Магическая страсть - Монинг Карен Мари - Страница 30
- Предыдущая
- 30/71
- Следующая
– Я буду на месте в десять.
В четверть десятого, за сорок пять минут до приезда Бэрронса, я закончила работать над своим изобретением. Включила его, откинулась на спинку дивана, внимательно осмотрела и кивнула.
Оно выглядело неплохо.
Ну, на самом деле оно выглядело… странно, вроде штучек из научно-фантастических фильмов. Но оно работало, а большего от него и не требовалось. Мне осточертело бояться темноты. Мне осточертело смотреть, как рассыпаются фонарики. Это не могло рассыпаться и укатиться. И, если я правильно оценила возможности своего изобретения, эта штучка позволит мне безбоязненно пройти сквозь стену Теней.
Ну что ж, остался последний тест.
Это было шикарное изобретение, и я им гордилась. Идея возникла у меня сегодня после обеда, внезапно, будто кто-то сдернул с нее занавес. Я все еще переживала по поводу огромной Тени, которая ждала меня за магазином, и вдруг в моем мозгу словно включилась лампочка или, точнее, десяток ярких ламп.
В 7:00 я перевернула табличку на двери и закрыла магазин. Потом помчалась в лавку на углу и купила все, что мне было нужно, то есть велосипедный шлем, батарейки, скобы для бра и встроенных светильников, лампочки и тюбики суперклея, добавив к списку еще и застежки-липучки.
Затем я вернулась в магазин, загрузила в iPod последний плей-лист, по которому сходила с ума, включила громкость на максимум и приступила к работе.
Я потрясла свое изобретение. Уронила его на пол. Постучала им по ковру. Все детали держались крепко. Суперклей – лучший друг девушек, если не считать скотча.
Жутко довольная своим изобретением, я подумала о том, что у меня есть еще полчаса, чтобы опробовать эту штуку, а потом подняться к себе и немного освежиться перед уроком. Не то чтобы мне было небезразлично, какой меня увидит Бэрронс. Просто на Глубоком Юге все девушки с детства знают: когда мир начинает разваливаться на части, приходит время опустить шторы и примерить новое платье.
Каждому удачному изобретению обязательно нужно дать уникальное имя. Кому нужен браслет Крууса, чтобы ходить среди Теней? Ха!
Я надела велосипедный шлем и закрепила ремешок под подбородком. Он держался плотно и не соскользнул бы даже во время драки. Я могла бы сделать сальто (если бы умела делать сальто), и эта штука осталась бы у меня на голове. Весь шлем был усеян маленькими лампами, которые включались по щелчку. Я надежно закрепила их с помощью суперклея. На висках и на затылке были прикручены скобы для бра, на них держались фонарики, которыми обычно пользуются спелеологи. Лучи фонариков были направлены вниз.
Я развела руки в стороны и поклонилась: дамы и господа, представляю вашему вниманию Ореол имени меня!
Когда включались все лампочки, МакОреол создавал вокруг меня идеальный шар света. Я влюбилась в эту штуку!
Не будь шлем таким неудобным, я могла бы в нем спать. В качестве дополнительной предосторожности к Ореолу прилагались браслеты на руках и ногах. Мне пришлось сделать в ремешках-липучках дырочки и закрепить в них «щелчковые» лампы. Все, что оставалось сделать, – это резко соединить предплечья, и все лампы, среагировав, включались.
Я была готова.
Но для начала я хотела опробовать свой шлем в магазине.
Заставив лампочки сиять, я подошла к панели с выключателями и начала отключать лампы внутри магазина. Не снаружи, только внутри. И все равно я с большим трудом заставляла себя это делать, хотя и знала, что здание надежно защищено внешними прожекторами. Моя боязнь темноты не имела ничего общего с рациональным мышлением. Такое бывает, если вы знаете наверняка: любая Тень может вцепиться в вас и сожрать заживо.
На последнем выключателе моя рука застыла на долгий мучительный миг.
И все же у меня был МакОреол, и я знала, что он сработает. Если я испугаюсь сейчас, я облажаюсь и в будущем. Это я четко усвоила из того урока, который преподал мне Бэрронс и который я не раз вспоминала в логове Мэллиса, – надежда придает силы. Страх убивает.
Я повернула последний выключатель, и магазин погрузился во тьму.
И я вспыхнула в ней, словно маленькое солнце!
Я рассмеялась. Стоило придумать это раньше! Ни дюйма, ни сантиметра моего тела не осталось в темноте. Мой ореол распространялся на десять футов во всех направлениях. И я была права: если бы мне хватило храбрости, в этой штуке можно было бы пройти сквозь стену из Теней. Теперь ни один смертоносный бесформенный комок тьмы не подберется ко мне и близко!
