Наследие 2 - Тармашев Сергей Сергеевич - Страница 83
- Предыдущая
- 83/137
- Следующая
— Папа, этого дегенерата надо отдать под трибунал! — рвал и метал Леонид после первых совместно с Ершовым раскопок. — Он издевается надо мной! Хамит старшему по званию и должности! Прямо при подчиненных! Весь его взвод дебилов хихикает над его тупым стёбом, почти не прячась! Давай, я подам рапорт! Его надо привлечь за невыполнение моих приказов!
— Мы не можем этого сделать, Лёня, — поморщился отец. — Это был бы политически и стратегически неграмотный ход. Шумиха на ровном месте вокруг Ершова сыграет против тебя.
— Как это на ровном месте?! — задохнулся от возмущения Леонид. — Он прилюдно не выполняет мои приказы! Это нарушение Устава! Нарушение субординации и единоначалия!
— Что именно он не выполняет? — устало вздохнул отец. — Твои приказы «Молчать!»? Так он и не должен. Учитывай, что любое боевое подразделение, которое я выбиваю для усиления твоей роты, на самом деле не должно этим заниматься. Раскопки усиленно охраняются, только если они проводятся на территориях повышенной опасности. Для получения такого статуса необходимы рапорты разведки, зафиксированные случаи боестолкновения с лигами, доклады археологов, обосновывающие обязательность проведения раскопок в опасном месте, и так далее. Решение принимается Президентом! Во всех остальных случаях охраной раскопок занимается БОАР, для этого он и существует. Никто, кроме Президента, не может присвоить раскопкам особый статус, не в моих это силах. Но ради твоей безопасности я могу порешать вопрос, сам знаешь с кем. Он своей властью может направить свободный боевой взвод в район раскопок, в котором находишься ты, с целью проведения разведки, отлова рабов или выполнения иных задач. Но в этом случае приданный взвод формально тебе не подчиняется, он просто находится с тобой на одной и той же территории, работая по собственному плану. Разумеется, их предупреждают о том, что они поступают в твое распоряжение, но данное указание не более чем личная просьба генерала, высказанная командиру взвода. И Ершов прекрасно понимает это. Отказывать генералу не в его интересах, вот он и вымещает на тебе своё недовольство так, как может.
— И мы будем это терпеть?! — возмутился Леонид. — От какого-то перекачанного дегенерата?!
— Конечно, будем, — подтвердил отец. — Только не мы, а ты! Мне он не мешает и надо мной не подтрунивает. А для тебя это полезный опыт. Учись общаться с противником, победить которого в открытом противостоянии ты не можешь. На этом искусстве строится вся наша борьба за власть, не важно, с кем приходится её вести: с конкурирующими семьями или оппозицией. Ты же видишь, что мы не спешим уничтожить оппозицию физически, хотя теоретически это нам по силам, сейчас позиции Президента особенно сильны. А почему мы этого не делаем и терпим их столько лет, твое мнение?
— Мы выжидаем нужного момента? — предположил Леонид. — Уточняем списки врагов?
— Списки давно известны, — усмехнулся отец, — пофамильно и с точностью до одного человека. И именно потому мы их и не трогаем. Хорошо известный противник гораздо менее опасен, нежели неизвестный. Эта оппозиция умеренна и знает своё место, хлопоты с ней вполне переносимы. Если истребить сегодняшних недовольных, завтра на их место придут другие. И они сделают выводы, можешь не сомневаться! Разоблачить их будет на порядок труднее, а разгромить — тем более. Помни, что все мы живем внутри одного Периметра. Всякий риск должен быть не только оправдан, но и тщательно продуман, взвешен и подготовлен.
— Только Ершов своего места не знает! — запальчиво возразил Леонид. — Этот выскочка вообразил, что ухватил судьбу за хвост и теперь может позволить себе вольности по отношению к представителям правящих семей!
