Танец с драконами. Книга 1. Грезы и пыль. (Другой перевод) - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 51
- Предыдущая
- 51/119
- Следующая
— Кем созданы? Их хозяевами? Возможно, они предпочли бы строить, печь хлеб, возделывать землю — ты их просто не спрашивал.
— Твои слоны, возможно, предпочли бы стать соловьями, и миэринские ночи вместо сладкого пения оглашались бы трубными звуками, а деревья ломались под тяжестью столь крупных птиц. Дейенерис, прелесть моя, под этой чудесной юной грудью бьется нежное сердце, но позволь старому опытному купцу напомнить тебе, что вещи не всегда бывают такими, как кажутся. Нет худа без добра — возьмем для примера дождь.
— Дождь? — Он принимает ее за ребенка или за полную дуру.
— Мы проклинаем его, когда он льет нам на голову, но без него нам бы пришлось голодать. Мир нуждается в дожде… и в рабах. Не строй гримасу, ведь это правда. Вспомни Кварт. В искусстве, музыке, магии и торговле — во всем, что отличает нас от животных, — Кварт настолько же выше всего остального мира, как ты на вершине своей пирамиды, только его превосходство зиждется не на кирпичах, а на спинах рабов. Если все люди будут вынуждены рыться в грязи, добывая пищу, кто из них найдет время взглянуть на звезды? Если каждому придется строить для себя хижину, кто будет воздвигать храмы во славу богов? Одни должны быть порабощены для того, чтобы другие стали великими.
Дени не нашлась с ответом, но знала, что Ксаро неправ.
— Дождь нельзя сравнивать с рабством, — сказала она с саднящим чувством в груди. — В этом я кое-что смыслю: мне доводилось мокнуть под дождем и быть проданной. Ни один человек не хочет принадлежать другому.
Ксаро томно повел плечами.
— Высадившись в твоем славном городе, я случайно увидел на берегу человека, некогда гостившего у меня, — купца, торговавшего пряностями и редкими винами. Он был гол до пояса, весь обгорел на солнце и рыл какую-то яму.
— Канаву, чтобы отвести воду из реки на поля. Мы хотим разводить бобы, которым требуется полив.
— Как мило со стороны моего приятеля помогать тебе в прокладке канав. И как это на него не похоже. Возможно, у него не осталось выбора? Нет, конечно же нет. Рабство в Миэрине отменено.
— Твой приятель получает за работу еду и кров, — вспыхнула Дени. — Богатство я ему вернуть не могу. Бобы Миэрину нужнее, чем специи, и на поля нужно привести воду.
— Ты и моих танцовщиков поставишь канавы копать? При виде меня мой приятель пал на колени, умоляя купить его и увезти в Кварт.
Дени показалось, что Ксаро дал ей пощечину.
— Так купи.
— С твоего позволения — он-то готов. — Ладонь Ксаро легла Дени на руку. — Есть вещи, которые может сказать тебе только друг. Я помогал тебе, когда ты пришла в Кварт неимущей, и пересек бурное море, чтобы снова тебе помочь. Найдется здесь место, где мы могли бы поговорить откровенно?
Какие теплые у него пальцы. В Кварте он тоже относился к ней очень тепло — пока не понял, что никакой пользы от нее не дождется.
— Пойдем, — сказала она и повела Ксаро к мраморной лестнице.
— О прекраснейшая из женщин, за нами кто-то идет…
— Пусть мой старый рыцарь не пугает тебя. Сир Барристан поклялся хранить мои тайны.
Над верхней террасой стояла луна, воздух благоухал ночными цветами.
— Пройдемся? — Дени взяла Ксаро под руку. — Раз ты заговорил о помощи, давай торговать. В Миэрине есть соль, есть вино…
— Гискарское? — покривился Ксаро. — Соль Кварт добывает из моря, а вот оливки и масло я взял бы охотно — все, что предложишь.
— Нечего мне предложить. Рабовладельцы сожгли все рощи. — Оливы росли на берегах залива веками, но при подходе вражеского войска миэринцы предали их огню, оставив Дени черную бесплодную землю. — Мы вновь сажаем деревья, но плодоносить они начнут только через семь лет, а доход дадут разве что через тридцать. Что скажешь о меди?
— Этот металл ненадежен, как женщина. Золото — дело иное. Кварт с радостью даст тебе золота… за рабов.
— Миэрин — город свободных людей.
— Этот город был богат, а теперь обеднел. Объедался, а теперь голодает. Был мирным, а теперь залит кровью.
Обвинения Ксаро были правдивы и потому больно жалили.
