Нищий - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 45
- Предыдущая
- 45/94
- Следующая
Чем ближе мы подходили к гостинице, тем тревожнее становилось у меня на душе — мне показалось, что я учуял запах гари, и скоро я увидел, что гостиница чадила, из окна вылезал язык дыма. Я мгновенно протрезвел, как будто выпил специальное лекарство. Мозг почти очистился от алкогольных паров, и я бросился по лестнице наверх, к номерам моих спутников.
Двери были вышиблены мощными ударами, я вбежал в комнату женщин — тетушка лежала, смотря открытыми мертвыми глазами вверх, зажав в руке маленькую табуретку, окрашенную красным, — похоже, она сопротивлялась до последнего. В ее горле зияла открытая рана, кровью было залито все вокруг нее. Алана, вероятно, не успела встать с постели — ее закололи спящую. Все было переворочено, вещи перетряхнуты и вывалены на пол.
Я бросился в свою комнату — Амалон лежал навзничь, с почти напрочь отсеченной головой. Каран сидел в углу, откинувшись на стену, в руке зажат меч — он был еще жив, но сильно изранен, в груди жуткий след от меча и на губах пузырилась кровь. Охранник открыл глаза, с трудом посмотрел на меня и выдавил, захлебываясь кровью:
— Они… приходили… за камнями… искали… кхе-кхе… — Из его рта потекла ручьем кровь, он замер, сразу побледнев и посинев.
Я пошарил за пазухой, вытащил мешочек с камнями, зажал один в руке и стал произносить заклинание — надо было попробовать спасти Карана, хотя, скорее всего, это уже было бесполезно. Я стал вспоминать, как и что надо делать с камнем. — Амалон мне объяснял, что нужно. А нужно было, произнося заклинание, направлять его как бы через камень, все время держа процесс под контролем.
Со второй попытки у меня получилось — камень засветился красным, я возложил руки на умирающего охранника и почувствовал, как из меня потекла восстанавливающая магическая сила. Руки зажглись желтым неярким светом — шли минуты, я не мог оценить, помогает ли лежащему что-то или нет, но мне показалось, будто его дыхание стало ровнее, а кровотечение прекратилось. Я говорил и говорил заклинания, всю свою силу, все умение направляя на восстановление Карана.
Сзади послышались шаги — я прервал лечение и обернулся, готовый к бою, но нет, это был Бабакан. Он хмуро спросил:
— Это были твои друзья, как я понял?
— Да, Бабакан… — И неожиданно для себя я добавил: — Это был мой клан. Теперь у меня остался один вот этот человек, — я указал на бледного Карана. — Ты можешь с ребятами постеречь внизу, чтобы никто не поднялся и не помешал?
— Конечно! Пока я жив, никто не пройдет мимо меня, — торжественно заявил Бабакан и достал из-за пояса боевой топорик. — Лечи, мы внизу посторожим.
Я продолжил лечение… Это тянулось как минимум полчаса, пока я не услышал внизу крики, рев Бабакана и звон стали. Что-то ломалось, гремело, разбивались бутылки, нечто с грохотом врезалось к стену. Я посмотрел на Карана и с радостью заметил, что он открыл глаза. Каран сделал усилие и произнес:
— Они сказали, что вернутся и вас найдут. Это Тайная стража канцлера республики, это не простые грабители… Вам надо уходить. Они забрали все золото и камни, Амалон не хотел отдавать — они его зарубили. Он пытался колдовать, но они не дали ему это сделать… Все произошло слишком быстро. Уходите! Оставьте меня тут…
Он закрыл глаза и тяжело задышал, видно было, что слова трудно ему дались, хотя я с радостью заметил, что кровь на губах больше не пузырилась и раны на руках, плече и груди затянулись и превратились в красные полоски. Если бы у меня оказались под рукой нужные мази, он был бы уже здоров — одним же заклинанием, без «катализаторов», лечение не давало быстрого результата.
— Лежи, я за тобой вернусь. Сейчас только посмотрю, что там делается.
Я выбежал в коридор и помчался вниз по лестнице, на первый этаж, чтобы успеть увидеть то, как Бабакан вытаскивает топорик из черепа одного из вооруженных людей. Их было пятеро. Двоих уложили молодые эльфы, стоявшие с длинными тонкими мечами в руках, троих — Бабакан.
— Все мертвы? — спросил я. — Хотел допросить их!
— Теперь их боги допрашивают на том свете, — прогудел басом гном. — Они тебя искали, Викор.