Мой iPod заиграл «Bad Moon Rising» Криденс Клирвотер Ривайвл, и я затанцевала по комнате, хихикая от удовольствия. Теперь в моем арсенале появилось еще одно оружие, и я могла чувствовать себя в безопасности.
Я кружилась по магазину, изображая отважного воина, вооруженного МакОреолом и больше не боящегося темных аллей по ночам. Я перепрыгивала через стулья и боксировала с книжными полками. Я атаковала диваны, сражалась с подушками. Я колола копьем воображаемых врагов, и Тени были мне не страшны, потому что меня защищало мое великолепное изобретение. В последнее время у меня осталось не так уж много поводов для простого глупого веселья. Сейчас повод был, и я наслаждалась жизнью.
– Я надеюсь, ты собрался, – пела я, тыча копьем в подушку. В воздух взлетели перья. – И что к смерти ты готов! – Я повернулась в водовороте света, приземлилась в убийственном прыжке на воображаемую Тень, одновременно пиная стойку для журналов. – Нас ждет жуткая погодка! – Я ласточкой поднырнула под короткую, только что придуманную Тень, собираясь напасть на высокую…
И застыла.
В проеме входной двери стоял Бэрронс, излучая обычную холодную элегантность.
Из-за музыки я не услышала его приближения. Он прислонился плечом к косяку и наблюдал за мной, скрестив руки на груди.
– Глаз за глаз отнимут вновь… – Я запнулась и выдохлась.
Не нужно было зеркала, чтобы понять, насколько глупо я выгляжу. Бросив на Бэрронса быстрый взгляд, я шагнула к плееру, чтобы выключить музыку. Тут за моей спиной послышалось сдавленное хрюканье, и я, повернувшись, угрожающе фыркнула. Лицо Бэрронса не выражало ничего, кроме обычной скуки и высокомерия. И все же, стоило мне отвернуться к плееру, звук раздался вновь. На этот раз, когда я обернулась, уголки губ Бэрронса предательски подрагивали. Я смотрела на него в упор, пока подрагивание не прекратилось.
Дойдя наконец до плеера, я выключила музыку – и тут Бэрронс грохнул смехом.
Я резко повернулась к нему и зарычала:
– Я не настолько смешно выгляжу!
Его плечи дрожали.
– Да хватит уже! Прекрати!
Он прочистил горло и перестал смеяться. Но, смерив меня взглядом с ног до головы, уставился на мой МакОреол и снова захохотал. Не знаю, может, его рассмешили торчащие по бокам скобки. Или мне следовало выбрать черный, а не ядовито-розовый шлем.
Распустив ремешок, я сдернула конструкцию с головы. Прошагав к двери, я снова включила освещение, ткнула Бэрронса в грудь своим гениальным изобретением и сердито затопала вверх по лестнице.
– Тебе лучше перестать смеяться до того, как я спущусь! – прокричала я, обернувшись.
Но он хохотал так, что вряд ли меня услышал.
– Глас может заставить человека сделать то, что для него морально неприемлемо? Он может пересилить все, во что человек верит?
Пятнадцать минут спустя я вернулась вниз и попыталась выведать у Бэрронса, что меня ждет. Я заставила его подождать, отчасти потому что меня все еще жалил его смех, отчасти потому что он явился раньше, чем обещал. Я люблю, когда мужчина приходит вовремя. Не раньше. Не позже. Я ценю пунктуальность. Это одна из общепринятых норм вежливости. И пусть мы с Бэрронсом не встречаемся, эти правила касаются не только свиданий. По-моему, они должны распространяться на все сферы нормальных человеческих отношений. Мне жутко не хватает старых добрых хороших манер.
Я больше ни слова не сказала по поводу его смеха, моего МакОреола и своего глупого танца. Мы с Бэрронсом дружно игнорировали все, что могло вызвать у нас похожие эмоции, даже такую мелочь, как смущение. Иногда я не могу поверить в то, что лежала под этим большим сильным телом, целовала его, ловила видения из его прошлого. Пустыня… Одинокий мальчик. Одинокий мужчина. Не думайте, что мне в голову не приходила идея заняться с Бэрронсом сексом и таким образом выяснить, что он из себя представляет. Приходила. И я засунула эту идею в самый дальний ящик своего подсознания, заперев на три замка. Потому что… Есть миллион причин, которые не нужно объяснять.
- Предыдущая
- 30/71
- Следующая