— Миэрин вновь будет богатым, сытым и мирным. И свободным в придачу. Если тебе нужны рабы, ступай к дотракийцам.
— Дотракийцы берут рабов, гискарцы их обучают. Чтобы достичь Кварта, табунщикам пришлось бы гнать пленных через пустыню и потерять сотни, если не тысячи. Уморить множество лошадей, на что ни один кхал не пойдет. Кроме того, Кварт не желает, чтобы под его стенами толклись кхаласары. Не обижайся, кхалиси, но лошадиный навоз…
— У него честный запах, чего не скажешь о многих знатных лордах и торговых магнатах.
Ксаро пропустил шпильку мимо ушей.
— Дейенерис, позволь мне быть с тобой искренним, как подобает другу. Ты не сделаешь Миэрин богатым, сытым и мирным — ты приведешь его к гибели, как привела Астапор. Известно тебе, что у Рогов Хаззат произошла битва и король-мясник удрал к себе во дворец вместе со своими новыми Безупречными?
— Известно. — Эту весть прислал ей Бурый Бен Пламм. — За Юнкай сражается много наемников и два легиона из Нового Гиса.
— Где два, там и четыре, а вскорости будут все десять. В Мир и Волантис тоже послано за наемниками: Дикие Коты, Длинные Копья и Сыны Ветра набирают новых бойцов. Говорят, будто мудрые господа и Золотых Мечей тоже наняли.
Брат Дени Визерис задал когда-то пир вождям Золотых Мечей в надежде, что они станут на его сторону. Капитаны ели, слушали его просьбы и смеялись над ним. Дени была тогда маленькая, но помнила всё.
— У меня есть свои наемники.
— Всего два отряда против двадцати, которые может собрать Юнкай. Не считая сил Толоса и Мантариса, которые заключают союз с юнкайцами.
Дурная весть, если она верна. Дени тоже отправила посольства в Мантарис и Толос, надеясь найти новых друзей на западе против враждебного Юнкая на юге, но ее посланники не вернулись.
— Миэрин тоже заключил союз. С Лхазарином.
— Дотракийцы называют лхазарян ягнячьим народом, — усмехнулся на это Ксаро. — Их стригут, а они в ответ только блеют. Воины из них никудышные.
«С невоинственным другом лучше, чем совсем без друзей».
— Мудрые господа могли бы взять с них пример. Я пощадила Юнкай однажды, но больше этой ошибки не повторю. Если они посмеют напасть, я сровняю Желтый Город с землей.
— Пока ты будешь уничтожать Юнкай, дорогая, Миэрин восстанет против тебя. Не закрывай глаза на то, что тебе угрожает. Твои евнухи — солдаты отменные, но их слишком мало по сравнению с войском, которое пошлет на тебя Юнкай после падения Астапора.
— Мои вольноотпущенники…
— Рабы для утех, цирюльники и кирпичники не выигрывают сражений.
Дени надеялась, что Ксаро ошибается хотя бы на этот предмет. Она составила несколько отрядов из молодых вольноотпущенников и наказала Серому Червю сделать из них солдат.
— Ты забыл о моих драконах.
— Отчего же. В Кварте тебя всегда видели с одним из них на плече, но сейчас твое плечико столь же голо, как и прелестная грудь.
— Мои плечи больше их не выдерживают. Драконы вылетают далеко в поле охотиться. — «Прости меня, Хазея. Кто знает, какие слухи дошли до Ксаро». — Спроси о них добрых господ Астапора, если у тебя есть сомнения. — «Глаза у одного господина лопнули и стекли по щекам». — Скажи правду, мой друг: зачем ты приехал, если не для торговли?
— Я привез королеве моего сердца подарок.
— Какой? — «Уж не новая ли это ловушка?»
— Тот самый, который ты так хотела получить в Кварте. Корабли, тринадцать галей. Они ждут в заливе, чтобы отвезти тебя в Вестерос.
Флот! На это она и надеяться не могла, поэтому сразу насторожилась. В Кварте Ксаро предлагал ей целых тридцать кораблей… за дракона.
— А что ты хочешь взамен?
— Ничего. Драконы меня больше не манят — я видел, что натворили они в Астапоре, где «Облако» пополняло запас воды. Корабли — твои, сладчайшая королева, тринадцать галей вместе с гребцами.
Все ясно. Ксаро входит в торговую гильдию, называемую Тринадцать. Без сомнения, он уговорил каждого из своих сотоварищей дать ей по одному кораблю: трудно предположить, зная его, что он пожертвовал тринадцатью собственными судами.
- Предыдущая
- 51/119
- Следующая