— Надо обыскать — у них должны быть мои вещи — они забрали их из комнаты.
Я стал обыскивать трупы, но кроме небольшого количества монет ничего не нашел — похоже, они переправили камни и наше золото к своему хозяину. Ладно, потом подумаю, что делать, а пока надо уносить ноги, пока еще какие-нибудь непрошеные визитеры не пожаловали. Я осмотрелся: труп хозяина гостиницы свисал со стойки.
— Это не я его, — протестующе заявил Бабакан, — это вот они! — И он показал на труп одного из нападавших.
— Бабакан, поможешь мне унести моего человека? Вот только идти мне некуда… в лес если только.
— Можно и в лес, — встрепенулись эльфы, — там нас никто не найдет!
— Ну вас-то, может, и никто не найдет, — ухмыльнулся гном, — но вот меня и его с раненым — запросто. Надо уходить на гномью дорогу.
— В пещеры? — Гладкое лицо эльфа исказилось отвращением. — Мы в пещеры не пойдем! Лучше в лес пошли — там доберемся до границ нашей территории, и нас никто не сможет достать.
— Да вас никто и не будет доставать, — усмехнулся Бабакан, — нам надо укрыть этого парня и его друга. Вы-то кому нужны?
— Я и имел в виду нас и Викора с другом, когда говорил «нас», — сердито покраснел эльф. — Моя честь требует, чтобы я спас его — он заступился за нас, когда нас хотели избить.
— Ладно, не кипятись, ушастый… я не хотел тебя обидеть. Вообще-то мы заболтались. И правда надо сваливать отсюда. Ты готов, Викор? Пошли за твоим другом.
Мы с Бабаканом поднялись по лестнице наверх и вошли в комнату, где сидел Каран. Он открыл глаза и сказал:
— Я еще жив? С такими ранами не живут, я же знаю… ты меня вылечил, Викор? Я твой должник, как ни банально звучит. Убираться отсюда надо, поможешь мне?
— Давай-ка я помогу, — пробасил гном. Он подошел к Карану, легко, как ребенка, вскинул его на плечо и вышел в коридор. — Пошли быстро — уже светает.
— Выходите, я сейчас кое-что сделаю.
— Только не задерживайся смотри! Нам еще из города уходить!
— Я быстро!
Я вернулся в комнату, поискал — эльфийских плащей не было, украли. Я с досадой выругался, потом перевернул труп Амалона, посмотрел в его открытые глаза:
— Прощай, учитель. Жаль, что так вышло. Прости меня, не уберег…
Затем я зашел в комнату к тетушке. Посмотрел на нее — у меня защипало в глазах…
— Прощай тетушка, на том свете свидимся. — Я перекрестился по русскому обычаю. Почему-то мне это показалось важным, смахнул влагу с глаз и решительно вышел из номера.
Спустившись вниз, я заглянул в подсобное помещение трактира, нашел там небольшой бочонок, по виду с крепким ромом, выбил пробку, глотнул — чуть не перехватило горло — он, ром, оказался градусов семьдесят крепостью.
— Сейчас я вам погребальный костер устрою, друзья… А эти уроды пусть служат вам в загробном мире, как у скифов принято было…
Я бормотал, сам не замечая того, что и как говорю, и поливал из бочонка углы, лестницу, стены, пол… Затем врезал бочонком о стену, разломав его, посмотрел вокруг — сорвал масляный фонарь и кинул его на пол. Едва успел убрать лицо — сзади ухнуло, и языки пламени рванулись вверх, как будто я разлил бензин. Я еще раз оглянулся:
— Прощайте, друзья… если Бог даст, свидимся. Хотя, скорее всего, нет — вам в рай, а мне в ад…
Я шагал по улице, выводящей из города, привычно опираясь на палку, хотя в ней уже давно не было никакой необходимости. Бабакан, даже не запыхавшийся под грузом раненого Карана, покосился на меня и спросил:
— Ты чего с палкой-то? Вроде не хромой, бросил бы ее к черту… или память какая?
Я молча рванул клинок из ножен — вот, мол! Бабакан уважительно посмотрел на сталь:
— Гномья работа, узнаю. Ты серьезный парень, Викор. А не расскажешь, чего они на тебя ополчились-то? И кто они такие? Мне кажется, мы имеем право знать.
Эльфы покивали, поддерживая слова гнома, я посмотрел на них и вздохнул:
- Предыдущая
- 45/94
- Следующая