— Во-первых, он своё место знает, и ещё как! — терпеливо объяснял отец. — И твоё тоже, кстати. Из-за того и наглеет. Ершов понимает, что ты в БОАР ненадолго, а он в штурмовой роте навсегда. Тебя через полтора года повысят и направят на хорошую должность с перспективами роста, а ему так и бегать под лиговскими стрелами, копьями и пулями, пока на очередной операции какой-нибудь уродец не отправит его к Шаро Предрекшей. Ему терять нечего, дальше внешней среды не пошлют, а в штурмовой роте всегда некомплект, мало кто оказывается настолько глуп, чтобы идти туда добровольцем. Ершов, к твоему сведению, единственный за последние двадцать с лишним лет. Он заработал статус инвазивного в первом же бою, с тех пор дураков нет. Так что убирать его из штурмовой роты никто не заинтересован.
Во-вторых, в каждой оппозиции должны быть одиозные фигуры. Их наличие поддерживает у электората иллюзию своей значимости и облегчает работу Службе Безопасности: сразу видно, кто одобряет антиправительственные выходки. Кстати, Ершов в таком замечен не был, он редко покидает сегмент инвазивных и всегда выполняет приказы вышестоящего начальства.
— Моих приказов он не выполняет! — не отступал Леонид, кипя праведным возмущением. — Наоборот, он издевается надо мной при подчиненных! И при гражданских, а среди них женщины!
— А ты не давай ему повода, — посоветовал отец. — Я читал рапорты свидетелей и самого Ершова, которые были с них истребованы после твоих жалоб. Он грамотно защищается — не признает, что насмехался над тобой, а приводит доводы о твоей некомпетентности в вопросах боевой работы. Его подчиненные покрывают его, что неудивительно, ведь он один из них. Поэтому, вместо того чтобы кипеть обидами за оскорбленное самолюбие, лучше отдавай ему такие приказы, которые он не сможет проигнорировать. Не ори «Молчать!» или «Разговорчики!», а озадачь его! Например, объяви, что заметил движение вон в тех развалинах, и прикажи ему принять меры к выяснению степени угрозы. Проигнорировать подобный приказ он не сможет, ведь его взвод посылают к тебе именно для осуществления таких действий. Такой отказ действительно светит ему трибуналом. Так что пусть лазает по развалинам, для этого он и рожден.
— Ершов ничего не найдет и будет выпендриваться ещё сильнее! — доводы отца не убедили Леонида. — Он просто завидует мне, потому что я — молодой и перспективный офицер из высшего общества, а он — старый тупой инвазивный выскочка-неудачник из болота!
— А ты подозревай, опасность каждую минуту в противоположных сторонах, — усмехнулся отец. — Он быстро набегается и станет держать язык за зубами. Ершов сделает выводы, он не идиот, тут ты не прав. Учись правильно просчитывать противника, нельзя недооценивать врага, это верный путь к поражению. Зависть здесь ни при чем, это классовая ненависть, и ты, как будущий руководитель, должен уметь её распознать, не говоря уже о том, чтобы уметь использовать её в своих интересах. Ещё раз повторяю, это для тебя полезный опыт. Пригодится на будущее.
— Ты же сам говорил мне, что никогда нельзя прощать врагов! — воскликнул Леонид. — А теперь заставляешь меня терпеть унижения!
— Я учу тебя жизни, — наставительно вздохнул отец. — А жизнь есть игра, и все мы в ней актёры, это ещё Шекспир сказал. Умей приспосабливаться к обстоятельствам ради собственной выгоды! А прощать Ершова тебя никто не призывает. Он заплатит тебе по счетам, когда придет время. Получишь соответствующую должность и отправишь его на задание, с которого не возвращаются.
— Мне до таких звезд лет пятнадцать расти! — приуныл Леонид. — Этот дегенерат в «наморднике» столько не проживет!
— И снова ошибка, — отец недовольно покачал головой. — Чему я тебя учил?! Надо уметь извлекать выгоду из всего! Попал в связку с Ершовым — изучай его, узнай слабые стороны своего врага! Он дрожит за своё стадо инвазивных баранов, которым командует? Отлично! Это первая болевая точка! Он ведет себя независимо по отношению к представителям влиятельных семей? Но что даёт ему такую возможность? — генерал пытливо посмотрел на сына.
— Ну… — Леонид скривился. Признавать сильные стороны какого-то инвазивного дегенерата было неприятно. — Он в каждой дырке затычка, вот что!
— Конкретнее! — голос отца зазвучал жестко. — Не мямли чушь, не маленький! По существу!
- Предыдущая
- 83/137
- Следующая
