Если вы не в этом мире, или Из грязи в князи - Славачевская Юлия - Страница 6
- Предыдущая
- 6/75
- Следующая
У меня здесь не было отгулов, воскресных и праздничных дней, выходных, больничных и отпускных. Мне приходилось вваливать полной мерой, чтобы обеспечить свое нищенское существование. И впереди ничего не светило. Накопить денег на свой собственный, пусть и маленький, бизнес не представлялось возможным. Замуж меня тоже вряд ли кто возьмет без солидного приданого. Разве уж если только кто-то совсем жадный: на охране сэкономить. Как говорится: «Сами кобели — и собаку завели!»
Я переобулась из трактирных сабо в уличные, на более толстой подметке. Накинув на плечи пуховую шаль, подаренную мне одной из сердобольных посетительниц (на самом деле, тетка облилась черничным соком и пожалела выбрасывать почти новую вещь), я неохотно потопала к выходу. Было очень жаль себя. Еще я злилась на жадность нанимателя. По дороге добросердечная Магдалена сунула мне горшок с остатками постной похлебки. С благодарностью кивнув, я прижала еще теплую посудину к груди для дополнительного обогрева, зевнула и сонно шагнула в холодную ночь.
Дверь за спиной громко хлопнула, за ней раздалось привычное лязганье металлических засовов в количестве пяти штук. Я весело хихикнула над людской глупостью. Ну не бред? Он входную дверь герметично законопатил, словно люк в подводной лодке, нож в щель не просунуть, зато окна на кухне никогда не закрывались! Магдалена обожала свежий воздух скотного двора. Говорила: дескать, незабываемый аромат скотника напоминает ей беззаботное босоногое детство.
Поежившись от ночной прохлады и еле переставляя ноги от усталости, я зашлепала по грязи и лужам привычным маршрутом. Но лишь только миновала ограду трактира и вышла за ворота, мне на голову и плечи опустилась ткань, плотная, пыльная и вонючая.
— Спасите! — попыталась позвать на помощь. Это удавалось плохо. То ли из-за неприятного резкого запаха нестираной мешковины, от которого хотелось чихать и кашлять; то ли из-за того, что волокна этой мерзкой тряпки лезли мне в рот. А может, потому, что какая-то гнусная скотина, стиснув, пеленала меня веревками по окружности (вместе с горшком)? И, самое главное — чья-то лапища подло зажала мне рот!
— Бу-бу-бу! — брыкаясь и дергаясь, продолжала возмущенно высказывать свое негативное отношение к происходящему. Один раз попыталась даже укусить через слой мешковины шаловливую руку. Попытка с треском провалилась. И этот треск, замечу, издавали мои зубы. Мои, а не чужие! С дантистами, а особенно — с зубными техниками, в этих краях наблюдалось весьма плачевное положение. На всю округу был один цирюльник, носивший звучную кличку «коновал». Дальше объяснять нужно?
Что бы вы думали — никто посреди ночи ко мне на помощь не пришел! Благородные красавцы, которым исторически положено рыскать по ночам в поисках униженных и оскорбленных, нынче обленились до безобразия. Наверно, когда-то в их мире добро победило зло и прилегло отдохнуть… до сих пор. А может, победило окончательно и, довольное результатом, удалилось восвояси?
Прекрасную даму, не спасенную от дракона и не обслюнявленную принцем, взвалили на что-то теплое, высокое и пофыркивающее… на четырех копытах. «Нечто» этими копытами задвигало — сначала тихо, потом очень резво. И моя похлебка планомерно распределилась по телу! Вернее, проливаться начала она гораздо раньше, когда грузили на четвероногое, а сейчас положение просто усугубилось. Сначала мне было мокро и тепло, потом — мокро и холодно. Еще через какое-то время — мокро, очень холодно и начало подташнивать…
На этом мои неудобства не закончились! В какой-то трагичный для меня момент пустой горшок выскользнул из затекших и ослабевших рук и весело скатился в низ мешка, периодично сливаясь в экстазе с моим лицом, ушами, носом или волосистой частью головы. Все мои силы уходили на неравное сражение между мной и вредной посудиной. Посудина выигрывала с большим отрывом.
Цоки-цок, трюхи-трюх! Бульк! Дзынь по носу! Копытное ходко бежало, время летело, а я лежала, подскакивала и зверела, зверела, ЗВЕРЕЛА! Я сейчас была готова порвать любого даже не на британский флаг, а на фрагменты гораздо мельче и болезненнее. С садистским удовольствием я рисовала в мозгу картины, как я буду их убивать! Что «их» несколько, я нимало не сомневалась. Уши-то мне никто не затыкал!
