Игра воровки - МакКенна Джульет Энн - Страница 21
- Предыдущая
- 21/97
- Следующая
– Я зайду позже.
Казуел отдал плащ и ушел, немного смущенный взрывом смеха у себя за спиной.
Некогда ему разбираться в странном поведении прачек, проворчал он про себя. Рыночная площадь почти опустела, последние фургоны тащились по проселочным дорогам к фермам или, укрытые брезентом, ждали, когда их владельцы выйдут из трактира, наполненного теперь светом фонарей и шумом голосов. С отвращением пробираясь между соломой, навозом и раздавленными овощами, прикрывшими булыжник, маг направился к опрятной маслобойне под соломенной крышей. Женщины на широких каменных ступенях уже собирали свои корзины, освобождая место птицам, и, увидев это, Казуел ускорил шаг.
– Извините, сударыни.
Он церемонно поклонился, и женщины остановились с испугом и удивлением в глазах.
– Я ищу вдову Терен. – Он изобразил обаятельную улыбку.
– Зачем это? – осторожно спросила одна.
– Я имел дело с ее покойным мужем. – Казуел решил применить властный подход, так как обаяние здесь, похоже, не действовало.
Женщины обменялись долгими взглядами, которые ни чего не сказали Казуелу. Потом одна из них оглядела площадь, людей, идущих по своим делам, и кивнула товарке.
– Она с детьми на другой стороне.
– Коричневое платье с голубым передником, – добавила вторая.
Женщины пошли дальше, останавливаясь у колодца в праздной болтовне, пустые корзины покачивались на руках.
Отыскать вдову Казуелу не составило труда – потребовалось лишь быстренько обойти маслобойню. Примерно его лет, с худым усталым лицом, она набивала свои короба остатками хлеба и овощей, которые мать Казуела не дала бы даже своим свиньям.
– Сядь и подержи Мири, чтобы перестала носиться, слышишь? – прикрикнула она на мальчишку в лохмотьях, гонявшегося за голубями со своей младшей сестрой.
Благоразумно не став перечить, ребенок схватил девочку за поношенную юбку и плюхнулся костлявым задом на нижнюю ступень.
– Разве детям не следует находиться в постели? – нахмурился Казуел, глядя на длинные тени.
– А вам-то что?
Женщина не грубила. Она была в растрепанных чувствах и говорила сообразно этому настроению; она даже не поглядела на него, когда тщетно пыталась затолкать под шарф выбившиеся пряди волос и завязывала тесемки на переднике девочки.
– Простите, разрешите представиться. – Маг низко поклонился. – Казуел Девуар. А вы – вдова Терен?
– Приятно познакомиться с вами, я уверена. – Вдова смущенно выпрямилась.
Дети с открытыми ртами уставились на незнакомца.
– Я надеялся увидеть вашего мужа… – Казуел запнулся, углядев застывшую тоску на этих трех лицах. – Я слышал о вашей утрате, – поспешил он с объяснением, – и надеялся, что смогу вам как-то помочь.
Искра жизни вернулась в темные глаза женщины.
– Дрианон знает, что мы были бы рады любой помощи. Вот. – Она вручила магу прохудившуюся корзину и повесила на плечи связанные короба. – Как вы сказали, этой парочке давно пора быть в постели. Проводите меня до дому, там и поговорим.
Казуел хотел возразить, но тут же закрыл рот. Он должен получить эту информацию, одернул он себя. Если она важна для Дарни, то для него – важнее вдвойне. Неуклюже держа корзину на вытянутой руке, чтобы острые прутья не рвали одежду, Казуел пошел за женщиной и детьми. К счастью, вдова скоро свернула в узкий проход и постучала в дверь одного из аккуратных домов, стоявших вплотную друг к другу. Открыла старшая девочка с вопящим младенцем на руках, ногой преграждая дорогу шустрому малышу, уже начинающему ходить.
– Берите свой ужин и ступайте в заднюю комнату.
Вдова уселась на низкую скамью возле камина и расшнуровала лиф. Дети послушно наполнили миски густым супом и, взяв по краюхе грубого хлеба, вышли гуськом через узкую дверь.
– Прошу прощения, я подожду снаружи, пока вы кормите ребенка.
Казуел, весь пунцовый, повернулся, чтобы уйти, так как ребенок сосал шумно и с явным наслаждением.
