того, как я понимаю, у них есть сугубо личная причина для спешки.

— Ясно. — Райан не стал углубляться в подробности и снова взглянул на дымящиеся остатки взорванной крепости, — Вроде бы, на сегодня достаточно, джентльмены?

Меллори едва заметно улыбнулся.

— Думаю, достаточно.

— В таком случае, предлагаю немного поспать.

— Чудесно. — Миллер с трудом оторвался от поручня и устало прикрыл рукой воспаленные глаза. — Разбудите меня, когда прибудем в Александрию.

— В Александрию? — удивленно переспросил Райан. — Туда не меньше тридцати часов хода.

— Именно это я и имел в виду, — сказал Миллер. Но ему не удалось поспать свои тридцать часов, через полчаса он проснулся от рези в глазах. Недовольно пробурчав что-то нечленораздельное в знак протеста, он с усилием приоткрыл один глаз и сразу понял, что ему мешало: яркая лампочка, расположенная над иллюминатором предоставленной им с Меллори каюты, светила ему в лицо. Миллер приподнялся на локте, привел второй глаз в работоспособное состояние и оглядел без энтузиазма двух других обитателей каюты. Меллори, сидя за столом, похоже, расшифровывал какую-то депешу. Капитан Райан стоял в дверях.

— Безобразие, — возмутился Миллер. — Я глаз не сомкнул.

— Вы спали тридцать пять минут, — сказал Райан. — Простите, но Каир настаивал. Срочное сообщение особей важности для капитана Меллори.

— Вот как? — подозрительно спросил Миллер. Затем обрадовался.

— Наверное, это насчет продвижения по службе, представления к награде и внеочередного отпуска, — он с надеждой взглянул на Меллори, который с облегчением откинулся на спинку стула, закончив расшифровку.

— Не совсем так. Начинается достаточно многообещающе: сердечно рад, горячо поздравляю и все такое... Но потом кое-что в другом стиле. — Меллори зачитал текст: "Сообщение получил.

Сердечно поздравляю. Замечательно потрудились. Почему отпустили Андреа, болваны? Срочно свяжитесь с ним. Вылетайте на рассвете под прикрытием бомбардировщиков. Взлетная полоса в двух километрах к северо-востоку от Мандракоса. Связь через «Сирдар». Готовность No 3. Повторяю, готовность No 3. Желаю успеха. Дженсен".

Миллер взял телеграмму у Меллори, долго вертел ее перед носом, пытаясь приспособиться к освещению, перечитал в зловещей тишине, вернул Меллори и растянулся во весь рост на своей койке.

• 1/66
• Следующая