Чем меньше у меня оставалось терпения, тем громче звучали мои вопли. Мне уже было наплевать на запах, нитки и все остальное, я вопила пожарной сиреной, призывая на помощь. Визжала так, что у самой уши закладывало:
— И-и-и-и-и-и!
Я четко понимала — еще несколько минут близкого знакомства с горшком, и меня даже родная мама не узнает!
— МА-МА! — завопила я с удвоенной силой, ввергнув саму себя в пучину ностальгии. — И-и-и-и-и-и!!!! Хочу домой! Хочу домой! СПА-А-А-СИ-И-И-ТЕ!
— Заткнись! — грубо крикнули рядом.
— Ни за что! — отказалась подчиняться. — Спа-аси-ите! Голос правды не заткнешь!
— Зато удушишь! — хмуро пообещали мне.
Оказалось, нам вдвоем с горшком не страшно.
— Попробуй! — рыкнула я. — Когда я отсюда слезу, гад криворукий…
Мужик отвесил оплеуху горшку.
— Ай! — на всякий случай вякнула, рассчитывая, что он мою голову рядом искать не будет.
— Ой! — раздался удивленный возглас экзекутора. — Гляди-ка, у девчонки голова как горшок!
— На себя посмотри! — оскорбилась я.
— Заршу[2] мне в бок да через колено! У тебя когда-нибудь рот закрывается? — вдруг поинтересовался ушибленный на руку горшком и на мозги богом.
— Да! — радостно призналась я. Радостно — потому что мы стояли, и посудина ко мне не приближалась. — Когда я ем! — Процитировала: — «Когда я ем — я глух и нем!»
— А давайте мы ее покормим! — воодушевившись, выдвинул скромное предложение мой собеседник тире похититель.
— Как? — подошел второй похититель, поскрипывая чем-то. Боюсь предположить — своими мозгами.
— А мы дырку около рта прорежем, — выдал восхитительную идею первый.
— Зачем тогда мешок? — озадачился второй, не прекращая назойливое поскрипывание. Мыслительный процесс затянулся?
— Для антуражу! — подсказала я, наслаждаясь отдыхом.
— Не пойдет! — не согласился второй. — Господин граф велели…
— У-у-у! Коварный злодей! Так и зна-ала, что он появился у нас не к добру! — взвыла я, немного отдохнув и набравшись сил. — А-а-а! А… какого рожна этому графу от меня надо?
— Дык нам не докладають, — честно ответил первый.
— Плохо, — загрустила я. — Могли бы и сказать заранее, за что сейчас страдать будете!
— Чей-то? — удивились мужики вдвоем. — Те рази плохо?
— Мне хуже всех! — безапелляционно заявила я.
— Чей-то? — заело пластинку.
— Мне мокро, жарко, душно, холодно, некомфортно и… — начала перечислять факторы неудобств.
— Баба… женщина, — резюмировал первый похититель.
— Девица, — испуганно поправил второй, звучно трюхаясь в седле рядом.
— А что такое? — влезла я с вопросом. — Вы меня не для ЭТОГО сперли?
— НЕТ! — открестились мужики. — Бог с тобой, девка, у нас жены!
— Обломали, значит… — расстроилась. — А я-то обнадежилась…
— Ты это… — замялся второй, — не обижайся, но у нас приказ. Нам тя надо привести к господину графу, а уж он…
— Что?! — не поверила я своему счастью. — Хоть он-то воспылал ко мне неземной страстью?
— Их светлость не сказали… — растерянно доложили мужики, топчась рядом.
— А что сказали? — проявила любопытство.
— Сказали, мол, тебя нада украсть и к нему привезть, — выдал программу-минимум второй похититель.
— И еще что? — продолжала допрос, вися головой вниз.
— Ничаво, — растерялся мужик.
— Совсем? — углублялась в ситуацию.
— Ну, дык… — замялся похититель. — Сказали, дескать, чтоб без мужских, хе-хе, штучек. Сказали — знаю, что ночью все кошки серые, но чтоб ни-ни…
Пропустив вторую, обидную часть мимо ушей и поклявшись себе отомстить графу со страшной силой, я загорелась любопытством выяснить:
- Предыдущая
- 6/75
- Следующая