– У меня семья, я с самого рассвета на ногах. – Голос вдовы звучал непреклонно. – Это единственное время, когда я могу посидеть, так что говорите сейчас или уходите.
Казуел откашлялся и впился глазами в скудный огонь.
– Я слышал, ваш муж служил у лорда Армайла.
– Да, служил. Но что вам до этого?
– Я хотел бы заключить сделку с его светлостью – я торгую книгами и манускриптами. Вы случайно не помните, ваш муж когда-нибудь говорил о библиотеке во Фриернском Охотничьем Домике?
Он невольно повернул голову, услышав усталый смех вдовы.
– Это я рассказала о ней мужу. Я через день вытирала пыль в этом проклятом месте.
– Вы тоже были прислугой?
– Старшей горничной, пока милорд не выгнал нас за то, что посмели жениться без его согласия. – Злоба в интонации женщины была подобна звону стального клинка.
Испуганный малыш заревел. Успокаивая его, вдова украдкой смахнула слезы.
Казуел не знал, что сказать. Женщины по-прежнему оставались для него загадкой, а плачущие – и вовсе были выше всякого понимания. К его огромному облегчению, вдова вскоре покачала головой и высморкалась.
– Так что вы хотите узнать?
– Меня интересуют труды, относящиеся к периоду падения Тормалинской Империи. Вы знаете, о чем я говорю? Вы не помните, может, кто упоминал какие-то книги на эту тему?
Вдова положила ребенка на плечо, а когда он громко рыгнул, приложила его к другой груди. Потом задумчиво развязала шарф и встряхнула рассыпавшиеся по плечам тонкие темные волосы, припорошенные сединой на макушке.
– Думаю, будет лучше, если вы перестанете обращаться со мной как с безмозглой дурой, мессир, как вас там… – резко выпалила она наконец. – Я сама перечитала прорву тех книг, пока нас не выгнали, и могу рассказать вам о том, что вам нужно. Но прежде я хотела бы знать, зачем вам это нужно и сколько это могло бы вам стоить.
Казуел замялся, не желая восстанавливать против себя такой неожиданный источник информации. Затем по размышлении здравом неохотно склонился к тому, чтобы открыть как можно меньше правды.
– У меня есть покупатель, который интересуется этим периодом истории. Если у лорда Армайла есть что-нибудь по данной теме, то я обратился бы к нему по поводу продажи. Вы помните какие-нибудь названия, авторов?
– Надеетесь, что он не знает цены своему имуществу? – съязвила вдова. – Не так-то вы честны при всех ваших затейливых манерах. Ну да я не против. Я буду рада подложить его светлости большую свинью, если смогу, сгнои Дрианон его потроха!
Казуел вознамерился было защитить свою честь, но промолчал.
– Что вы можете рассказать мне? – Он достал из кармана вощеную дощечку для записей.
– Сперва договоримся о цене, – парировала женщина, устремив на него суровый взгляд, от которого Казуел почувствовал себя лет на пять старше. – Я хочу увезти детей в свою деревню. Мне нужно оплатить дилижанс и подводу для наших пожитков.
– Пяти марок хватит? Тормалинских? – Маг потянулся за кошельком.
Вдова мигнула.
– Вы очень щедры.
Она поцеловала пушистую головку спящего младенца и положила его в плетеную кроватку, затем, к невероятному облегчению Казуела, зашнуровала лиф, глядя на мага с улыбкой, подрагивающей на губах.
– Значит, торговаться о цене за книги не то же самое, что торговаться за лошадей, не так ли?
Казуел отвесил полупоклон.
– Я умею заключать сделки с той же непоколебимостью, как и любой коммерсант, сударыня; мой отец торгует перцем и научил меня своему делу. Однако он человек чести и также внушил мне, что нельзя ловчить и искать выгоду, когда встречаешься со вдовами и сиротами.
Он подумал с некоторым удовлетворением: кроме того, с такими деньгами им будет чем прикрыть свои зады, так что вдове не придется преподносить свою семью родным в качестве нищих.
– И вы не напиваетесь на святые дни и поминаете вашу мать у каждой усыпальницы Дрианон? – Теперь в голосе женщины было больше юмора, чем иронии. – Позвольте мне уложить детей, а потом я расскажу то, что знаю. Все, чего я прошу, – чтобы вы зашили этого ублюдка крепче, чем гузку праздничной птицы.
- Предыдущая
- 21/97
- Следующая
